Исследователи Гора - Джон Норман

— Не только позволяется, — усмехнулся я. — Рабыня просто обязана быть страстной. Более того, настоящая невольница всегда гордится своей страстностью, считая ее величайшим достижением и радостью жизни.

— Да, господин, — прошептала она.

— Начинай, — приказал я.

— Хорошо, господин.

Рабыня задвигалась, целуя мое лицо и губы.

— О! — застонала она. — Мне так неловко…

— Продолжай, — перебил ее я.

— Я боюсь, что если я буду продолжать, то испытаю возбуждение.

— Естественно.

— Но здесь присутствует другая женщина.

— Двигайся! — потребовал я.

— Хорошо, господин.

— Гордись своей похотливостью, рабыня.

— Да, господин, — произнесла она сквозь слезы. Вскоре, несмотря на все ее попытки сдержаться, я услышал сладостный стон.

— Нет ничего плохого в том, что женщина испытывает сексуальное наслаждение, — сказал я.

— Я понимаю, — прошептала она, — но мы же здесь не одни.

— Вот и покажи, на что ты способна!

— Прости меня, — обратилась рабыня к невидимой ей женщине. — Я ничего не могу с собой поделать. Господин так возбуждает меня.

— Господин! — не выдержала Саси. — Позволь, я доставлю тебе удовольствие!

— Нет! Нет! — воскликнула вдруг белокурая дикарка, стискивая меня в объятиях. — Он со мной! — Губы ее дрожали. — Пожалуйста, не оставляй меня.

— Почему? — спросил я.

— Я хочу доставить тебе наслаждение.

— Что ты понимаешь в таких вещах? — презрительно сплюнула Саси. — Проси у господина прощения за то, что ты его разочаровала, и не мешай мне доставить ему радость!

— Нет! — выкрикнула блондинка и страстно зашептала мне в ухо: — Прости меня, господин! Неужели я правда разочаровала?

— Пока нет, — усмехнулся я.

— Обещаю тебе, что этого никогда не произойдет!

— Позволь, я сделаю все, как надо! — не унималась Саси.

— Ты разве не видишь, что господин со мной! — взорвалась блондинка. — И я доставляю ему удовольствие!

— По-твоему, это удовольствие? — презрительно усмехнулась Саси.

— Помоги мне, — смущенно попросила блондинка.

— Прижмись к нему всем телом, подвигайся, не лежи как бревно!

— Я чувствую себя рабыней, — жалобно простонала она.

— Делай, что тебе говорят! — прикрикнула на нее Саси.

— Это главная девушка? — спросила блондинка.

— Да, — сказал я.

— Хорошо, госпожа, — покорно прошептала она и попыталась следовать ее советам. Время от времени то я, то Саси давали ей дополнительные указания.

— Замри, — наконец сказал я.

Она перестала двигаться, но я видел, что это далось ей с трудом.

— Страсть делает меня рабыней, — прошептала она.

— Ты и есть рабыня, — заметил я.

— Да, господин.

— Собственно говоря, страсть как таковая не имеет ничего общего со статусом рабыни, — заметил я. — Хотя, конечно, от рабыни требуется страстность.

— Да, господин.

— Но тебе не понять, что такое настоящая страсть, пока ты не прочувствуешь свой ошейник.

— Да, господин.

— Теперь можешь двигаться, — разрешил я. Девчонка тяжело задышала и принялась извиваться под моим телом.

— А знаешь, — сказаляСаси, — похоже, из нее будет толк.

— Мне тоже так кажется, — нехотя согласилась рабыня.

— Я так и думала, что это ты, — произнесла рабыня, целуя мои ноги. Я снял повязку с ее лица.

С тех пор, как я лишил ее девственности, прошло уже несколько анов.

— Как только я тебя увидела, — призналась она, — мне захотелось стать твоей рабыней. И вот моя мечта сбылась.

— Отправляйся на кухню, — приказал я, — поможешь Саси помыть посуду.

— Хорошо, господин, — радостно произнесла девушка.

Блондинка прижала ладошки к ушам и склонила голову на бок.

— Как красиво! — прошептала она, разглядывая в зеркало новые сережки.

Сережки диаметром в один дюйм были из чистого золота.

— Здорово! Я опять все вижу, — восхищенно произнесла рабыня. Повязка лежала рядом на полу.

Увидев, что я на нее смотрю, она тут же опустилась на колени.

— Скажи, я красивая, господин?

— Ничего, — усмехнулся я.

— Знаешь, не хочу хвастаться, но мне кажется, что я очень даже привлекательна. По крайней мере, я могла бы состязаться в красоте с лучшими женщинами Земли.

— Возможно, но достаточно ли ты хороша, чтобы быть гррианской рабыней?

Она растерянно опустила голову.

— Наверное, ты прав, господин. Я ведь даже не знала, что такие женщины существуют. Я почти их не видела. Разве что в Косе, когда еще была свободной, а потом в Порт-Каре и Шенди, когда меня саму выставили на рынок. Сейчас мне кажется, что женщины не должны быть такими привлекательными и желанными.

— Почему?

— Наверное, потому, что я сама недостаточно привлекательна. Меня злит, что есть девушки красивее меня. Я ревную к ним.

— Вполне естественно, что урод завидует и ревнует к красоте, — заметил я.

— Но я же не уродлива?

— Нет, я бы даже сказал, ты весьма недурна.

— Я представляю, как должны радоваться горианские мужчины, что в их мире живут такие женщины.

— Разве в твоем мире мало красивых женщин, которые хотели бы угодить мужчине?

— До чего же вы здесь на Горе привыкли к своему положению вещей!

Я пожал плечами.

— Скажи, почему между нашими мирами такая разница?

— Потому, что мужчины Гора не слабаки и не безумцы.

Она посмотрела на меня.

— Потому, что они не стали подавлять естественное для мужчины желание повелевать и властвовать. Блондинка шумно сглотнула.

— Мы живем по природе.

— Да, — кивнула она.

— Что — да?

— Да, господин.

— А я? — вмешалась в разговор Саси. — Разве мои сережки не красивы?

— Очень красивы, — улыбнулся я. — Ты отлично в них смотришься, маленькая самка слина.

— Спасибо, господин! — расплылась в счастливой улыбке девушка. Сегодня с утра она пребывала в хорошем настроении.

Вернувшись из таверны Пембе, я несколько часов поспал, а потом удовлетворил невольничий аппетит белокурой рабыни. Затем мы поели. Накануне я дал Саси несколько монет, и она купила еды на рынке Шенди. Покормили и белокурую дикарку. В то время она была еще связана. Я затолкал ей в рот несколько кусков хлеба и дал немного фруктов. Она стояла на коленях в позе рабыни для удовольствий. Во время первого кормления рекомендуется ставить девушку именно в эту позу; процесс можно периодически повторять. Это помогает рабыням быстрее понять, они такие.

— По крайней мере, — вызывающе улыбнулась блондинка, — я из них самая красивая.

— Может быть, — сказал я, — наступит день, когда ты действительно станешь красивой.