Хэн Соло и мятежный рассвет - Энн Криспин

— Дар Вашему превосходительству от Бесадии. Символ нашего уважения и надежд на ваше процветание, о, Джилиак.

— Посмотрим… — проворчала Джилиак. Она разорвала обертку и вынула большой и очень ценный предмет. Это была Маска Смерти с островов далекого мира Лангуны. Его жители вырезали эти маски, украшая их полудрагоценными камнями, узорами из серебра, золота и платины и мерцающими раковинами своих теплых морей.

Джилиак вертела маску в коротких руках, и Дурга уже было решил, что она не понимает ее значения. Глава Бесадии бросил взгляд на Гури, и, как было условлено, женщина повернулась и направилась к выходу. Она будет ждать его там и проследит, чтобы ему никто не помешал. Дурга снова обернулся к Джилиак, уже собираясь просветить ее о смысле подарка, но тут увидел, что все ее огромное тело начинает трястись.

Она сверкнула глазами.

— Маска Смерти из Лангуны! — взревела Джилиак. — И это ты называешь достойным даром?

Джилиак подбросила маску в воздух и мощным ударом хвоста запустила ее через весь зал. Ударившись о стену, она разлетелась на части.

— Я считаю его полностью достойным, Джилиак, — отступать Дурга был не намерен и произнес решающие слова: — Сегодня я, Дурга Бесадии Тай, узнал, что ты убила Арука, моего отца. Я вызываю тебя на поединок по Старому закону. Готовься к смерти.

Джилиак взревела от ярости и скатилась с кресла.

— Умрешь здесь только ты, наглец! — прорычала она, взмахивая гибким хвостом.

Дурга увернулся, но недостаточно быстро. Удар пришелся по спине и почти вышиб из него дух. Дурга бросился на Джилиак, со всей силы протаранив ее грудью.

По размерам Джилиак почти в два раза превосходила Дургу. Она была хаттом среднего возраста и приближалась к стадии тучности. Единственным преимуществом Дурги была молодость. А это означало — скорость. Но один ее полновесный удар — и битва была бы окончена, он знал это.

С ревом, как два доисторических монстра, два хатта наносили друг другу мощные удары. Чаще они промахивались, чем попадали в цель. Они сталкивались грудью, боролись руками и крушили хвостами все, что было поблизости.

Дорзо давным-давно сорвался с места и скрылся без следа.

«Убить… убить… УБИТЬ! УБИТЬ!! УБИТЬ!!!» — кричал разум Дурги. Он был охвачен яростью. Джилиан ударила его хвостом, чуть не опрокинув, и снова с рычанием бросилась на него. Дурге едва удалось уйти в сторону прежде, чем он мог быть раздавлен ее гигантским животом.

Молодой хатт нанес ей тяжелый боковой удар в голову, заставивший ее покачнуться. Ответная ее атака прошла мимо, и от нее задрожали стены.

Сначала Джилиак сыпала проклятиями и угрозами, но через несколько минут начала задыхаться и стала беречь силы для боя. Неподвижный образ жизни давал о себе знать…

«Если бы я только мог продержаться дольше нее…» — подумал Дурга, понимая, что это очень большое «если»…

* * *

Хэн Соло разбирался с декларациями на груз с рудников Кесселя для Джаббы, когда он, Чуи, Джабба и все остальные услышали грохот и рев, за которыми последовала серия ударов и приглушенных звуков бьющихся предметов. Человек, вуки и хатт удивленно переглянулись.

— Что это? — поинтересовался Хэн.

— Должно быть, моя тетя снова не в духе.

Лет десять назад Хэну довелось быть свидетелем дурного настроения Джилиак, так что он без труда поверил этому. Он уже собрался вернуться к работе, когда их слуха достигли два вопля. Один за другим — в два разных голоса.

Джабба встревоженно выпрямился.

— Скорее!

Хэн и Чуй вприпрыжку побежали рядом с хаттом, ведущим их в направлении звуков. Он только удивлялся, как быстры могут быть хатты, когда это им нужно.

Достигнув зала аудиенции Джилиак, они заметили молодую блондинку, стоявшую у входа. Через ее плечо Хэн увидел Джилиак, сошедшуюся в смертельном бою с хаттом гораздо меньшего размера. Незнакомец имел уродливое родимое пятно, расплывавшееся по всему глазу и нижней части лица. Два гиганта ревели и вставали на дыбы, сшибаясь массивными телами.

Когда Хэн, Чуй и Джабба приблизились, женщина качнула головой и подняла руку, останавливая их.

— Нет, — сказала она. — Не вмешивайтесь. Дурга вызвал главу клана на бой по Старому Закону.

К удивлению Хэна, Джабба не смел женщину с пути и не устремился на помощь тете. Вместо этого он склонил голову в хаттском подобии поклона.

— Должно быть, вы — Гури, — сказал он.

— Да, Ваше превосходительство, — ответила она, В этот момент в коридоре с топотом появился отряд охранников с силовыми пиками наперевес. Джабба развернулся, чтобы остановить их. Гаморреанцы тупо и удивленно заморгали.

— У моей тети приступ гнева, — сказал он. — Вы здесь не нужны.

Начальник охраны посмотрел на него с сомнением, но он не мог видеть, что происходит за спиной Джаббы. Он потоптался на месте, его поросячий пятак дрожал от жажды боя.

— Я сказал — пошли прочь! — заорал Джабба, размахивая руками. С ворчанием и фырканьем они развернулись и неуклюжим бегом направились обратно в зал.

Хэн заглянул в зал аудиенции и увидел Джилиак, наносящую удар сокрушительной силы. Меньший хатт едва успел вовремя увернуться. Кореллианин взглянул на Джаббу.

— Ты не хочешь остановить это?

Чубакка эхом вторил вопросу Хэна. Джабба моргнул. Его глаза были полны коварства.

— Дурга — глава клана Бесадии, — сказал он. — Кто бы из них ни выиграл, победителем буду я.

— Но… — запнулся Хэн. — Я… я думал, ты любишь свою тетю.

Джабба посмотрел на него, как на тугоумного гаморреанского детеныша.

— Я люблю ее, Хэн, — мягко сказал он. — Но это — бизнес.

Хэн кивнул и посмотрел на Чуби. Тот пожал плечами.

— А, ну да. Бизнес.

— И, Хэн…

— Да, Джабба?

Хатт сделал жест в сторону

— Здесь не место человеку, друг мой. Подожди меня во дворце. Я присоединюсь к тебе позже.

«Не место человеку? — хотел сказать Хэн. — А как же она?» Он посмотрел на привлекательную женщину, и их глаза встретились. На долгий миг задержав взгляд, Хэн понял, что в этой женщине, которую Джабба назвал именем Гури, что-то было не так. Она была превосходна, но, заглянув в ее глаза, Хэн почувствовал, как все его инстинкты кричат о том, чтобы держаться от нее подальше. Желания прикоснуться к ней у него было не больше, чем к ядовитой змее.

— Да, — сказал он. — Увидимся, Джабба. Пошли, Чуй.

Повернувшись, Хэн и вуки вышли торопливым шагом, и не оглядываясь.

* * *

Дурга начинал впадать в отчаяние. Несмотря на все его попытки измотать Джилиак, выбить ее из сил, она продолжала драться с неслабеющим упорством. Она была намного сильнее и тяжелее его, и Дурга знал, что попади хоть один ее удар по нему в полную силу — от него останется мокрое место, причем буквально.

В бессчетный раз они таранили друг друга, сталкиваясь грудью с такой силой, что Дурга вскрикивал. Каждый сантиметр его тела был избит, он чувствовал себя, как кусок теста — взбитый и раскатанный в лепешку.

Долгий бой влек их по периметру огромного зала, о чем свидетельствовала разгромленная мебель и дыры в стенах. Дурга вдруг понял, что они приближаются к креслу Джилиак. Похоже, она тоже это поняла, потому что вдруг отвлеклась и, развернувшись, с максимальной скоростью двинулась к репульсорному креслу, хрипя и тяжело дыша.

Дурга спешил следом, нагоняя ее. Ему было ясно, что Джилиак решила влезть на кресло и использовать его как таран. Если у нее это получится — ему конец!

Он догнал Джилиак, но охнул и метнулся в сторону, когда глава Десилийков по широкой дуге взмахнула хвостом, целясь ему в лицо. Хвост прошел под креслом…

Дурга отреагировал почти неосознанно. Перекатившись вперед на грудь и оперевшись на руки, он взметнул хвост над головой. Тщательно прицелившись, он ударил концом хвоста по кнопке питания, выключая ее.

Репульсорное кресло камнем рухнуло на хвост Джилиак, намертво придавив его.

Джилиак взвыла от боли, пытаясь освободиться. Выпрямившись, Дурга понял, что ей это не удастся. Он отполз назад, примериваясь, и со всей силы обрушил хвост на голову Джилиак. Она закричала.

Дурга нанес ей новый удар. И еще один. Потребовалось пять мощных ударов, чтобы лишить Джилиак сознания. «Умри!» — думал он, избивая рыхлую плоть.

— Умри! — прорычал он вслух. — УМРИ!

Он не знал точно, когда она умерла. В какой-то момент он осознал, что бездумно месит кровавую гору плоти. Глаза Джилиак превратились в пустые дыры, скользкий язык свешивался изо рта.

Дурга заставил себя остановиться и оглянулся. У входа в зал стояла Гури. Рядом с ней был Джабба. Каким-то образом ассистентке Ксизора удалось не впустить сюда охранников и Джаббу. Кем бы ни была эта молодая женщина, она была способна на большее, чем казалось, подумал Дурга помутневшим и истощенным разумом.