Под тем же солнцем - Ася Филатова

— Давай, гуляй отсюда. Привет Оле с Максом.

И отошел к Арине, повернувшись к Олегу спиной. Арина бросила нервный взгляд вслед быстро удаляющейся фигуре, схватилась за голову и тут же бессильно опустила руки.

— Какой-то кошмар… И ты все это слышал?!…

Антон пожал плечами и легко вздохнул.

— Да просто урод человек. Всякое бывает. Как зачет?..

Из-за колонны к ним уже спешила взволнованная Аля, едва не сбив Арину, она вцепилась в руку Антону и с неожиданной для ее тщедушного организма силой потрясла ее.

— Спасибо, — с чувством произнесла Аля, — я уже полгода жду, когда же ему кто-нибудь в морду даст… Вот большое тебе человеческое СПАСИБО.

Аля еще раз дернула Антонову руку, счастливо улыбнулась, подмигнула Арине и так же стремительно умчалась куда-то. Арина даже глазом мигнуть не успела.

— Смешная у тебя подружка, — весело хмыкнул Антон. — Надо же, маленькая, а какая сильная. Чуть руку не оторвала. Ты не хочешь чего-нибудь съесть?..

Инцидент был полностью исчерпан, Антон не задал ни единого вопроса относительно произошедшего, за что Арина была ему несказанно благодарна. Молодые люди побродили немного по второму этажу в главном корпусе и наконец осели в студенческом кафетерии.

Никогда в жизни еще Арине не было так легко разговаривать с практически незнакомым человеком. Сознание периодически разделялось, и она вспоминала, одергивая саму себя, что Антона Прилучного видит едва ли третий раз в жизни, а про отношения с Тиану известно только ей одной и тому отделу ее мозга, что отвечает за сны и галлюцинации. Так было при первом разговоре с Ярославом, ощущение, что они очень давно знакомы, уже не покидало ее после встречи возле Пушкинского музея. Однако с Антоном все оказалось значительно сложнее. Рыдать Арина больше не рыдала, но то, что происходило у нее в душе, ведомо было только ей.

Продолжая беседовать обо всем на свете, молодые люди добрели до библиотеки, нашли нужный Арине материал и вышли на свежий воздух. Какой-то негласный закон о приличиях мерзким шепотом подсказывал, что на сегодня пора была расставаться.

В это время молодые люди поравнялись с золотистым «Фольксвагеном». Антон сделал какое-то нелепое движение рукой, вроде как предлагал девушке полмира, но стеснялся.

— Тебя подвезти? Ну, я имею в виду, если ты не против, я мог бы…

Краем глаза или даже скорее внутренним взором Арина уже видела неумолимо приближавшийся черный автомобиль. «Ауди» тихо остановился практически у нее за спиной. Ну почему сегодня у Ярослава нет никакой лекции или еще каких срочных и неотложных дел?!..

— Я… Спасибо, меня встречают.

Взгляд Антона потух, как будто изнутри выключили яркую лампочку. У Арины сжалось сердце. «Ауди» нетерпеливо мигнул фарами.

— До завтра.

Сжав зубы, Арина чувствовала, как волна отчаяния снова захлестывает ее. Что подумал Антон при виде Ярослава, можно было не гадать. Особенно учитывая недавнее происшествие с Олегом. На негнущихся ногах Арина проследовала к машине и залезла внутрь.

Ярослав помог девушке пристегнуться и невольно задержал взгляд на бледном лице.

— Что с тобой?

— Ничего вроде.

— Тогда что у тебя с лицом?

Арина вздрогнула и непроизвольно схватилась за щеку.

— А что с ним?

Ярослав пожал плечами.

— Меня смутило выражение вселенской скорби. Со стороны может показаться, что у тебя воспаление надкостницы. Ты здорова?

— Вполне.

Арина закусила губу. Ей хотелось плакать. Отвернувшись от Лаера, девушка уставилась в окно невидящим взглядом.

Состояние Арины не осталось незамеченным, Ярослав молча вел автомобиль, не нарушая течения ее невеселых мыслей, время от времени бросая в сторону неподвижной фигурки мрачный взгляд. Между темными бровями пролегла глубокая морщина, поделившая чистый белый лоб на равные части. Чем дольше Арина молчала, тем меньше это нравилось Ярославу.

Во дворе даже оказалось свободное парковочное место, прямо напротив Арининого подъезда.

Подавая Арине ее сумку, Ярослав все-таки спросил:

— Все так плохо?

Арина покачала головой. Ощущение, что Лаер видит ее насквозь, не покидало ее ни на минуту с самого первого дня их странного знакомства.

— Не знаю, — Арина чувствовала страшную усталость, как будто она не ехала в комфортабельном автомобиле пятьдесят пять минут, а, как минимум, полдня разгружала вагон с углем, а после толкала этот самый вагон от института до дома, — у меня странное чувство, как будто происходит что-то очень страшное, а я не могу понять, где это все…куда бежать, кого спасать… а когда пойму, будет слишком поздно…

— Ясно. Дома кто-нибудь есть?

— Да, Стас должен быть. Ой, и тетка опять приехать должна была, я и забыла… Кошмар какой, она всегда так много говорит, у меня прям сразу мозги вскипают…

— Не лучший для тебя вариант. Ладно, пойдем.

Ярослав решительно отобрал Аринину сумку и пошел обратно к машине. Девушка послушно побрела за ним. По какой причине Ярослав изменил планы, девушке не хотелось задумываться. Именно сейчас Арине совсем не хотелось оставаться в обществе своей замечательной, но гиперобщительной тетушки, и она была даже рада внезапному решению Ярослава.

— Куда мы едем? — робко поинтересовалась Арина.

Ярослав спокойно ответил:

— Ко мне. Отдохнешь, отвезу домой.

Пока Арина переобувалась и мыла руки, Ярослав проводил ревизию на кухне.

Шаркая мягкими тапочками, Арина прибрела на его голос.

Ярослав задумчиво смотрел в холодильник.

— Мда, — протянул он, — негусто.

Он потянулся к телефону.

— Как ты относишься к пицце?

Арина улыбнулась.

— Положительно. Но, вообще, я не очень голодна…

Ярослав отмахнулся и уже диктовал адрес доставки.

— Салат из моцареллы с помидорами я в состоянии сделать сам. Будешь?

— Если ты сам приготовишь… как не съесть.

Ярослав усмехнулся, извлек доску и устрашающих размеров нож.

— Тогда помой помидоры, они уже в раковине. Рукава засучи.

Арина послушно закатала рукава и невольно улыбнулась.

— Ты забыл проконтролировать температуру воды, которой я буду мыть помидоры. Вдруг я суну овощи или даже руки в кипяток…

Ярослав хмыкнул.

— Я не удивлюсь. Пожалуйста, включи сознание на минуту и просто помой помидоры…

Арина тщательно вымыла доверенные овощи и положила их рядком на доску. Ярослав сосредоточенно нарезал колбаску из моцареллы на равные кругляшки.

— Теперь я понимаю, почему ты работаешь преподавателем… педагогика — твое призвание. Дай тебе волю, ты всех заучишь.