Хранители. Сихиртя - Эдуард Павлович Гадзинский

здание напротив, которое когда-то было детским садиком «Оленёнок». Он посмотрел на висящую на стене старую фотографию, где он, десятилетний мальчишка в белой рубашке с бабочкой, сидит посередине между ещё такими молодыми отцом и матерью, и все они счастливы и улыбаются. В памяти всплыли похороны родителей, как он, стоя у ямы, в которую только что опустили два гроба, рыдал навзрыд и никак не мог остановиться, а дядя с тётушкой и родители Сергея и Димки его успокаивали и давали пить какое-то лекарство. От нахлынувших воспоминаний сдавило грудь и мир вокруг стал заволакиваться туманом, как вдруг сидевшая рядом Муся осторожно забралась к нему на грудь, растянулась, положила голову на лапы и звонко затарахтела. Костя стал гладить её по короткой шёрстке. Чувствовать рядом тепло живого существа было невыразимо приятно. Гнетущая тоска и тяжёлые воспоминания постепенно отступили, мысли повернули на что-то приятное, потом спутались, и он сам не заметил, как уснул.

Открыв глаза, Костя увидел, что за окном уже раннее утро. В комнате было тихо. Муська беззаботно спала у него под боком, Марсик настороженно выглядывал из-под скомканного пледа, Линды и Лорда было не видно. Часы показывали начало пятого. За окном, радуясь тёплой солнечной погоде, звонко чирикали воробьи. Костя сладко потянулся, сел и почувствовал, что отлично выспался, а от пасмурного вчерашнего настроения не осталось и следа. Через два часа они с Сергеем должны выехать на лодочную станцию.

Быстро, по-военному он собрал в коридоре все вещи и оружие в дорогу, навёл порядок в квартире и приготовил завтрак для себя и своих питомцев.

Как всегда пунктуальный, Сергей пришёл ровно в шесть.

Вдвоём загрузив в машину вещи и живность, приехали на берег.

— Обязательно позвони, как выйдешь в Обскую губу, а потом сообщи, когда пройдёшь Тазовскую губу, — продолжал наставлять друга Сергей, помогая перегружать вещи в катер. — У меня и сотовый, и спутниковый будут включены постоянно, так что звони на любой. Буду ждать.

— Здесь-то по воде — ерунда, — вздохнул Костя, — меня больше беспокоит путь от губы до стойбища Вануйто… Мы на снегоходах там еле проходили в некоторых местах, а на этом пароходе, наверное, посложнее будет. И по просеке пилить не хочется, чтобы следов не оставлять. Ну, будем решать проблемы по мере их поступления…

— По просеке можешь смело пилить. Кроме Вануйто, там больше никто не каслает, дед Макар в свои рыбные угодья с севера заходит. Так что ваши пути не пересекаются. Про вертушки и говорить нечего. Я недавно узнал, на месторождениях уже взлётные полосы для самолётов вовсю работают, вахтовиков самолётами с этой зимы меняют. У вертолётчиков сокращение идёт. Они только в западной части Ямала продолжают ещё активно курсировать, а в восточной и так редко летали, а теперь вообще перестали. Только МЧС иногда мотается.

— Что вахты теперь самолётами меняют, это я знаю, но всё равно не хочется лишний раз привлекать внимание кого бы то ни было.

Костя запустил последним из своих питомцев в салон строптивого Марсика и быстро закрыл дверь, чтобы тот не выскочил. Теперь можно было отправляться.

Сергей достал из кармана маленькую иконку Николая Чудотворца и протянул её Косте:

— Возьми, пожалуйста, положи в карман, пусть всегда будет с тобой. Знаю, как ты относишься к христианству, но, прошу тебя, уважь старого друга. Раз не позволил нам с Пашкой с тобой поехать, выполни хоть эту просьбу.

Костя кивнул и спрятал иконку в карман с разрешениями на оружие.

— Спасибо, дружище. Ну, будем на связи!

Друзья обнялись на прощание.

Любуясь красиво скользящим по воде «Мячиком», Сергей перекрестил его троекратно и прочёл молитву о путешествующих.

Глава 10 Хевняныяха

Путь в сто тридцать километров по реке Надым до Обской губы прошёл легко и занял около трёх часов. Дальше предстоял самый длинный участок в триста шестьдесят километров по широким просторам Обской губы, мимо входа в рукав Тазовской губы. Пройденную часть пути Костины питомцы вели себя смирно. Муська и Марсик испуганно спрятались где-то между сумками и ящиками, а Лорд и Линда улеглись на коврике под пассажирским креслом рядом с водителем и большую часть дороги проспали. Погода по-прежнему стояли ясная, но по мере приближения к устью Надыма ветер постепенно усиливался. Последний утренний прогноз погоды обещал после обеда небольшой южный попутный ветер сегодня и ясную, почти безветренную погоду на ближайшие два дня, поэтому причин для беспокойства не было.

Выйдя на большую воду, Костя набрал крейсерскую скорость в шестьдесят пять километров в час, доложил Сергею о своём местонахождении и включил негромко классическую музыку.

Прошедшей зимой Сергей, имевший большой опыт в работе с разного рода картами, прокладывая маршрут к устью Хевняныяхи, выбрал для захода из Обской губы единственное более-менее удобное место неподалёку от мыса Трёхбугорный. На спутниковых снимках хорошо просматривалось пересохшее русло когда-то широкой реки, от которой теперь осталась лишь небольшая протока. Ни на одной старой карте не удалось найти её название, что говорило о том, что река пересохла не одну сотню лет назад и её название, которое у неё обязательно когда-то имелось, уже давно забылось. Петляющая протока проходила через несколько озёр, в некоторых местах расходилась на множество ручьёв, а кое-где вместо неё виднелись пятна болот, но в целом русло прослеживалось до угодий Вануйто. С большой долей вероятности можно было предположить, что именно по этой реке в тысяча пятьдесят первом году русские мореплаватели пытались уйти от погони. Вероятно, они направлялись в Тазовскую губу, но, заметив преследователей, решили обогнуть мыс, именуемый сейчас Трёхбугорным, и спрятаться в этой реке. А спустя девять столетий, во время Великой Отечественной войны, немецкий десант на лодке поднимался по этой протоке в поисках Эликсира Богов.

Почти без остановок, разгоняя местами катер до восьмидесяти километров в час, Костя за шесть часов проделал путь в триста сорок километров от устья Надыма и в начале шестого вечера был уже у мыса Трёхбугорного.

Место выглядело весьма живописно: высокий, поросший сочной зелёной травой и редким кустарником берег с пологим спуском к воде, удобная бухта, в которой небольшому судну можно укрыться от шторма. Дальше в нескольких десятках метров от берега начинался смешанный лес с торчащими, как башни замка, верхушками вековых сосен, которые, кажется, вот-вот дотянутся до низких северных облаков. Всё это было сейчас залито оранжево-красным предзакатным светом. Любуясь этой красотой, Костя подумал, что, возможно, именно здесь купец Медведев и торговал с самоедами и, возможно, на этом самом месте он встретил странных