Северный ветер - Юлия Ареева

полу, едва освещенная неверным отблеском пламени.

Но ведунье говорила. Она забормотала нечто неразборчивое, но позже слова ее стали четче:

- Холод… Ветер… Северный ветер… - повторяла колдунья нараспев. – Он несет зло, большое зло… Рыжая… Она всему причина! Смерть идет с ней рука об руку, она и сама теперь смерть… Плач ее слышат небеса, и плач ее слышат мертвые… Они поднимаются, чтобы отомстить. Они не перестанут, покуда слезы будут литься. А они льются… Ей не уйти…

Мороз пробежал по коже Рагнейд. Ей казалось, что ледяные руки касаются ее со всех сторон, огромными усилиями она оставалась сидеть на месте.

- Что… что мне делать? – севшим голосом проговорила она. – Скажи, бабушка…

Старуха метнула на нее такой взгляд, что Рагнейд едва не слетела со скамьи.

- Когда чужая кровь полюбит кровь другую… Когда сольется с ней в один поток… Когда забудет все, что было прежде… Другая кровь прощение найдет, - громко проговорила она и улыбнулась.

Жутким оскалом показалась ее беззубая улыбка Рагнейд, а внутри у нее все сжалось. И что она должна понять из этих слов? Какая еще кровь?

- Я не понимаю, бабушка, - дрожащим голосом сказала она. – Скажи, что означают твои слова?

- Это все, что я могу тебе сказать, королева, - устало проговорила старуха, взор которой словно погас, а плечи опустились. – Иди, у тебя много забот. Только знай, ты уже сделала много для спасения своего народа. И сама не подозреваешь об этом. Но придет день, и ты поймешь… А сейчас – ступай.

Борясь с головокружением, которого сроду не испытывала, Рагнейд поднялась и пошла к двери. Но, не успела она коснуться ее, как вновь услышала голос ведуньи:

- Рагнейд!

Королева обернулась, встретив взгляд старой ведьмы.

- Не отказывай себе в том, чего желаешь, - проскрипела та.

- Спасибо за советы, бабушка, - через силу проговорила Рагнейд и вышла наружу.

Глава 20

Очередная стылая ночь спустилась на чужеземный край, но на сей раз Агнар не спал. Тоска больше не теснила грудь воина, уступив место решимости и действию.

Он и Варди отправились на разведку минувшим вечером. Транд отпустил их без колебаний – эти места заросли глухими лесами, кто знает, не притаился ли враг в чаще. На самом деле, разведка двоих воинов имела другую цель, о которой Транду пока было знать ни к чему.

Варди согласился с Агнаром, по крайней мере, он хотел попробовать. И светловолосый воин был тому рад – в одиночку бороться со своим же отрядом и пытаться договориться с местными жителями было бы куда сложнее. Да и приятно было ощущать поддержку товарища, который столь же молчаливо и быстро пробирался сквозь темные сырые заросли.

Наконец, лес, по которому они шли, стал редеть, а вскоре во тьме показались огни поселения. Агнар и его спутник заняли удобную позицию на ближайшем дереве, откуда отлично просматривалась небольшая дорога, ведущая вдоль кромки леса. Кто-нибудь да должен пройти по ней – дорога часто использовалась, на ней виднелись следы лошадиных копыт, и трава почти не росла.

Некоторое время оба молчали, потом Варди проговорил:

- Ночью едва ли кто пройдет. Время уходит.

Агнар покачал головой:

- Пройдет. Это – большой город. Лихие люди ночами не спят.

Варди только хмыкнул в ответ. Он остался при своем мнении, а потому, когда через некоторое время темная фигура показалась в конце тропы, едва поверил своим глазам.

Северяне подобрались и неслышно наблюдали за своей будущей жертвой. Человек шел осторожно и в полной темноте, он явно отлично знал путь. Разглядеть его не получалось, но Агнар приметил, что незнакомец невысок ростом и не особенно крупный. Справиться с таким труда не составит.

Воины напряглись и выжидали последние мгновения перед нападением.

***

Шекли быстро семенил по дороге. Ему нужно было успеть за ночь добраться до монастыря неподалеку. Один из его дружков, тамошних послушников, должен был вынести ему пару бутылей крепкого монастырского вина – уж больно хорошо оно было. Шекли собирался, в свою очередь, перепродать его городским стражникам, причем втрое дороже. Впрочем, они о том не догадывались, как и монах Томас, таскавший ему бутылки из кладовой монастыря. Шекли понимал, что долго это не продлится – у монахов каждая крошка на счету, а вот Томас, в силу своей молодости или же глупости, думал, что сможет замести следы.

Но пока пропажа вина не обнаружилась, Шекли хотел провернуть пару-тройку таких сделок. Разумеется, в дневное время ходить в монастырь не стоило, а вот ночью – самое оно. Томас выносил вино и прятал его в дупле дерева на самой окраине леса, а Шекли забирал его и оставлял взамен мешочек с монетами. Пока Томас был ему нужен, обмен можно вести честно. К тому же, Шекли и так неплохо наварился на этом деле.

Ходить ночью он не боялся – волки в окрестностях города не водились, а тех, кого можно было встретить в темное время, Шекли знал и так. Он торопливо шагал по тропе, ежась от сырости, и потому, когда перед ним возникла темная фигура, поначалу даже не испугался.

Но только поначалу, потому что в следующий миг он понял – никто из его городишки такого огромного роста быть не мог. Не успев более ничего сообразить, Шекли сдавленно захрипел – незнакомец ухватил его за шею одной рукой, а второй зажал ему рот и потащил во тьму зарослей.

От неожиданности и непонятности происходящего Шекли даже не сопротивлялся. Он не понимал, что могло быть нужно разбойникам от такого, как он – за версту было видно, что ни гроша за душой. Ну, кроме того мешочка для Томаса.

Шекли чуть не застонал – такая хорошая сделка срывается. Но следом ему пришла в голову мысль, что его, вообще-то, могут и убить.

Когда разбойник пригвоздил его к стволу дерева и приставил острие кинжала к горлу Шекли, тот еще больше уверился в мысли, что жить ему осталось недолго. Однако, когда ему удалось рассмотреть напавшего на него человека, он удивился.

Привыкшими к темноте глазами он сумел разглядеть светлые волосы, кожаные стеганые доспехи и мощные плечи. От незнакомца пахло морской солью, дымом и… кровью. Человек не был похож на обычных разбойников, что промышляли в окрестных селениях.

Меж тем, за спиной первого замаячил другой, пониже ростом, но такой же здоровый. Шекли, кажется, начал понимать, кто они, когда державший его