Красная хризантема - Лора Роулэнд

Хирата вскочил на ноги. Несмотря на то что нога вполне поправилась, его движения были пока лишены плавности.

— Я могу делать и то и другое. — В его голосе прозвучала не столько уверенность, сколько отчаяние. — Я докажу это!

— Не получится, — сказал Сано, несмотря на то что их давние отношения и общие испытания подталкивали его к тому, чтобы уступить. — Ты понимаешь это так же хорошо, как и я.

— Если вы прикажете мне бросить тренировки, я брошу, — с несчастным видом проговорил Хирата.

Сано оказался перед дилеммой. Он знал: несмотря на то что самурайская честь Хираты рискует быть подорванной раздвоением желаний, Хирата ни за что не ослушается прямого приказа. Но он не мог запретить Хирате то, что помогает ему снова стать целостной личностью. И в то же время не мог допустить и того, что ему самому придется расплачиваться за очередную ошибку, за которую к тому же придется платить и Рэйко, и их еще не рожденному ребенку, и Масахиро. Конечно, Сано вправе диктовать Хирате, как поступать, однако вряд ли сможет затем рассчитывать на ту степень преданности, которая ему нужна.

— Выбор за тобой, — произнес Сано. — Если выберешь тренировки, я освобождаю тебя от службы.

И девяти годам их отношений господина и вассала, самым священным по самурайскому кодексу чести связям, придет конец. У Сано возникло такое ощущение, что все вокруг разваливается на части.

Испуганный взгляд Хираты говорил, что он чувствует то же самое. Между ними пролегла широкая трещина, обрекавшая обоих на одиночество.

— Можно, я займусь завтра Эндзю и госпожой Мори? — осторожно спросил Хирата.

Он молил еще об одной возможности проявить себя, показать, что он может одновременно исполнять долг и служить своим интересам.

— Ты можешь быть со мной, когда я буду ими заниматься, — ответил Сано.

Хирата понимающе понурился.

— Хорошо. — Его тон был смиренным. — Значит, я возвращаюсь утром?

— Да.

Они вежливо распрощались. Сано смотрел, как Хирата уходит прочь, бредя по обломкам доверия и дружбы. Но как все это не вовремя… Какой неподходящий момент. Сначала ужасная исповедь Рэйко; теперь вот этот разрыв… Оставшись в одиночестве в сырой, продуваемой сквозняками комнате, Сано чувствовал, как рушится его мир, и внешний, откуда на него давили враждебные силы, и внутренний…

25

На рассвете Сано вышел во двор. Там уже ожидали детективы Марумэ и Фукида, а также остальные члены свиты. Когда они садились на коней, по всему замку стонал ветер. Молнии пунктирами сшивали светящиеся края грозовых туч. Гром рычал, словно тигр, крадущийся к городу с гор.

Хирата приехал с детективами Иноуэ и Араи. Вслед за ними в ворота проехала группа самураев с гербом Мацудаиры на доспехах.

— Приветствуем, досточтимый канцлер. Вы куда-то собрались? — бросил старший из них, при этом тон его граничил с дерзостью.

Сано признал в нем одного из главных вассалов правителя Мацудаиры.

— Представьте себе, собрался. — Он намеревался вновь допросить госпожу Мори и ее сына. — Что вас привело сюда, Кубо-сан?

— Послание от правителя Мацудаиры. — И Кубо передал Сано бамбуковый пенал для свитков. — Предлагаю вам прочесть это до отъезда. — Сказав это, он развернулся и ускакал, уводя и своих людей.

В душе Сано шевельнулось плохое предчувствие. Он прекрасно знал, что ничего хорошего не приходится ожидать от официальных писем, которые доставляют гонцы, не проявляющие должного уважения. Он прочел свиток и помрачнел: известие было даже хуже, чем он предвидел.

— Что там? — спросил Хирата.

Сано прочел вслух: «Настоящим вы уведомляетесь, что специальный суд будет собран сегодня днем в час обезьяны. Вам будет предъявлено обвинение в измене, а вашей жене — в убийстве правителя Мори. Будьте готовы к защите. Вашими судьями будут его превосходительство сёгун, начальник полиции Хосина и я. Мы опросим свидетелей, изучим улики, установим вашу вину или невиновность и в соответствии с этим определим вашу судьбу».

Сано в смятении замолчал, Хирата и детективы также выглядели ошеломленными.

— Почему так вдруг? — пробормотал Хирата.

— Со вчерашнего вечера мои позиции ослабли, — сказал Сано.

— Но ведь расследование еще не закончено! — воскликнул Хирата. — У нас нет ничего, чтобы доказать вашу невиновность!

— Именно это и нужно правителю Мацудаире, — отозвался Сано. — Он принял решение, что я должен ответить за все. — Должно быть, его союзники не стали скрывать, что отошли от него. Чиновник без союзников бессилен, пария. — Он хочет отсечь меня, пока сам не провонял исходящим от меня смрадом.

Хирата все понял. На лице его появилось злобное выражение.

— И он намерен позволить Хосине помочь ему в этом! Хосина, видимо, вне себя от радости.

— Наверняка, — буркнул Сано, — поскольку относительно вердикта этого суда сомневаться не приходится.

— Вы можете перетащить сёгуна на свою сторону, — подала голос Марумэ.

Но в нем звучала безнадежность — он, как и Сано, понимал, что сёгун едва ли вступится за Сано перед объединенными силами правителя Мацудаиры и Хосины.

— Если бы только я мог еще до этого прибить Хосину! — Глаза Хираты наполнились болью. Его преступные промахи лишили Сано почвы под ногами.

— Времени на то, чтобы говорить об упущенных возможностях, нет, — сказал Сано. — У нас есть лишь несколько часов, чтобы приготовить хоть какую-то защиту для моей жены и для меня.

— Вы по-прежнему намерены допросить вдову и пасынка правителя Мори? — спросил Фукида.

Сано на мгновение задумался.

— Нет. Я уверен, что если это они убили правителя Мори, то обязательно солгут. Даже если я заставлю их признаться, правитель Мацудаира и начальник полиции Хосина не примут это как доказательство невиновности моей жены. Настало время поменять подход на противоположный. Пойдем.

— Куда? — спросил Хирата. — Что будем делать?

— Объясню по дороге, — бросил Сано.

— Разве вы не собираетесь рассказать госпоже Рэйко о том, что случилось?

— Я не могу этого сделать! Она уже покинула дом. Я оставлю ей записку. Давай раскроем преступление до того, как она вернется, чтобы срочность вызова уже не играла роли!..

Съемный паланкин вез Рэйко через бантё, район, где жили подчиненные вассалов Токугавы. Живые бамбуковые изгороди отгораживали сотни небольших и недорогих жилищ. Вассалы были бедны по сравнению со своими наделенными землей начальниками и представителями богатого сословия торговцев, и дожди превратили всю округу в заболоченные трущобы. Носильщики Рэйко тащились по колено в воде среди плавающего на поверхности конского навоза. Рэйко лишь чуть-чуть приоткрыла окно паланкина, чтобы видеть, где они. Это было то место, где она не должна была показывать лицо, ибо ее могли узнать.

У дома, отмеченного вырезанными на деревянной табличке иероглифами, она приказала носильщикам остановиться, высунула руку из окна и подала знак сопровождающим, которые ехали позади. Лейтенант Асукай спрыгнул с коня, подбежал к воротам и постучал. Пока он переговаривался с кем-то, скрытым листьями бамбука, она старалась перебороть отчаяние, грозившее сломить ее окончательно.

Прошлой ночью она пообещала Сано, что не оставит надежды. Прошлой ночью они вместе легли в постель, понимая, что, быть может, в последний раз. Они любили друг друга, стараясь не потревожить ребенка. После, умиротворенная и разнеженная в объятиях Сано, Рэйко смогла заставить себя подумать, что все кончится хорошо. Но когда забрезжил рассвет, страх холодной ядовитой змеей снова пробрался к ней в душу, шипя: «Ты убила правителя Мори. Ты заплатишь за это». И теперь она заставляла себя проделать то, что казалось уже бессмысленным.

Из-за бамбуковой изгороди появилась худая седая дама. Асукай подвел ее к паланкину и открыл дверь.

— Полезайте внутрь, — приказал он.

Женщина увидела Рэйко, и на ее иссохшем лице отразился испуг. Рэйко подумала, как рады ей бывают люди, когда им нужна помощь, и как они не хотят ее видеть, когда им сделаешь то, о чем они просят, но все окажется не так, как им хочется.

— Пожалуйста, не уходите, госпожа Цузуки, — проговорила она. — Я займу у вас всего одну минуту.

Женщина неохотно влезла в паланкин и села как можно дальше от Рэйко.

— Я слышала о том, что с вами случилось, — сказала она. Она старалась не смотреть Рэйко в глаза. Ее мягкий голос не мог скрыть явной настороженности. — Что вы здесь делаете?

— Я не убивала правителя Мори, — ответила ей Рэйко. — Я пытаюсь выяснить, кто это сделал, и доказать свою невиновность. Мне нужна ваша помощь.

Долг перед Рэйко зримым грузом давил на госпожу Цузуки. Она смущенно взглянула на Рэйко.

— Прошу меня извинить. Мне не следует судить вас, — пробормотала он? — Так же как и винить за то, что вы раскопали о той девице, которая была помолвлена с моим сыном.