Хранители Вечности - Егор Козлов

направляет, помогает нам в жизни. И не важно, веришь ли ты в Учителя, Мессию или в Пантеоны с их подземными океанами…

– Это познавательно, – только и смогла сказать я. Всё больше и больше сегодняшний день казался мне нереальным. – Правда вряд ли другие священники разделяют Ваши взгляды.

– Ну… Я не отношусь слишком серьёзно к этому вопросу. Как и к чему бы то ни было ещё… – старичок встал и поправил масляную чашу, висевшую недалеко от места нашей дислокации. Как ни странно, даже в её свете он не показался мне мудрецом или проповедником – обычный человек, только весьма оптимистичный для своего возраста. – Вот, к примеру, вы верите в жизнь после смерти?

– Хотелось бы… Но нет.

– А я верю. Верю, что в конце нас ждёт новое рождение. В этом мире или в других. И разве это что-то меняет? Никто не знает, что нас ждёт, но все почему-то спорят друг с другом, каждый доказывая свою позицию… Мне кажется, логики в этом немного.

– Мир давно всю логику растерял.

– Если буду слишком часто выходить за пределы этих стен, тоже начну так думать.

Время шло – я это чувствовала по изменению освещения снаружи. Но уходить не хотелось. Приятный бархатный голос собеседника в купе с неброской внешностью импонировали настолько, что его речь я бы согласилась слушать бесконечно.

– Значит, вам нравится жить в этом монастыре, да? – спросила я, чтобы поддержать разговор и не выглядеть совсем уж замкнутой особой.

– Думаю, да. Иногда бывает немного скучно, но после работы с Учениками становится веселее. Учителя посерьёзнее – с ними по душам говорить сложно.

– Учителя? А Вы тогда кто?

– Проповедник. Это ранги такие: Ученик – Учитель – Проповедник – Мастер. Мастер у нас один на все страны – Мари Уолтер в Сур-Гане.

Ого! Он не просто учитель или священник – походу я говорила с самым главным лицом этого монастыря.

– Поэтому я и подошёл к вам – уже полмесяца не вижу здесь новых лиц.

– Теперь понятно. А то я и впрямь начала верить в судьбу и предопределённость, когда вы вдруг стали открывать незнакомке истины мироздания. Так что вы говорили насчёт перерождений? – спросила я, чувствуя, что усталость меня наконец-то покинула.

– Почти то же, что сказано в наставлениях Учителя. Правда, с небольшими оговорками, но… В общем, в молодости я перечитал слишком много фантастики, и свой отпечаток это отложило.

– Аналогично.

– Я верю в жизнь после жизни. Перерождение. Но необязательно здесь. Вокруг нас столько непознанного – и, быть может, есть даже другие реальности. Уровни нашего собственного бытия. Высокие, более светлые, и грубые, чёрные, жёсткие. И умирая, мы путешествуем по ним. Вот только направление этого пути – вверх или вниз – зависит от наших поступков, а не желания. Карма предопределяет, встанем ли мы на ступень выше, останемся ли здесь или отправимся вниз.

А вот это уже интересно. Кажется, Оливер мне что-то такое рассказывал – и опять же называл это лишь своими домыслами. Разговорчивый проповедник снова сел на скамью положил руки на колени и расслабленно выпрямился. Наверное, по привычке: вряд ли он собирался начать молитву прямо сейчас.

– Это Вы сейчас объединили две религии – мессирианство и учение Сур. У одних Рай и Ад, у других – круговорот перерождений. А у Вас всё вместе.

– У жителей королевства Эль`мен Таин были подобные взгляды, – старичок сложил руки и, размяв закостенелые ладони, убрал их в карманы. Но не быстро – и мне удалось увидеть на его руке перстень. Золотистую и очень красивую печатку в форме совы – точь-в-точь как у Айны… – Согласитесь, это очень интересно. Представьте, что сам Учитель прошёл через цикл перерождений и ходит сейчас среди нас. Или Мессия – с ним за компанию. И никто из них не догадывается, кем мог быть в прошлой жизни. Ни одну хорошую книгу можно написать на основе таких идей!

Да, наверное – только мысли в моей голове уже унесли меня в иную сторону. Кольцо, сова, Айна, Эль`мен Таин. До сих пор всё это не давало мне покоя, и сейчас…

– А что за религия была у жителей вымершего королевства?

Проповедник помял плечами, взвешивая что-то про себя, и наконец сказал:

– О них известно крайне мало. А по обрывочным данным тем более сложно говорить наверняка. Эти люди верили в энергии. В единение сил природы и человека. В многомерность нашего мира. И других миров. Множественность мироздания. Если покороче – в единство всего пространства и времени. В Вечность. И тех, кто свято её оберегает. В Хранителей Вечности, как они их называли. Боюсь, это всё, о чём можно с уверенностью утверждать.

– Да уж… – я всё ещё думала, спрашивать его или нет о таинственной «Печати Совы», но, к сожалению, побоялась. – Выходит, Вы не такой приверженец своего учения, как остальные, если вот так в открытую верите во что-то ещё. Только не обижайтесь…

– Ну, я хороший Проповедник. Спроси любого из тех, кто меня знает. И никогда не внушаю людям то, в чём не уверен сам. Во что именно верить – выбор каждого из нас. Я делаю свой, они свой. На этом и зиждется свобода. А её у людей отнимать нельзя.

– С этим уж точно согласишься, – я взглянула в окно и ужаснулась – оно почти потемнело! Долго же я тут пробыла… – Было очень приятно с Вами поговорить, но мне пора. Я должна вернуться по времени, и боюсь, что могу опоздать.

– И я рад, что нас посетило новое лицо. А вообще – приезжайте летом. Тут такая красота – экскурсовод расскажет Вам гораздо больше, чем я… Точно! Я совсем забыл!.. Меня зовут Бенедикт Ун-Нар. Вы уж извините, что не дал Вам насладиться покоем со своими рассказами.

– Ничего, это было познавательно. Я Шейна Андерсен. Ун-Нар? – переспросила я. – Правда? Странная фамилия. Вы не похожи на темнокожего, скорее на коренного жителя Сур-Гана.

– Прадед приехал в Ро-Монг из Серпентана. А остальная семья действительно сур-ганских корней. Долгая история, которую даже я не знаю. Да и узнать уже не у кого, – и он снова улыбнулся, провожая меня к выходу. – Удачи Вам, Шейна. Храни Вас Бог.

– И Вас, – я попрощалась и вскоре покинула «Сур-Ганскую долину», снова вернувшись на дикий и неспокойный берег, в компанию его суровых леденящих волн. Только почему-то теперь одиночество меня не радовало… Жутко хотелось вернуться обратно, в компанию этого доброго Проповедника, и расспросить его ещё о чём-нибудь. Даже о «Печати Совы» – думаю, он бы