Будь моим Водителем (СИ) - Екатерина Львовна Полякова

сейчас Белоснежке рассказывал.

— Дело хорошее, — кивнул Дед. — Нет, мы точно удачно заехали — может, это несчастье оживет наконец.

«А я надеялась, что хоть так оживет…» — отчетливо прозвучал в памяти Марека низкий женский голос, и в теплый весенний вечер стало холодно. Тут, конечно, совсем другая история, но… Тем временем Белоснежка тоже вернулся к костру. Может быть, Мареку просто очень хотелось так думать — хотя, по большому счету, кто ему этот байкер в серебристой куртке? — но в его движениях и речи вроде бы уже не было этой заторможенности. Он улыбался шуткам Багза, заговорил с Мареком об аэрографии, а когда Прокси и Ундина снова вылезли из «Фольксвагена», оба с планшетами наперевес — даже сам пошутил про «сине-зеленые водоросли».

— Белоснежка, ты гений! — крикнула Ундина. И, обернувшись к Мареку, пояснила: — Мы ж чего за Стасом сорвались — это все я. Давно хочу аэрографию, но сама не могу придумать, а ничего приличного как-то не попадалось. Черепа, пламя, розочки, черепа в розочках, розочки в пламени… тьфу! Ну или вовсе всякая похабщина, типа как у Багза на баке творится. Я, между прочим, интеллигентная девушка!

— Тульским это расскажи, — хмыкнул Паук. Ундина гордо выпрямилась во весь свой небольшой рост:

— А что тульские? Я даже ниже пояса никого не била! И вообще, не отвлекай. Вот всю дорогу придумывала, что бы мне такое изобразить, а Белоснежка сейчас сказал — и щелкнуло. Водоросли же! Я Ундина или кто?

Она распахнула свою мотокуртку, под которой совершенно внезапно оказался воздушный шарф в оттенках голубого и зеленого, весь летящий и струящийся. Ундина подбросила его концы вверх и закружилась. Марек схватился за блокнот. Тут, конечно, как с Алексом — одними контурами ничего не выйдет, но действительно, переплетающиеся ленты в сине-зеленых тонах, и струи воды, а может, пара маленьких рыбок… Марек очнулся, когда Ундина со смехом защелкала пальцами у него перед лицом:

— Вот сразу видно — художник! Я еще сформулировать не успела, а уже прямо то, что надо!

— Да это даже еще не эскиз, тут цветом надо… — смутился было Марек.

— Не прибедняйся! — хором ответили Прокси, Ундина и Вэл. И Марек ответил точно так же, как этот самый Вэл:

— Договорились, не буду.

Глава 21

Только взявшись за мотоцикл Ундины, Марек осознал, насколько успел соскучиться по аэрографии. Прошлый заказ был еще осенью, до Вэла — казалось, что и вовсе в другой галактике. Да и заказ был не особо интересный — очередной городской с очередным тигром. Нет, Мареку всегда нравилось рисовать, все равно каждая машина и каждая аэрография уникальны. Всяких там пленок с заранее подготовленным рисунком он не признавал и за такие заказы не брался, да и технической возможности не было. Кому надо пленку, но с его рисунком — пусть заказывает картинку и переносит на пленку где угодно, хотя и такой расклад Марек не очень любил. Он работал исключительно аэрографом, что позволяло не скучать даже при самых банальных сюжетах. Но рисовать для Внешних — это совсем другое дело.

Первоначальный набросок, хотя и был чистой импровизацией, в итоге так и пошел в дело — только контуры сменились переливами лазурных и бирюзовых оттенков. Марек даже попросил Ундину ненадолго одолжить шарф, потому что цветовая гамма была вот точно какая надо. Ундина со смехом намотала этот шарф ему на шею. Прокси не мог не схватиться за телефон, за что Марек пообещал его удавить этим самым шарфом, а Ундина сказала, что сама сейчас кое-кого удавит за порчу имущества. Впрочем, вскоре шарф вернулся к законной обладательнице — Марек просто хотел подобрать именно такой оттенок темно-синего и именно такую бирюзу, и у него получилось. Переплетение лент превратилось то ли в водоросли, то ли в водяные струи, а между ними затесались такие же сине-зеленые рыбки с длинными полупрозрачными хвостами. Их Марек на стадии эскиза показывать не стал — вслед за Прокси он полюбил прятать в рисунке какую-нибудь забавную мелочь. Но рыбки просто напрашивались.

Вообще Марека не покидало ощущение полной новизны происходящего. Такого не было, кажется, даже при первой самостоятельной работе — но тогда его просто захватило и унесло. Сравнить можно было разве что с филином Форестера, пусть тогда мелкий Вадик и очень мало что делал сам после стадии эскиза. Но почему так? Марек давно сбился со счета своих аэрографий, даже с мотоциклом имел дело не первый раз — после Заславского была еще парочка. Наверное, все дело в том, что у него еще никогда не было столько зрителей. Нет, Орда честно поинтересовалась, не будет ли мешать, Марек не менее честно сказал, что не будет, потому что отвлечь его от рисования было малореально, но факт есть факт — кто-то из Орды или даже полный состав постоянно маячил в окрестностях. Они действительно никак не мешали, даже наоборот — на произнесенное в пространство «ну и куда я дел…» нужная вещь появлялась как из воздуха, и державшая ее рука далеко не всегда принадлежала Некроманту или Вэлу.

Да, наверное, именно поэтому все казалось новым — впервые с технической стороной Мареку помогал Вэл. Конечно, пока еще под руководством Некроманта, конечно, в основном с самыми простыми действиями, но все же. И от этого почему-то возникало впечатление, что он гораздо старше, чем есть. А точнее — что их тут два. Пока Марек был занят рисованием — рядом сидел вполне знакомый подросток, его Пассажир, и задавал множество вопросов про аэрографию, поскольку Вэл, как когда-то мелкий Вадик, считал ее чем-то вроде граффити по металлу, а теперь узнавал много нового. Но как только было нужно что-нибудь отвинтить, повернуть или установить как-нибудь иначе — здесь был автомеханик, младший брат Некроманта, делавший свое дело без лишних разговоров. И Марек постоянно ловил себя на мысли, что этого автомеханика он, по сути, не знает. «Ничего, тоже познакомимся».

— Ты о чем? — то ли Марек, задумавшись, сказал это вслух, то ли Вэл уже научился понимать невысказанное. С него станется.

— Не о чем, а о ком. О тебе. Ты в технической части уже лучше меня разбираешься, и вообще… — Марек запнулся, подбирая слова, — и вообще со времени нашего знакомства очень изменился.

— А я всегда говорил, что мелких падаванов плохому учу, — подал голос Некромант. — Впрочем, этого — не страшно.

И Вэл не стал ничего переспрашивать, а просто понимающе улыбнулся.

Наконец мотоцикл Ундины был готов. Далеко не самая сложная работа, хотя, конечно, переливы