Высокое погружение - Марина Даркевич

сигнал… Не знаю, как его уж назвать.

– Сигнал… Да, какую-то прививку вы мне тогда действительно поставили.

– А состояние актёра, который вживается в роль, вы тоже, наверное, понимаете?

– Да. Но я пыталась понять самого Дениса. Он называл это состояние погружением. По его словам, он настолько глубоко погружался в роль, что не мог из неё выйти порой до позднего вечера… Я опасаюсь, что она его захватила сильнее, чем он даже сам себе представляет.

– Кто-то из актёров старой школы называл это состояние не «глубоким» погружением, – сказала Светлана. – А «высоким». Оксюморон, конечно, но он вполне отражает происходящее с людьми. С теми, кто не просто играет, а живёт на сцене. Проживает маленькие жизни, которые кажутся такими же реальными, как и одна большая.

– Может быть, – помолчав, произнесла Зульфия. – Кстати, а вы не расскажете, как у вас происходило в том… похожем случае? И что вы чувствовали? А то я тут сижу перед вами, ни с того ни с сего откровенничаю…

– Да отчего же? Хорошо, я расскажу тебе… Ох, извините, на «ты» сбилась…

– Ладно уж, – чуть усмехнулась Зульфия. – Я совсем даже не против.

В комнату вошёл Денис, неся три стакана с кофе на небольшом подносе. Женщины сейчас же прекратили разговор, и процесс поглощения кофе прошёл в молчании. Через пару минут в комнату заглянул охранник и позвал за собой Светлану. Зульфия поглядела ей вслед, затем бросила холодный взгляд на Дениса и тоже вышла из помещения. Ей явно не хотелось оставаться с Тилляевым наедине.

*  *  *

Сведения, полученные Севостьяновой от чиновника – приятеля Москвина, были неутешительными. Или наоборот – это уж с какой стороны посмотреть, правда. Паспорт Зульфии уже угодил в шестерни бюрократического механизма, щедро сдобренного смазкой кумовства и личных связей. Там же исчез и советский паспорт Дениса, у которого остался лишь документ иностранного государства, выданный на имя Дэни Тилля. Чиновник позвонил в загс, и выяснил, что день свадьбы назначен на второе декабря текущего года. Причём, учитывая обстоятельства, отменить бракосочетание невозможно. Максимум – женить кого-нибудь другого в это же время и тот же час, буде кто согласится. Но по предварительной договорённости, естественно.

Из мэрии все вышли в разной степени растерянности. Денис, отлично понимая, что Зульфию он потерял и, возможно, навсегда, не мог сконцентрироваться на чём-то одном – мысли прыгали, как зайцы на поляне. Он плохо понимал свои перспективы. Зульфия же была почти в отчаянии – без паспорта в чужой стране ей попросту опасно даже выходить на улицу. Домой улететь она тоже не могла. Но и оставаться в положении затворницы на съёмной квартире Дениса, по уши влюбившегося в Свету, ужасно не хотелось.

Только Светлана отнеслась к полученной информации сравнительно спокойно. Конечно, ей не очень нравилась возможная перспектива скорой свадьбы Дениса и Зульфии, но она надеялась, что демарш девушки окончательный и бесповоротный. И даже если их брак вдруг зарегистрируют, он всё равно окажется фиктивным. Потому что телом и душой Денис принадлежит ей, Свете Севостьяновой – от кончиков волос на голове до ноготков на мизинчиках ножек…

Махмуд и Эсон убедились, что все трое по-прежнему перемещаются вместе. На этот раз они подошли к зданию почты напротив мэрии, где на стене висело несколько телефонов-автоматов. Красивая женщина из театра сняла трубку и начала с кем-то разговаривать.

– У нас есть время, – сказала Светлана, повесив трубку. – Прямо сейчас можно рвануть в Кипарисово, я договорилась с Дедовым. Уж он или я точно опознаем этого рыжего. И, в случае чего, мы вправим ему мозги, чтобы он не смел впредь устраивать самоуправство… Зульфия, ты останешься в коттедже. Ни о чём не переживай. Теперь, считай, почти весь театр Атаманова берёт над тобой шефство!

– Я бы предпочла оказаться в менее зависимом положении, – вздохнула девушка.

– Выходи замуж за того парня, Эсона, – усмехнулась Света. – И радуйся, если он назначит тебя любимой женой. Или вообще позволит выходить с женской половины дома.

К изумлению Дениса, Зульфия даже не стала спорить с соперницей или дерзить ей. Правда, он заметил, что девушка внимательно куда-то смотрит и не особенно прислушивается к словам Севостьяновой.

– А вот и мой потенциальный жених, – сказала она. – Лёгок на помине. И брат здесь же. Вон они, сидят в зелёных «жигулях». Видимо, давно уже следят за нами.

– Где они? – спросила актриса, не сразу поняв.

– Да вот же, – показала рукой Зульфия. – Пойду-ка я скажу им пару слов.

– Думаю, есть смысл находиться где-то рядом, – пробормотал Денис. – Я так понял, эти ребята непредсказуемые и не совсем разумные.

– Необязательно, – небрежно бросила девушка.

Затем неспешно двинулась по направлению к «шестёрке».

– Это что за жуть такая? – пробормотал Махмуд, когда приближающаяся девушка откинула капюшон.

У Эсона тоже отпала челюсть, когда он понял, что сотворила с собой его невеста. Аллаху акбар, это немыслимо! Девушка обрезала волосы, полностью ликвидировала шикарные чёрные брови! И на кого она стала похожа теперь?! Точно, на этих… Которых по телевизору показывают. Сейчас у неверных – что в России, что в Европе – одна и та же мерзкая мода…

Но это всё равно была она, Зульфия. И, когда девушка подошла ближе и дважды стукнула кулачком по крыше машины, Махмуд и Эсон вышли из авто.

– Ты что с собой сделала? – с негодованием спросил брат.

– Я сменила имидж, – коротко пояснила Зульфия.

– Я бы сказал тебе, как это называется…

– Не трудись. Послушай лучше, что я тебе сейчас скажу. И ты, Эсон, тоже. Прекращайте меня преследовать. Никуда я с вами не поеду. Даже если бы очень хотела, и то бы не смогла. Я сдала паспорт для обмена на местный. По той бумажке, которая сейчас на руках, меня просто не пустят в самолёт. И когда я получу паспорт обратно, там будет совсем другое имя и другое гражданство. Извини, брат. Я сама позвоню родителям и буду сама просить у них прощения. Я остаюсь здесь… А ты, – обратилась она к Эсону, который стоял с раскрытым ртом, – меня не интересуешь вообще. Впрочем, – лукаво улыбнулась Зульфия, – после всего, что ты знаешь обо мне, я тебя вряд ли интересую тоже. Ты продолжаешь гоняться за мной исключительно из своего упрямства. Это ни к чему, поверь. Скажешь своему отцу – он поймёт. Можешь даже передать ему все подробности.

Действие девятое

Илья Замороков вяло переключал каналы телевизора, даже не пытаясь вникнуть в происходящее на экране. Галопирующая инфляция, жирные депутаты, омерзительный Ельцин и ещё более омерзительный Клинтон… Унылые рок-музыканты,