Жандарм - Никита Васильевич Семин

«в лоб», а проявил смекалку и создал агентов влияния среди рабочих.

Он меня защищает? С чего бы? И этот взгляд полковника на него перед тем, как Вышневецкий озвучил мое задание. Уж не Савелий ли Лукич был тем, кто настоял на его выполнении именно мной? Папку то в полиции он забрал. И потом с Пантелеевым встречался, судя по словам нашего куратора.

— Хорошо. Ваше мнение понятно. В свою службу его не хотели бы принять?

— Возможно, — кивнул Савелий Лукич. — Но в задании он больше проявил себя как оперативный работник, а не филер.

— Согласен, — кивнул ротмистр. — В моей службе ему самое место.

Я еле смог сдержать улыбку после этих слов. Получилось! Прав я был, когда думал, что выполнение задания, как обычный полицейский, не даст мне нужного результата.

— Тогда так и запишем, — потянулся к папке полковник.

После этого разбор заданий остальных курсантов я слушал уже вполуха. Главное позади, а у меня на сегодня еще куча дел запланирована. Нужно получить подъемные у Пантелеева и план занятий. Уточнить, сколько они продлятся. Затем купить еще один костюм, если позволят подъемные. Дешевый в стирке, а ходить в форме жандарма не очень удобно. Мне нужно изучать жизнь окружающих меня людей в «естественной» так сказать обстановке, чему мундир сильно мешает. Ну и конечно необходимо успеть на встречу с Лидией! Даже если про встречу она «пошутила», дав так мне отворот поворот, надо все же убедиться в этом. И вот последний пункт вызывает у меня беспокойство — а вдруг не успею? Раскрывать свою принадлежность к новой службе перед девушкой мне хотелось в последнюю очередь. Как раз из-за пока не до конца понятного мне презрения дворян к жандармам. Причины такого отношения в принципе на поверхности, но вдруг я что-то упускаю?

Да! Чуть не забыл! У меня же завтра заканчивается срок проживания в служебной гостинице. И когда мне все успеть-то?

Глава 19

— Ну что же, — вырвал меня из собственных мыслей голос полковника, — ваша группа, штабс-ротмистр, не безнадежна, — это уже Пантелееву. — Окольникова передавайте подполковнику Тузникову, а остальные на время курсов остаются в вашем ведении.

— Есть! — прищелкнул каблуками наш куратор.

После чего скомандовал встать. Дождавшись, когда все встали из-за парт, он приказал следовать за ним и покинул класс первым. Комиссия в это время тихо обменивалась впечатлением о нас между собой.

Оказавшись в коридоре, я догнал Пантелеева и, состроив слегка придурковатую рожу тупого служаки, спросил.

— Господин штабс-ротмистр, не подскажете, который час?

— Перегрелся что ли? — посмотрел он на меня недоуменно.

Но я просто не знал, как лучше к нему обратиться. С одной стороны, он меня раньше знал и хоть как-то повторять характер прошлого Григория не хотелось. Пока Пантелеев ведет себя корректно, но если подумает, что я все тот же Григорий Бологовский, то судя по его первой реакции, может начать вставлять палки в колеса. С другой стороны, если просто спрошу время, он может отказаться ответить. Скажет, что это не важно, потому что нас ждет... что-нибудь. Наверняка ведь у него есть какой-то план на нас. Хотя бы ознакомить с расписанием занятий или еще что. А если я уже опаздываю на встречу с Воронцовой? Я ведь об этом даже не узнаю, пока время не будет безвозвратно упущено! Короче, я решил выбить нашего куратора из колеи и таким образом узнать ответ на свой вопрос. И первое мне похоже удалось.

— Никак нет! Хочу узнать, когда время обеда.

Покрутив в недоумении шеей, Пантелеев все же достал из кармана часы-луковицу и посмотрел на них.

— Полвторого. И впрямь, пообедать стоит, — кивнул он и посмотрел на нас. — Объявляю обеденный перерыв. Подходите ко мне в кабинет к трем часам.

Черт! А я в это время должен уже с Воронцовой встретиться возле Хитровки. И что делать?

Остальные члены нашей группы тут же поспешили на выход, а я чуть придержал шаг, чтобы остаться наедине с Пантелеевым. Для того это не осталось незамеченным. Он тоже придержал шаг и как только последний из курсантов скрылся на лестничной площадке, обернулся ко мне.

— Ты о чем-то хотел поговорить?

— Да. У меня встреча назначена на три часа. Важная. Если не явлюсь на нее, может что-то плохое произойти.

— И с кем же ты встречаться собрался?

— С завербованными мной рабочими, — не моргнув глазом, соврал я.

И тут же пожалел об этом. Во время ответа у меня по спине пробежал табун мурашек, на которые я не обратил внимания, но оказалось, что зря.

— Врешь! — констатировал Пантелеев, демонстративно показав мне свою правую ладонь — очевидный намек на примененную магию. — Говори как есть, что у тебя в три часа намечено?

— Встреча с дамой, — хмуро ответил я.

Снова те же чувства, а ладонь у Пантелеева не светится магией. Похоже, это особенность магии разума. Надо будет запомнить. Вот только мне от этого не легче, а как бы наоборот. Лицо Пантелеева стало презрительным, и он через губу процедил:

— Ты ничуть не изменился, хоть и пытаешься показать обратное. Все такой же ловелас и бабник. Чтобы в три часа был у меня в кабинете, иначе я подам ходатайство на твое исключение из рядов службы.

— Вы не поняли меня, Юрий Николаевич, — сцепив зубы, на «вы» обратился я к своему ровеснику и бывшему однокласснику. — Встреча реально важна. Проверьте своей магией мои слова!

— И чем же она важна? — демонстративно активировав магию на своей ладони, свысока посмотрел на меня Пантелеев.

— Одна дворянка желает посмотреть на Хитровку. Я имел неосторожность дать ей согласие показать это место. Это было до того, как я узнал, чем знаменит этот рынок. Встреча назначена около торговых рядов. Если я не приду, то она может решиться на самостоятельный осмотр Хитровки, и к чему это приведет, я даже гадать не хочу.

— Не врешь, — нахмурился Пантелеев. — И что это за дама?

— Госпожа Воронцова. Лидия Сергеевна.

— Слышал о ней, — задумался Юрий. — Интересная дама, своими выходками иной раз всю Москву будоражит. Такая могла пойти на подобную авантюру. Хорошо! — кивнул он мне. — Иди с ней на встречу, но потом предоставишь подробный отчет. Понял?!

— Так точно, — выдавил