Юрист - Джон Гришэм

– Помни, твоя ставка теперь равна четыремстам долларов в час, – тщательно пережевывая мясо, сказал Дуг.

– Ваша – по-прежнему восемьсот?

– Да.

Кайл не был уверен, что совесть позволит ему брать с клиента четыреста долларов за час очень пока еще малопрофессиональной работы. Однако иного выбора фирма ему не оставляла.

– И еще, – после недолгой паузы прогудел Пекхэм. – О счетах: мне понадобится, чтобы в конце октября ты подбил мои часы по делу банка «Онтарио». Работы выше крыши, я уже не помню, сколько на это ушло времени.

Кайл едва не подавился кусочком нежной свиной шейки. «Подбил мои часы»? Кажется, Дуг именно так сказал? Это что-то новенькое. Ни в вводном курсе, ни во внутренних правилах ни слова не говорилось о подбивке чужих часов. Наоборот, с самого начала новичкам твердили, что оформление счета – важнейший аспект юридической практики. Открыл папку – посмотри на циферблат, снял трубку телефона – засеки время. Сидишь на совещании – считай минуты. Фиксироваться должен каждый час, а в конце дня юрист обязан вывести общую сумму. Откладывать калькуляции считается вопиющей небрежностью, и не дай Бог, если в элементарные арифметические действия вкрадется хотя бы малейшая ошибка.

– Но как в фирме подбивают часы? – робко поинтересовался Кайл.

– Берешь папку, смотришь, сколько времени ты на нее потратил. Это все. В нашем случае – смотришь на объем проделанной мной в октябре работы и прикидываешь количество часов, за которое я ее выполнил. Задача для первоклассника.

При ставке восемьсот долларов в час решение данной задачи требовало знания высшей математики.

– И не вздумай скромничать с цифрами, – предупредил Пекхэм, подливая себе вина.

«Никоим образом. Уж если мне придется округлять цифры, то исключительно в сторону увеличения», – подумал Макэвой и спросил:

– Это обычная для фирмы практика?

Пренебрежительно фыркнув, Дуглас положил в рот ломтик баранины.

– Откуда такая наивность, мальчик мой? Это происходит повсеместно. А поскольку мы заговорили о банке «Онтарио», вставишь им в счет и наш обед.

– Я думал, официант принесет нам кассовый чек, – попытался обернуть все в шутку Кайл.

– Ха! Он возьмет мою кредитную карточку, по которой расплатится банк. Наше время – на вес золота. Два часа твоих, теперь уже по четыреста долларов, два – моих, по восемьсот. За минувший год «Онтарио» оставил в своих сейфах умопомрачительную сумму.

Кайла окатила волна удовлетворения. Чтобы поддерживать деловые контакты с юридической фирмой «Скалли энд Першинг», банк должен обеспечить себе стабильный и высокий доход. Что значат для «Онтарио» какие-то две тысячи четыреста долларов – без учета стоимости блюд, двух бутылок вина и чаевых официантам?

– Сейчас, после успешной сдачи экзамена, – прожевав, заметил Пекхэм, – ты можешь пользоваться нашими черными лимузинами и обедать за счет клиентов. Принцип таков: если задерживаешься в офисе до восьми вечера, вызывай машину. Я дам тебе номер телефона и цифровой код, лимузин будет оплачен клиентом. Хочешь пообедать в ресторане, помни: счет на сумму до ста долларов тоже отправляется клиенту.

– Вы смеетесь.

– Это почему же?

– Потому что я каждый день торчу в «кубике» до восьми, а уж если кто-то заплатит за мой обед, я уйду оттуда в полночь.

– Умница. Ты меня понял.

– А это не слишком роскошная привычка?

– Какая именно?

– Перекладывать на клиента собственные расходы.

Плеснув в бокал вина, Дуг поднес его к губам, вдохнул тонкий аромат.

– Кайл, простодушное ты дитя, смотри на ситуацию шире. Корпорация «Би-Экс-Эл», наш клиент и седьмая из богатейших в мире, выручила за прошлый год двести миллиардов долларов. Исключительно грамотные бизнесмены, у них на все предусмотрен бюджет. Вдох – по бюджету, выдох – тоже. В минувшем году бюджет на гонорары юристам составил один процент от доходов корпорации, то есть около двух миллиардов долларов. К сожалению, мы не могли получить их все, поскольку корпорация пользуется услугами примерно двадцати различных фирм, однако свою долю «Скалли» не упустила. Подумай, что произойдет, если корпорация не сумеет израсходовать этот бюджет, если гонораров будет выплачено меньше? Их собственные юристы проверяют наши счета, и когда показатели падают, они, педанты, начинают недоумевать. В чем, думают они, кроется ошибка? Может, «Скалли» стала хуже отстаивать их интересы? Они считают, что мы обязаны требовать с них деньги. Если мы этого не делаем, их бюджет летит к черту, они начинают бегать, как муравьи, искать другую фирму, которая будет выписывать полновесные, солидные счета. Механизм понятен?

Механизм был Кайлу понятен. Разрозненные квадратики мозаики складывались в эпическое полотно. Дорогой обед не только поддерживал жизненные силы голодных юристов, изысканные яства обеспечивали четкую работу финансового механизма. Сейчас подобная система выглядела в глазах Макэвоя почти верхом благоразумия и совершенства.

– Да, вполне. – Впервые глоток вина прояснил его мысли и помог сбросить напряжение.

Пекхэм широко повел рукой:

– Где мы с тобой находимся, Кайл? Это Уолл-стрит, абсолютная вершина успеха в Америке. Мы покорили ее – благодаря уму, железной воле и дарованному небом таланту. Доказательством служат деньги, которые мы зарабатываем. Мы наделены правом жить так, как нас устраивает, не забывай этого, мой мальчик. Наши клиенты охотно расстаются с деньгами, ведь мы нужны им. Мы предоставляем им лучшие юридические услуги, какие только можно получить. Помни, пожалуйста, помни об этом.

Всю свою долгую жизнь Джон Макэвой ежедневно обедал за одним и тем же столом маленького кафе на Куин-стрит в Йорке. Еще десятилетним мальчишкой Кайл полюбил ходить туда с отцом. Блюдом дня в кафе была огромная тарелка с овощами, и каждый раз их ассортимент менялся. Стоил обед на удивление недорого, а ведь, помимо овощей, в него входили домашний рулет и кувшин ледяного чая без сахара. Постоянными гостями заведения являлись судьи, адвокаты, банкиры, но не реже за столами можно было видеть и автомехаников, строительных рабочих. В крошечном зале стоял неумолчный гомон: посетители делились новостями, добродушно поддразнивали друг друга. Юристы часто повторяли дежурную фразу: «Чья сегодня очередь расплачиваться?» Наиболее удачливые хвастались полученным от богатенького клиента гонораром в три доллара девяносто девять центов.

Кайл очень сомневался в том, что отец хотя бы раз в жизни подумал вставить в счет клиенту собственный обед.

Дуглас не смог подняться из-за стола без десерта. Проведя за полуденной трапезой ровно два часа, они вышли на улицу и направились к черному лимузину. Те пятнадцать минут, что отняла дорога до офиса, оба дремали.

Глава 25

Впервые за девять месяцев, которые длилась операция, Кайл сам позвонил Бенни и предложил встретиться. Все предыдущие контакты происходили только по инициативе Райта. Никаких причин для встречи Макэвой не упомянул, да они и не требовались. Изначально было ясно, что рано или поздно у подопечного Райта появится информация, которую он должен будет передать своему куратору.

В шесть часов вечера пятницы Кайл сидел в библиотеке на тридцать девятом этаже. Посредством электронной почты Бенни предложил место встречи: отель «Томпсон» в Сохо, и Макэвой согласился. Согласие было гарантировано: спорить он не мог. Однако это обстоятельство ничего не меняло: Кайл в любом случае не собирался в Сохо, по крайней мере сейчас, в пятницу. Джой Бернардо пока еще был в Питсбурге.

Четыре часа спустя Макэвой по-прежнему листал объемистые папки «Безмятежного», каждые шестьдесят минут зарабатывая для фирмы четыреста долларов. Воспользовавшись короткой передышкой, он связался с Бенни, чтобы сообщить горестную весть: дела не позволят ему покинуть офис, вероятно, до самого утра. Несмотря на отвращение к полным юридического абсурда бумагам и необходимость просидеть лишний час в «кубике», Кайл ликовал. Перед его глазами маячил облик ненавистного Бенни Райта, жадно потирающего руки в ожидании встречи, которой не суждено было состояться. Права дать выход своей ярости Бенни не имел: работа есть работа.

Когда Кайл написал, что готов встретиться в субботу, во второй половине дня, Райт с легкостью заглотил наживку. Спустя пару минут последовали инструкции: семь часов, номер 42, отель «Вустер» в Сохо. Каждая их встреча проходила в новом месте.

Сняв трубку рабочего телефона, Кайл набрал одиннадцать цифр. Где-то далеко Джой достал из кармана сотовый и прижал к уху, чтобы выслушать последние детали плана. Рейс из Питсбурга прибывает в аэропорт Ла Гуардиа днем в половине третьего. Джой сядет в такси, доберется до отеля «Мерсер», снимет номер и будет убивать время, поскольку Кайл к этому часу еще будет находиться в офисе. Пусть Джой побродит по улицам, заглянет в бар (и выйдет из него обязательно через черный ход), постоит у прилавков книжного магазина, остановит пару раз такси. Окончательно убедившись в том, что за ним нет «хвоста», он явится в отель «Вустер» и станет лениво расхаживать по вестибюлю. В кармане куртки у Джоя будет листок с композитным портретом Бенни Райта.