Не уходи - Маргарет Пембертон

— Через сорок восемь часов я покину Нормандию и двинусь на Париж, — сказал Грег, не выпуская Лизетт из объятий. — Давай поженимся до моего отъезда.

Она улыбнулась:

— Но это невозможно. Во Франции бракосочетание требует времени. Свадьбе предшествует гражданская церемония, получение разрешения на брак, затем оглашение в церкви имен жениха и невесты…

— Разрешение у меня уже есть, а мэр Сент-Мари-де-Пон только обрадуется, если гражданская церемония пройдет без задержки. Священник с полным пониманием отнесся к тому, чтобы огласить имена без промедления. Сейчас он ждет тебя и отмечает с твоим отцом на карте новую диспозицию войск союзников.

— Я не верю тебе!

Грег усмехнулся:

— Придется поверить. — Он обнял Лизетт за талию и повел через двор к конюшням. — Отец Лафорт хочет поговорить с будущей невестой.

— Но откуда ты знал, что я соглашусь? — спросила Лизетт, едва сдерживая смех. — Ты ведь даже не спросил меня!

Грег повернул Лизетт к себе.

— Вот я сейчас и спрашиваю. Согласна ли ты выйти за меня замуж?

Она вскинула голову, и ее темные волосы заблестели на солнце.

— Да, — промолвила Лизетт, и у нее закружилась голова, когда Грег с ликующим криком обхватил ее за талию и закружил в воздухе.

* * *

Когда они вошли в импровизированную гостиную, расположенную над конюшнями, Анри де Вальми удивленно посмотрел на них. Американец и Лизетт крепко держались за руки. Глаза дочери светились тем счастьем, которое граф уже не надеялся когда-нибудь увидеть в ее глазах.

— Папа, я выхожу замуж за подполковника Диринга.

Граф поднялся, а отец Лафорт по-прежнему сидел за столом, на котором была разложена крупномасштабная карта Франции.

— Да, дорогая, приехав, подполковник сказал мне об этом. Но я, признаться, подумал, что здесь какая-то ошибка…

Высокий американец усмехнулся:

— Никакой ошибки, сэр. С вашего позволения, мы хотели бы пожениться немедленно, до моего отъезда в Париж.

— Но всякие бумаги… — нерешительно начал граф.

— У меня есть свидетельство о рождении, медицинская карта и разрешение командования на брак. — Грег достал бумажник из внутреннего кармана кителя. — У отца Лафорта возражений нет. Он готов обвенчать нас немедленно, если вы согласны, сэр.

Граф взглянул на дочь:

— Ты хочешь этого, дорогая? Ты уверена?

Лизетт подошла к отцу и взяла его за руки.

— Да, папа, уверена.

— А полковник знает о?.. — спросил граф почти шепотом, но так и не произнес имени Дитера, зная, что у отца Лафорта очень острый слух.

Лизетт кивнула:

— Да, Люк рассказал ему.

Граф испытал облегчение. Если американец знает про Дитера Мейера, то и говорить больше не о чем. Мешать дочери он не станет. Лучше уж иметь зятем американца, чем немца.

* * *

Венчание состоялось через три часа в маленькой деревенской церкви. Розами, сохранившимися в Вальми, украсили каменные подоконники и подножие алтаря.

На церемонии венчания присутствовали мэр Сент-Мари и еще семь человек. Отец Лафорт, маленький подвижный человек, радовался тому, что выполняет столь приятную миссию после всех заупокойных служб. Мадам Шамо настояла, чтобы несколько оставшихся часов молодожены провели в ее коттедже. Старик Блериот, умытый и выбритый, неловко чувствовал себя в лоснящемся костюме в полоску. Майор Гаррис выполнял роль шафера. Главными участниками церемонии были, конечно, жених, невеста и граф Анри де Вальми.

Лизетт была в платье мадам Шамо, которое та последний раз надевала тридцать лет назад на пикник в Довиле, — кремового цвета, с кружевами, закрытым горлом и длинными рукавами. Волосы Лизетт собрала в высокий тугой узел, но от висков к шее спускалось несколько локонов. Вуаль, позаимствованная с одной из летних шляпок мадам Шамо, заменяла фату и была прикреплена к волосам бутоном розы.

Грег сменил потрепанную в боях форму на чистый, выглаженный комплект. Его уверенность и беззаботные манеры успокоили всех, даже Анри. Когда граф вспоминал о горе, пережитом ими за последние несколько месяцев, свадьба дочери показалась ему огромным облегчением.

Когда начали сгущаться сумерки, в церкви зажглись свечи. Собравшиеся пропели церковный гимн, который любила Лизетт, а затем отец Лафорт остановился перед женихом и невестой.

— Лизетт и Грегори, — медленно и отчетливо начал он, желая, чтобы американец понял его, — вы пришли в эту церковь, чтобы Господь скрепил вашу любовь в присутствии священнослужителя и свидетелей.

Свидетели, старик Блериот и мадам Шамо, выпрямились и замерли на старинной церковной скамье.

— Господь с радостью, благословляет эту любовь. Он уже освятил вас при крещении, а теперь одаривает особым таинством, чтобы вы могли выполнять супружеский долг во взаимной и нерушимой верности.

У Лизетт стиснуло горло. Когда-то она надеялась услышать эти слова, стоя перед алтарем с Дитером. На секунду она представила себе, как это было бы, и крепко сжала букет роз. Но Дитер мертв. Она выходит замуж за Грега Диринга — храброго человека со смеющимися глазами и добрым сердцем. Да, она станет женой Грега и сделает его счастливым.

— Именем церкви я прошу вас подтвердить свои намерения, — торжественно объявил отец Лафорт.

Грег посмотрел на Лизетт понимающе и ободряюще. Она улыбнулась Грегу, стараясь рассеять его тревогу.

— Лизетт и Грегори, — продолжал отец Лафорт, — я спрашиваю вас: по доброй ли воле вы изъявили желание вступить в брак и нет ли юридических препятствий для заключения этого брака? Согласны ли вы вверить себя друг другу без всяких условий и оговорок?

— Согласен, — твердо заявил Грег.

Отец Лафорт улыбнулся Лизетт:

— А ты, Лизетт?

— Согласна, — четко и спокойно ответила она.

— Готовы ли вы любить и уважать друг друга до скончания дней?

— Готов, — сразу отозвался Грег.

— Готова, — промолвила Лизетт и, подняв голову, посмотрела на высокого широкоплечего мужчину, стоявшего рядом с ней. Глаза его светились теплом и уверенностью, не оставляя повода для сомнений.

Отец Лафорт обратился к Грегу:

— Прошу, повторяйте за мной: «Я клятвенно заверяю, что не знаю никаких юридических препятствий к тому, чтобы я, Грегори Джеймс Диринг, не мог жениться на Лизетт Элоизе де Вальми».

Глаза Грега и Лизетт встретились. Они повторили слова клятвы, а затем Грег надел свой перстень-печатку, слишком большой для Лизетт, на ее безымянный палец.

— А теперь можете поцеловать невесту, — объявил отец Лафорт.

Грег поднял вуаль, закрывавшую лицо Лизетт, и с похвальным послушанием выполнил указание отца Лафорта. Мадам Шамо промокнула глаза носовым платком, старик Блериот усмехнулся, а Анри де Вальми вспомнил, как крестили Лизетт, и изумился тому, что так быстро пролетело время.