Тогда в Египте... (Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем) - Александр Филоник

…Конечно, страшно! Единственное, о чем думал в эти моменты: жена, двое детей, живут в военном городке, а если что — куда они? Денежных запасов для безбедного существования нет… Все это пронеслось в голове в одно мгновение…

Когда отстрелялись, выхожу из кабины, смотрю: горит дивизион Толоконникова километрах в трех от нас. Потом он был снят с позиции, надо было ликвидировать последствия. Да… После таких боев, когда рядом с тобой гибнут люди, когда обгоревшие трупы невозможно узнать, ведь никаких документов нет, даже капсул, как у солдат Великой Отечественной, что, кстати, считаю дикостью, попробуй определи…

Люди привыкли, что сражения — это как в кино: выстрелы, дым, крики «ура»… В войсках ПВО все не так. Бой для нас — это тишина. Только шуршит вентилятор в кабине и светится экран. А на нем — несколько белых всплесков: самолеты противника. Слова команд сжаты до предела, ты сам — весь в этом экране, каждым нервом чувствуешь, как они приближаются, в какую секунду должны уйти в цель ракеты. Страшное напряжение. Эмоции исключены. Звуков боя почти не слышно — слишком большое расстояние. И только, если ты или сосед сплоховал, ухают разрывы, вздрагивает пустыня, и «Фантомы», «разгрузившись» где-то рядом, поворачивают назад.

В другом бою, уже ближе к концу активных боевых действий (я тогда находился на боевом командном пункте одной из присуэцких группировок, куда, кстати, после боя третьего августа перебросили дивизион Попова) произошло следующее.

Синай рядом. Вижу на экране: поднялась большая группа самолетов. Спокойно работаем, как учили. Самолеты в нашу сторону не полетели. И вдруг один из командиров дивизионов докладывает, что видит цель. Сопровождает ее. Уже явно наступает момент открытия огня. Докладывают параметры. Приказа стрелять пока не даю. Дальность уменьшается. Спрашиваю скорость: что-то около нуля. И все сразу же подумали: наверно, вертолет, точно, вертолет, вероятно, сбили кого-то, идет спасать своих. (Надо сказать, у израильтян очень четко была отработана система спасения своих летчиков. Как только он катапультируется из подбитого самолета, у него на поясе включается передатчик, непрерывно передающий на базу сигнал бедствия. Группа поиска слышит его, сразу же поднимаются вертолеты, самолеты сопровождения, чтобы обеспечить спасение летчика, неважно жив он или мертв, главное — доставить его на базу).

…Вроде бы точно — идет израильский вертолет, шумит… Но почему мы его не видим? Даю команду: «Посмотрите в бинокль, разберитесь, ведь рядом же…» И слышу… гомерический хохот: оказывается, это наш КрАЗ везет на позицию обед…

К исходу этого дня мне стало известно, что вводятся войска ООН, наступает перемирие. Мы начали сниматься и пошли на свои постоянные позиции, с которых обеспечивали зональную противовоздушную оборону столицы Египта — Каира. И странно, объявили перемирие, я еще не доехал до своего КП, и этот спад — больше не будет налетов, больше не будут гибнуть наши — привел к тому, что почувствовал резкую боль в сердце — инфаркт…

Но все ли проходило так гладко, как пишут об этом средства массовой информации, особенно акцентируя внимание читателей на «ура-патриотическое» решение поставленных задач при выполнении интернационального долга за рубежом.

… Несмотря на определенное негативное отношение к КПСС, особенно после распада СССР, я, как офицер, прослуживший почти 36 лет в вооруженных силах, горжусь тем, что был членом коммунистической партии. Нет более гуманных идеалов и задач, которые ставила и решала наша партия. И я не смог бы сделать то, что мне поручалось как командиру, если б не находил поддержку, понимание и помощь комсомольской и партийной организаций. Причем эти организации действительно занимались воспитанием солдат, сержантов и офицеров. У нас была идеология, в которой заложено выполнение интернационального долга. И по наиболее сложным вопросам я всегда советовался с комсомольской и с партийной организациями, и мы совместно вырабатывали пути решения задач. Таким образом, весь мой многолетний опыт командира (это более 28 лет на командных должностях: от командира бронекатера до командира бригады) подтверждают настоятельную необходимость иметь такие организации в частях и подразделениях Вооруженных сил. Их отсутствие явно снижает эффективность и в воспитании, и в укреплении воинской дисциплины, и в решении задач боевой готовности.

Но сейчас я хотел бы остановиться на тех просчетах, недостатках, которые приводили в боевых условиях не только к недоразумениям, но и к тяжелым ситуациям.

Каждая операция всегда начинается с планирования. Надо отдать должное вышестоящим штабам в том, что планирование всегда было тщательным, продуманным, грамотным. Но я почему-то сталкивался с одним и тем же недостатком — отсутствием карт у командиров и штаба бригады (части). Топографические карты нам не давали или из-за забывчивости, а если и давали, то в последний момент, возможно, в целях сохранения военной тайны. Так было во время венгерских событий, так было и в Чехословакии, где были сняты названия населенных пунктов, улиц, номера домов в городах, указатели на дорогах, включая километровые знаки.

Такая же история повторилась в Египте. И опять в порту высадки (Александрия) начинали рисовать маршрут движения в намеченную точку со слов начальников и обязательно добавляли: «Не переживайте, вас встретят». И встречали, да только понять не могли друг друга, потому что они говорили только на арабском языке, мы, как правило, только на русском. А когда попытались ориентироваться по километровым столбам, то оказалось, что мы не знали и арабских цифр.

Первые налеты израильской авиации показали, что мы имеем дело с отличной техникой и хорошо подготовленным личным составом, с квалифицированным, знающим свое дело штабом. Как правило, не было одинаково спланированных операций, не было шаблонов в тактике ведения боя. В действиях израильской авиации четко просматривался один из вариантов тактического приема: основная группа, наносящая ракетно-бомбовый удар — группа прикрытия — отвлекающая группа — группа поставщиков помех — спасательная группа и т. д. В зависимости от поставленной задачи планируется и строится тактика действия сил, участвующих в налете; также отработана и тактика действия в каждой группе.

К сожалению, при проведении боевой подготовки, на учениях, мы мало обращаем внимания на разносторонние тактические приемы в действиях авиации. Как правило, почему-то все самолеты входили в боевую зону и мы их «успешно» все уничтожали. Отсутствие глубокого взаимодействия в процессе проведения боевой подготовки и учений с командирами авиационных частей и подразделений приводило к шаблону в действиях расчетов КП зенитно-ракетных дивизионов и бригады. Поэтому уже в ходе боевых действий приходилось перестраиваться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});