Исследователи Гора - Джон Норман

— Господин? — благоговейно прошептала девушка.

— Ты стала настоящей рабыней.

— Да, господин.

— Но ты не знаешь, что ты рабыня по природе.

— Я пришла из мира, где женщин не обращают в рабство.

— Этот мир называется Земля? — спросил я.

— Да, — ответила она.

— А я слышал, что женщины там — самые жалкие рабыни. И страдают они из-за того, что у них нет настоящих хозяев.

— Похоже, мне здесь из-за этого страдать не придется.

— Не придется, — успокоил ее я.

— Я буду во всем тебя слушаться. Я сделаю все, что ты захочешь.

— Знаю, — кивнул я.

Мне показалось, что девушка откинула прядь волос слегка раздраженно.

— Не хочешь ли ты стать еще красивее? — спросил я.

— Конечно, — ответила рабыня. — Если так угодно моему господину.

Я отошел в угол комнаты, где лежала моя морская сумка. Я швырнул ее на пол и приказал:

— Подойди к сумке и ляг на нее спиной. Голову прижми к полу.

Сумка была сделана из грубой брезентовой ткани голубого цвета. Горловина стягивалась белыми шнурами.

— Нет, пожалуйста, нет, — застонала девушка.

Между прочим, это самая распространенная позиция для дисциплинарного изнасилования рабыни. В ней женщина чувствует себя наиболее униженной.

Я овладел невольницей.

— Нет! — выкрикивала она сквозь слезы по-английски. — Неужели ты меня совсем не уважаешь? Неужели мои чувства ничего для тебя не значат?

Я встал. Не давая ей времени опомниться после унижения, я резко приказал:

— Ползи к зеркалу! Встань на четвереньки и посмотри на себя!

Несчастная девушка выполнила приказ и посмотрела на свое отражение. Волосы ее растрепались, красивые груди слегка провисли.

— Видишь? — спросил я.

— Да, — прошептала она и опустила голову.

— Подними голову и смотри еще, — приказал я. Она повиновалась.

— Видишь?

— Да, — сказала она. — Рабыня стала еще красивее.

— Теперь ползи в свой угол на солому, — разрешил я.

— Да, господин, — прошептала она. Я швырнул на нее одеяло, оставив открытой голову. Рабыня выглядела беззащитной и измученной.

— Я стала еще красивее, — произнесла девушка. — Почему?

— Это отражение произошедших в тебе внутренних перемен, — объяснил я.

— Каких?

— Расскажи, что ты чувствуешь.

— Никогда раньше, — произнесла девушка, — мной не овладевали так бесцеремонно.

— Это сыграло свою роль, — кивнул я.

— Ты взял меня, не считаясь с моим состоянием.

— Это тоже сыграло свою роль, — согласился я.

— Ты мой господин, правда?

— Да.

— Значит, ты можешь делать со мной все, что захочешь?

— Естественно.

— И будешь делать?

— А ты как думала?

— Мной овладели, — неожиданно произнесла она.

— Естественно, — сказал я. — Ты же женщина.

— Если женщине нравится, что ею овладевают, значит, она прирожденная рабыня?

— На этот вопрос ответь сама.

— Я не решаюсь, — прошептала девушка.

— Отвечай! — прикрикнул на нее я.

— Да, — едва слышно произнесла блондинка. — Значит, она прирожденная рабыня.

— Ты — женщина, — сказал я.

— Да, господин.

— Теперь сделай вывод.

— Значит, я — прирожденная рабыня.

— Правильно.

Она растерянно посмотрела на меня.

— Знаешь, я бы никогда не подумала, что приду к такому выводу.

— Для этого требуется определенное мужество, — согласился я.

В глазах девушки стояли слезы.

— С другой стороны, — сказал я, — это всего лишь интеллектуальное упражнение, первый шаг к трансформации твоего сознания и высвобождению глубинной сути. Время от времени полезно разминать мозги.

— В глубине души я — женщина, — сказала она.

— Правильно. До нее мы и пытаемся добраться.

— Я боюсь своей женственности.

— Женственность и мужественность дополняют друг друга, — объяснил я. — Если мужчина хочет, чтобы женщина была более женственной, он сам должен стать мужественней. Если женщина хочет, чтобы мужчина стал мужественней, она должна стать еще женственнее.

— Знаешь, — сказала рабыня, — я все время думаю о своем прежнем мире. Там все наоборот. Мужчины боятся женщин и хотят, чтобы они больше походили на мужчин.

— Полагаю, — промолвил я, — это зависит еще и от конкретных людей.

— Я стала еще красивее, — сказала рабыня. — Я видела это в зеркале.

— Правильно.

— Все-таки я не до конца поняла, как это стало возможно.

— Тебе продемонстрировали, что ты есть собственность и что ты полностью зависишь от воли и прихоти мужчины.

— Да, господин, — прошептала она.

— Тебе дали понять, что ты, хорошенькая женщина, безраздельно принадлежишь и подчиняешься мужчине.

— И от этого я стала красивее?

— Конечно.

— Но почему?

— Ты стала женственнее.

Она испуганно посмотрела на меня.

— Все естественно, — сказал я. — Чем больше в женщине женственности, тем она красивее.

— Я всегда боялась быть красивой и женственной.

— На Горе ты уже поняла, что значит возбудить желание в мужчинах.

— Нет, ты не понял, — покачала головой рабыня. — Я боялась сама себя. Что это окажется моей сутью.

— Представляла ли ты себя танцующей обнаженной в окружении могучих воинов с кнутами?

— Да, — ответила она, — мне всегда приходили в голову подобные картины.

— Вот видишь. Это и была твоя настоящая суть.

— Дай мне возможность сделать выбор, — попросила она.

— Нет, — отрезал я. — Выбора у тебя нет. С каждым днем ты будешь становиться еще женственнее. Если процесс замедлится, его ускорят при помощи кнута.

— Да, — прошептала рабыня.

— Что — да?

— Да, господин.

Я потянулся к морской сумке.

— Господин! — позвала меня девушка.

Она уже успела мне порядком надоесть, и я набросил одеяло ей на голову. Теперь она не могла ни говорить, ни видеть.

Я вытащил из сумки банковские расписки на имя Шабы и фальшивое кольцо, которое он должен был передать в Сардар вместо настоящего. За расписки я, мнимый агент кюров, должен был получить у Шабы настоящее кольцо из Тахари. Я отвезу его в Порт-Кар, Самосу, а уже он позаботится, как переправить кольцо в Сардар. На данном этапе я не собирался убивать Шабу. Если же Шаба действительно рискнет забросить в Сардар фальшивое кольцо, он неминуемо попадет во власть Царствующих Жрецов, и уже они будут решать, оставить его в живых или нет. Если он не захочет рисковать, я всегда могу убить его позже. Главное для меня — как можно быстрее передать Самосу кольцо из Тахари.

Близился восемнадцатый ан.

— Господин, — испуганно прошептала Саси. — Я боюсь твоих глаз.