Под тем же солнцем - Ася Филатова

— Теперь я понимаю, почему ты работаешь преподавателем… педагогика — твое призвание. Дай тебе волю, ты всех заучишь.

Ярослав придирчиво осмотрел помидоры и снисходительно ответил:

— С некоторыми особями приходится быть построже. Абсолютно неприспособленные попадаются, вроде тебя.

— Ты просто не до конца понимаешь, что происходит. В твоем присутствии у обычных людей, например у меня, совершенно пропадает всякое желание что-нибудь делать… Зачем, если ты все сделаешь в десять раз лучше.

— Интересная теория. Ополосни доску, пожалуйста.

Арина покорно включила кран и засмотрелась на струю воды, стекающую по стеклянной доске. Река… Что-то связано у нее с рекой, очень важное и очень горькое. Так и смотрела бы бесконечно в прозрачную воду, и непонятная боль в душе утихала, и становилось бы так спокойно, так тихо…

— Все, иди, — скомандовал Ярослав, отпихнув Арину от раковины, — помогла. Можешь отдохнуть, пока пицца едет.

Арина вздохнула, демонстративно вытерла руки о джинсы и переместилась вглубь квартиры.

Проходя через холл, Арина вдруг остановилась, разглядывая фотографии на стенах. До этого пейзажи не привлекали ее внимания, краем глаза она и раньше отмечала наличие картинок в рамках, но воспринимала их как элементы декора, подходящие по цветовой гамме. А тут на нее, наконец, снизошло озарение, что же она видит. Придвинувшись вплотную, Арина прочитала в углу первой фотографии: «Мексика, эксп. 2008 г.». Фотографий было много, и почти на каждой из них стояли даты: 2009, 2011… Джунгли, полуразрушенное поселение, восходящее солнце над какой-то горой, которая при ближайшем рассмотрении оказалась сооружением, похожим на те самые пирамиды из Арининых видений и поросшим густой растительностью. «Эксп.» — это, похоже, экспедиция, — сообразила Арина, — получается, Ярослав пол жизни пролазил по непроходимым джунглям… Вот бы мне туда, хоть одним глазком…». Арина подробно рассмотрела все фотографии и вздохнула. Она за свою недолгую жизнь успела побывать только в Турции и Греции, о заокеанских континентах можно было только мечтать. Арина двинулась было дальше, и вдруг замерла. Фотографии закончились, перед ней было большое зеркало в тяжелой, как будто медной раме. С кухни доносилось мерное постукивание ножа о стеклянную доску, Ярослав резал помидоры. В глубине квартиры мирно тикали часы.

Арина как завороженная смотрела в зеркало. Она была выше, волосы темные, длинные и немного отливают медью, кожа смуглая и ровная, только глаза ее, но и в них было отличие. Совсем другое выражение. В этих новых глазах простиралась бесконечная пустыня. Арина всматривалась в свое отражение и снова видела детство и юность девушки из ее снов, и двух названых братьев, сошедшихся в шутливой схватке. Изображение качнулось, Арина едва успела схватиться за какой-то выступ.

Зеркало уже было поверхностью реки. Солнце гасло за прозрачными волнами, становилось нечем дышать, легкие заполнялись водой, и в какое-то мгновение, став нестерпимой, боль в груди вдруг отступила.

Сильные руки схватили ее и с силой выдернули на поверхность. Воздух, солнце. Жизнь…

— У тебя уже входит в привычку отключаться в самый неподходящий момент, — раздался голос Ярослава, — еще секунда, и я бы не успел. Оседала ты весьма грациозно, но нос бы расквасила, это как пить дать.

Арина хватала ртом воздух, как рыбешка, выброшенная на берег. Отдышавшись, она отпихнула Ярослава и попыталась подняться с дивана, куда он ее услужливо возложил.

— Сделай одолжение, не рыпайся. Я принесу воды, или чего ты хочешь.

— Ничего не хочу, — Арина откинулась на спинку дивана, — я чуть не утонула. Это не глюки, это реальные ощущения, воздуха нет, легкие разрываются… Но потом что-то произошло, и я опять видела солнце и могла дышать… Ярослав, — Арина тихо окликнула молодого человека, — скажи мне правду. Пожалуйста.

Ярослав, отвернувшийся к столу, чтобы налить воды, замер, как соляная статуя.

— Какую именно правду ты желаешь услышать?

— Она не погибла? — Арина с надеждой смотрела на обернувшегося Ярослава.

Ярослав вздохнул и протянул ей стакан с минералкой.

— Пей, — он снова отвернулся к столу и, наконец, решился.

— Рин не утонула в реке, — отчетливо произнес Ярослав, — она прожила долгую и счастливую жизнь. Она… забыла все, что случилось до реки.

Арина смотрела куда-то вдаль и качала головой.

— Я не помню жизни без Тиану, — тихо сказала она.

Ярослав поджал губы.

— Это очень досадно, — сквозь зубы произнес он.

В домофон позвонили. Прибыла пицца.

В машине ехали молча. Ярослав довез Арину до подъезда и ретировался без лишних слов.

* * *

Следующий день оказался настоящим наказанием. Антон не звонил. До самого вечера Арина бездумно бродила по квартире, сжимая телефон в руке и не удостоив конспект по философии даже парой взглядов. Завтрашний день обещал стать для нее днем судным, однако предстоящий зачет беспокоил Арину меньше всего. Мысли плыли сами по себе, и внутреннему взору мозг назойливо подсовывал изображение Тиану, которого от реального Антона отличить уже не представлялось возможным… Прошлое поглощало настоящее, Арину как будто неумолимо засасывало в невидимую воронку, после видения реки, девушке постоянно казалось, что ей не хватает воздуха, и она боялась разучиться дышать. Все это начинало смахивать на натуральный психоз, и Арина чувствовала, что долго в таком режиме не протянет.

* * *

Рин умолкла и только сейчас заметила, что Ясу смотрит на нее со странной грустью в глазах, старческие губы тронула печальная улыбка.

— Если вас разлучат на этой земле, вы встретитесь на другой. Обязательно. Запомни это, дочка.

Рин помолчала с озадаченным видом, потом с запинкой произнесла:

— Дедушка, а что было с тобой, пока ты не взял нас к себе, о чем ты никогда не вспоминаешь? В поселке говорят…

— Люди вообще много чего говорят. Если на все обращать внимание, жизни не хватит. Пора бы пообедать, женщина, ты как думаешь?

Рин с укором покачала головой и поднялась с циновки.

— Старый хитрюга. Ладно-ладно, я тебе припомню.

Ясу проводил взглядом девушку и вздохнул. Взор его затуманился.

* * *

Малиналь росла любознательной и очень целеустремленной девочкой, мать и старшие сестры учили ее женским премудростям, наукам обучали отец и лучшие приглашенные учителя. В тот далекий год, когда в город пришли чужеземцы, ей исполнилось шестнадцать. Пришедших встретили богатыми дарами, в их честь устраивали пышные пиры, люди ликовали и поздравляли друг друга, славя сыновей Кецалькоатля. Повсюду слышались смех и песнопения, улицы украшали цветами, проводили торжественные церемонии жертвоприношений. Почти все население полагало, что на их город снизошла благодать, белокожие чужеземцы казались им божественными посланниками.