Киллит. Сбежавшая демоница - Ольга Хусаинова

— Давненько меня так не называли…

И мой мир рухнул окончательно.

Нет, я не надеялась, что встреча с матерью пройдет бурно: в слезах и лобзаниях, но… Она? В воспоминаниях Риттана сохранилась другой: с нежными глазами, ласковым голосом, заботливыми руками… Она совсем не походила на эту надменную мегеру. А может это детский разум подменил желаемое за реальность? Я до последнего надеялась — пусть в тайне от самой себя, пряча эту надежду в глубь сердца, что обрету любящую мать, которую суровые обстоятельства заставили от меня отказаться. А она все время была рядом и втаптывала меня в грязь каждым словом! Нет, невозможно…

Я всмотрелась внимательнее в ее черты, пытаясь уловить наше с ней сходство. Точнее, очень надеялась не уловить его.

— Не старайся, — усмехнулась она невесело. — Это личина Надин, а свой истинный облик я теперь и сама не вспомню.

Личина… Теперь понятно, почему она здесь… Принимать чужой облик запрещено. Да и сам обряд, насколько я слышала, связан с неустойчивыми энергиями, очень опасными и для их стабилизации приносится как минимум кровавая жертва…

— Так это правда, — упавшим голосом проговорила я, не смея поверить до конца.

Демоница передернула плечами.

— Какая разница? Все равно все оказалось напрасно. Меня раскрыли перед Арохнитом! — она уронила лицо на ладони, но рыданий не последовало. — Прямо при нем! Он все узнал… Он не простит, никогда… Это конец!

Ее держат в заключении, а она переживает из-за папаши?

— Хм-м-м… А зачем вообще был весь этот маскарад? — вопрос прозвучал довольно цинично, даже издевательски — с показным равнодушием я переборщила.

Она отняла лицо от ладони, взглянула на меня… Гневно, с неприкрытой яростью…

— Ма-ска-рад? — прошипела новоявленная мать и сорвалась на крик. — Маскарад?! Да я теперь всю жизнь буду выглядеть, как его бывшая любовница! Всю жизнь! Да он теперь близко ко мне не подойдет, никакие чары не помогут! Ты, это все ты виновата! Если бы ты снова не появилась, никто не стал бы меня сейчас искать… Двадцать лет… Двадцать лет конспирации и все насмарку! Ты мне всю жизнь поломала…

Ну, это уж чересчур…

— Я?! Да что я тебе сделала, что ты меня так ненавидишь?

— Родилась! — потряс меня истеричный вопль, после чего она в упор посмотрела полыхающим ненавистью взглядом и, словно сломавшись, опустила голову и принялась шептать — тихо-тихо, сбивчиво, сглатывая так и не выступившие на глазах слезы.

— Точнее, я родила себе несчастье… Я люблю Арохнита, всегда любила, и он меня… Ты и не подозреваешь, каково это — испытывать такую силу чувств, такое безграничное счастье. Все сломалось после твоего рождения. Он так ждал наследника, так ждал! А родилась ты… Да еще такая… Ну, ничего, Надин за свою проделку получила сполна! — лицо ее снова ожило, и она зловеще усмехнулась.

— Что? — вырвалось у меня хрипло, несмотря на все деланное равнодушие. — Да кто такая на самом деле эта Надин? Что она со мной сделала?

Лже-мачеха презрительно поморщилась.

— Не с тобой — со мной… Гадина паршивая… — глаза демоницы затуманились от воспоминаний. — Она пыталась извести меня до свадьбы, не успокоилась и после. За высших демонов борятся, за них перегрызают глотки… Я была уже беременна, когда ей удалось заманить меня в ловушку. Как у нее получилось перенести меня на землю, я так и не узнала, вероятно, украла у кого-то амулет переноса. Но факт остается фактом — там, внизу, я впервые в жизни столкнулась нос к носу с истребителем! Мужчина тоже не ожидал, что я свалюсь прямо ему на голову в темном переулке, а я без лишних слов с перепугу проткнула его грудь когтями, прежде, чем разобралась, кто передо мной. Это и спасло мне жизнь… А вот его смерть чуть не забрала с собой… Убийство всегда сопровождается выплеском нерастраченной энергии, а уж убийство истребителя тем более. Вместе с последним вздохом из амулета на его груди вырвался ярко-синий столп, направленный прямо в меня. Меня трясло, словно выжигало изнутри, а потом я потеряла сознание… Арохнит нашел меня быстро, не знаю, как иначе я бы смогла вернуться… Сейчас, по прошествии времени, я уверена, что именно этот случай и повлиял на твою внешность и способности, но, когда ты родилась, у нас был шок — без хвоста, без крыльев, без рожек… Позорище…

Сжала зубы, спокойно, только не реагировать, я ведь давно привыкла к такому пренебрежительному отношению… Так что изменилось, почему теперь трясет? Только потому, что теперь это говорит не мачеха?

— Я видела, как страдает мой муж, как переживает, как разочарованно смотрит — и это убивало, — про него она говорила неизменно ласково. — А необходимость заботиться о непонятно ком, совершенно лишенного демоновских черт, вообще приводила меня в бешенство!

— Непонятно ком… — я даже не сразу сообразила, что повторила это вслух. Меня ломало изнутри — я категорически не могла представить эту… ну, пусть женщину, родной матерью.

— Кричащий уродский комок, — добила она меня, едва не сплюнув при этих словах.

Я сдержалась, ни единой мышце на лице не позволила дрогнуть, отстраненно слушая ее признания. Лишь сердце глухо билось о грудную клетку. Тук-тук-тук. А внутри, казалось, все уже умерло. Даже надежду на любовь и ту украли.

— Нервы не выдержали довольно быстро — я отдала тебя лярвам, выдав за человеческого детеныша, — без капли раскаяния продолжала она, потом посмотрела на меня преисполненным благородства и великодушия взглядом. — Но смерти твоей я не хотела, поэтому провела защитный ритуал, чтобы они не смогли причинить тебе вред, и оставила наследный амулет, как принято в нашем роде.

Наследный, эхом коснулись слова, сознание спасительно уцепилось именно за них, как за один-единственный положительный момент. Я — кровная родственница изгнанного таланта. Легендарного, сильнейшего… Черт, и уже в младенчестве от меня пытались избавиться!

— Шаддор строг, — услышала я прямое подтверждение, — если бы не передала дочери, расставаясь, то всю оставшуюся жизнь испытывала бы боль. Учти на будущее, — скривилось ее лицо. Ясно, светлого будущего с кучей детей мне желают в последнюю очередь…

— Для чего он? — вопрос Макса прозвучал хлестко, по-деловому, разбавив тягостную атмосферу переживаний из прошлого.

Риттана вздрогнула, потом пожала плечами:

— Ни разу не сработал, не знаю.

Плевать на амулет:

— Меня воспитывали не лярвы!

В ответ смерили взглядом:

— Все потому что мой план провалился. Арохниту я сказала, что произошел несчастный случай, и ты погибла — он как раз отлучался на несколько дней… Хотела обмануть высшего, — рассмеялась Риттана — безумно, страшно, обреченно. — Конечно, он не поверил, начал выспрашивать подробности! А я… Я в итоге запуталась, и пришлось рассказать правду… Как же он взбесился! Моя кровь, кричал он, мой ребенок, мне решать ее судьбу!.. — она патетично раскинула руки в стороны — вышло похоже.

— Я была в ужасе, упала на колени, — голос снова стал тише. Тише и злее. — От раскатов грома трясся весь замок, закладывало уши и слепило глаза… Меня он больше не слушал — ни мольбы, ни уговоры, а в тот же час выгнал вон. Просто выставил за порог без средств к существованию, без единого амулета, прямо в чем была одета… Хорошо хоть не убил, он был к этому близок. А тебя забрал. Несмотря ни на что забрал. А Надин забрала его…

Вздох, стиснутые зубы, пауза, и дальше:

— Я четыре года скиталась по нижнему миру как какая-то нечисть — добывала знания, строила планы мести, и все это время продолжала любить его… А потом моей силы стало достаточно, чтобы убить эту змеюку и занять место, которое по праву всегда было моим. Иногда он замечал изменения, начинал меня узнавать и приходилось накладывать чары, туманить его сознание — настоящую Риттану он бы не принял. А ты всегда была рядом, продолжая разочаровывать его. Он смог пробудить в тебе магию демонов, которой первоначально не было, и продолжал таскать амулеты, тратить на них состояния. Мне надоело следить за тщетными попытками, и я это прекратила — внушила ему мысль, что бороться нет смысла, что это невозможно.

Она усмехнулась, сложила губы трубочкой и показательно дунула на ладонь, но магия не завихрилась, не вспыхнула туманной дымкой, как раньше. Ее больше не было. Разочарованно посмотрела на браслет, плотно застегнутый на запястье — черненные звенья врезались в кожу сильнее, наверняка, причиняя боль, потом зло на меня:

— Ты забрала у меня настоящую жизнь, настоящую любовь, мне осталось лишь играть чужую роль, чтобы быть к нему ближе. Насколько проще было бы, если он смог забыть о тебе и моем поступке, но ты постоянно мозолила глаза. Иногда я жалела, что не хватило духу убрать тебя по-настоящему… Как я обрадовалась, когда ты наконец исчезла! Но зачистить ему память уже не могла — слишком много вас связывало. Когда тебя забрал Ас, я выдохнула — от него не сбежишь, а сам он свое не отпустит, значит пришло мое время…