Хранители. Сихиртя - Эдуард Павлович Гадзинский

людей, которых самоеды называли шаманами с Чужой реки. Он представил себе стоящий в бухте на якоре старинный корабль, гружённые товаром для обмена оленьи упряжки на берегу, разложенные на траве на мешковинах казаны, топоры, ножи, ружья, чайники, фарфоровую посуду и женские украшения, торгующихся с самоедами помощников купца и самого Медведева — солидного бородатого дядьку в длинном кафтане, зорко присматривающего за тем, чтобы всё шло как надо.

Миновав мыс, «Мячик» вошёл в старое русло и стал медленно подниматься по протоке, ширина которой была немногим больше ширины катера. Первые шесть километров дались непросто. Приходилось ехать с максимальной скоростью не больше десяти километров в час, пробираясь через заросли тальника и объезжая сильно заросшие участки. К счастью, среди тянувшегося с обеих сторон редколесья всегда находилось пространство для манёвра, и Косте пришлось только два раза остановиться, чтобы спилить пару мешающих проезду деревьев. Дальше путь лежал через холмистую местность, которую Костя хорошо помнил с зимы. Этот отрезок пути им с Сергеем проходить на снегоходах с тяжёлыми санями было труднее всего. Протока здесь петляла между сопками, и русло было сильно занесено снегом, в котором снегоходы с санями безнадёжно вязли. Приходилось, рискуя перевернуться или соскользнуть с обрыва, маневрировать между деревьями по склонам сопок и пробиваться через сугробы на подъёмах и спусках. Из-за леса и сплошных зарослей кустарника вокруг другого пути к стойбищу Вануйто просто не было. Но сейчас, летом, ехать здесь было легко и даже приятно. Протока посередине широкого и длинного болота, в которое превратилась когда-то протекавшая здесь река, была шире, чем в начале, без зарослей и завалов, и к концу светового дня «Мячик» благополучно миновал этот двадцатикилометровый участок, о чем сразу было доложено Сергею.

На ночь Костя остановился у края леса, в месте, где они ставили палатку в последнюю поездку зимой. По его расчётам, отсюда до заимки оставался один четырёхчасовой бросок по озёрам и болотам.

В пять утра его разбудил шум, который устроили Линда с Лордом. Устав сидеть в замкнутом пространстве, они так расшумелись, что успокоить их сразу не вышло. Муська сидела на коробках под самым потолком и наблюдала за ними. Только Марсик продолжал прятаться за лодкой в рулоне маскировочной сетки. Костя вчера нашёл их убежище и положил туда корма и поставил миску с водой. Несмотря на приоткрытые форточки, запах в салоне стоял ужасный.

Час ушёл на то, чтобы навести порядок в катере, покормить живность и позавтракать самому.

В начале седьмого «Мячик» уже летел под чарующие вальсы Штрауса на восток, навстречу солнцу.

Угодья Макара Вануйто показались на горизонте меньше чем через час. Кораль, длинные ряды жердей для сушки юрка, лодки на берегу озера, накрытый целлофановой плёнкой снегоход «Буран» и несколько двухсотлитровых бочек. На деревянных, врытых в землю столбах с перекладинами висели два лодочных мотора. Между коралем и лодками на толстых деревянных брёвнах стояли два ненецких лабаза[14]. Сейчас эти строения, ставшие прототипом знакомой каждому с детства сказочной избушки на курьих ножках, были похожи на двух сторожей, охраняющих имущество хозяина здешних богатых угодий во время его отсутствия. Со дня на день на горизонте появится длинный аргиш, быстро, как грибы, вырастут треугольники чумов и стойбище снова оживёт, задышит. Костя остановился на берегу озера, достал бинокль и забрался на крышу катера. Горизонт был пуст. Пока ещё пуст…

В Хевняныяху «Мячик» вошёл под бравурный марш Радецкого.

Анализируя пройденный маршрут от мыса Трёхбугорного, Костя пришёл к выводу, что на тяжёлой дюралевой моторной лодке не пройти из-за больших мелководных участков в протоке, а вот на резиновой попробовать можно, хоть тоже будет очень непросто. Даже более лёгкую резиновую лодку всё равно кое-где придётся тащить за собой по мелководью. Ещё он заметил одну интересную особенность протоки: даже весной в ней, похоже, не бывает большого уровня воды. На кустарниках и ветвях деревьев было не видно ободранной льдом коры, нигде не висели пучки сухой травы и водорослей, как это бывает почти на всех протоках, где вода хорошо поднимается весной. Вероятно, здесь она уходит в какие-то более низкие места. Мотор для такого длинного маршрута обязательно должен быть экономичным, четырёхтактным. Бензина потребуется много. Ещё придётся расчищать некоторые участки протоки от зарослей кустарника. Ну и самое главное: должно, как вчера, повезти с погодой на Обской губе. Обдумав всё это, Костя решил, что нужно купить ещё один «Мячик», чтобы Сергей с Димкой могли к нему приезжать.

Из-за частых и крутых поворотов на Хевняныяхе развить большую скорость не получалось, и Костя стал упражняться в маневрировании, с улыбкой поглядывая на Линду и Лорда, которые никак не хотели просто спокойно лежать и упорно поднимались и снова падали на каждом повороте.

Часа через три на берегу справа по борту наконец показалось поваленное дерево, возле которого в прошлом году они разбили лагерь, перед тем как обнаружить захоронения хранителей. Сбросив скорость, он выехал на берег, загнал катер в заранее подготовленное место между могучих кедрачей и зарослей ольховника. Здесь «Мячик» нельзя было заметить ни с реки, ни с воздуха.

Костя заглушил двигатели и с облегчением откинулся на спинку кресла.

— Всё, друзья, мы приехали! Сидите здесь, а я схожу проверю, всё ли дома в порядке.

Первым делом он подошёл к хальмеру, который находился в паре десятков метров от места, где стоял катер, поклонился хранителям и после этого направился к жилищу.

Он шёл по мягкому ягелю и вдыхал полной грудью терпкий аромат хвои и багульника. Над головой в густых кронах деревьев радостно щебетали птицы. Где-то рядом громко перекрикивались вороны. Мошкары и комаров здесь было не много, и они, как и в прошлом году, совсем не кусали. На душе было волнительно и радостно. Сквозь деревья уже виднелся двор. Оставленные зимой снегоход с санями и лодка были на своих местах и в полном порядке.

Осмотрев Lynx, Костя похлопал его по капоту:

— Рад снова тебя видеть в добром здравии, старый дружище!

Он повернулся, чтобы идти к дому, и вдруг замер на месте. В воздухе пахло дымом. Уже пять дней, с тех пор как они вернулись из подземного мира, Костя не курил и ещё на Сядэйто заметил, что стал острее чувствовать запахи. Он потянул носом, словно охотничий пёс, и снова уловил запах костра. Либо где-то рядом был лесной пожар, либо на кордоне находился кто-то посторонний. Сняв с плеча карабин, он медленно подошёл к краю леса и оглядел двор. Вокруг всё было по-прежнему. На крыше