Фиалки на снегу - Патриция Грассо

Джон стоял на коленях над ней, и она видела его напрягшийся член. Изабель не испытывала ни малейшего страха — она вверяла себя этому мужчине, своему мужу, долгожданному темноволосому принцу и хотела принадлежать ему душой и телом.

И одним движением он вошел в нее. Изабель вскрикнула и невольно напряглась, ожидая нового приступа боли.

Несколько мгновений Джон лежал неподвижно, а потом начал двигаться — и она инстинктивно последовала этому ритму, повинуясь извечному зову природы…

Боль ушла, растворилась в потоке страсти. Желание вспыхнуло в ней, разгораясь с каждым мгновением. Ей казалось, что тело ее становится невесомым и уносится ввысь на крыльях любви. И когда она достигла высшего блаженства, Джон чутко уловил это и замедлил движения. Застонав, он еще крепче прижался к ней и излил в нее семя.

Несколько минут они лежали тихо, сжимая друг друга в объятиях, и комнату наполняло лишь их учащенное дыхание. Наконец Джон лег рядом, укрыл ее покрывалом и, глядя ей прямо в глаза, сказал:

— Прости меня за то, что я не сказал тебе о войне. Я хотел, чтобы этот день стал самым прекрасным днем в нашей жизни, и не хотел омрачать его дурными новостями.

— Спасибо тебе. А Лили…

— Может, поговорим о ней утром?

— Хорошо.

Джон нежно поцеловал жену в лоб.

— Утро вечера мудренее, — сказал он.

— Все равно она будет жить у нас…

Джон улыбнулся.

— Мы обсудим это завтра. Спи спокойно, жена моя.

Она закрыла глаза. Дыхание ее выровнялось, и, заметив, что она заснула, Джон откинулся на подушку и сам погрузился в глубокий сон.

13

«Бог мой, — в ужасе подумал Джон, стоя у раскрытого окна, — Изабель снова разговаривает сама с собой…»

Это было на, следующее утро после брачной ночи. В белом утреннем платье и венке из весенних цветов, Изабель сидела на скамье в саду и, оживленно жестикулируя, разговаривала с пустотой. «Моя жена — ангел… который может угодить в лечебницу», — пронеслось в мыслях Джона.

Но где же Лили? Ее не было рядом с Изабель, и Джон, окинув взглядом весь сад, заметил ее около дальнего дерева: в таком же венке, как у Изабель, девочка прыгала на одной ножке. Джон улыбнулся и вдруг подумал, что такая простая, искренняя радость навсегда исчезла из его жизни — с того момента, как в ней появилась Ленора Гримсби…

От размышлений его отвлек звук открывающейся двери. Вошли Доббс с подносом и Росс. Поставив поднос с завтраком на стол, дворецкий удалился, оставив братьев одних.

Росс выглянул в окно и заметил Изабель.

— Какая прелестная картина… — проговорил он. Джон не ответил. — Но с кем она разговаривает?

— С девочкой, — солгал Джон. Он вовсе не хотел рассказывать брату о странной привычке своей жены.

— По-моему, малышка ее не слушает, — заметил Росс.

— Дети часто не слушают, что говорят им взрослые.

— Что ж… Судя по всему, они нашли общий язык. — Росс отвернулся от окна и сел за стол.

Джон последовал его примеру и налил себе брату кофе.

— Ну и как тебе семейная жизнь? — полюбопытствовал Росс. — Нравится?

— Появление Лили едва не стоило мне брачной ночи. А тут еще Граймс со своими разговорами о войне…

— Ты не говорил об этом с Изабель?

— Нет. Я решил, что сейчас она больше занята девочкой.

С лица Росса исчезло обычное насмешливое выражение.

— Она прелестна… Но я никогда не видел, чтобы у ребенка было такое грустное лицо!

— Мисс Дюпре — она требует, чтобы ее так называли, — ночевала сегодня под присмотром Джунипер, — перевел разговор на другую тему Джон.

— Хочешь, я отвезу ее обратно к Лизетте? — предложил Росс.

— Изабель тебе ни за что не позволит. Мисс Дюпре не уедет из Эйвон-Парка до тех пор, пока не будет доподлинно установлено отцовство.

— Но что если она не твоя дочь? — полюбопытствовал Росс.

— Тогда я не возьму ее к себе.

— А если наоборот?

Джон пожал плечами.

— Само ее присутствие в Эйвон-Парке — позор для нашей семьи. Я не знаю, что буду делать, окажись она моим ребенком…

— Матушка сказала, что часа через два они с тетей Эстер уедут в Лондон.

Джон снова взглянул в окно: Изабель больше не говорила ни с кем — она молча наблюдала за Лили. Девочка сосредоточенно разглядывала что-то около одного из дубов, служащих живой изгородью, и вдруг повернулась к Изабель:

— Что это такое, ваша светлость?

— Почему ты вдруг стала меня так называть? — удивилась Изабель, подойдя к ней.

— Джунипер сказала, что нельзя быть чересчур развязной и вас надо называть «ваша светлость», — объяснила Лили.

Встав на колени и оказавшись вровень с Лили, Изабель сказала:

— Мои друзья называют меня просто Белли.

— А мы друзья? — улыбнулась Лили.

— Ну конечно, — ответила Изабель.

— Но я совсем не хочу расстраивать Джунипер…

— Ну тогда ты можешь называть меня леди Белли.

Это вполне устроило Лили, и она спросила:

— Леди Белли, а что это там на дереве?

— Гнездо.

Изабель подняла глаза на дуб: в гнездо прилетела малиновка, и навстречу ей высунулись несколько птенцов и запищали, требуя, чтобы их накормили.

— Почему они кричат? — удивленно спросила Лили.

— Просят еды. Сейчас малиновка накормит птенцов насекомыми.

— фу! — Лили скорчила забавную гримаску. Изабель рассмеялась.

— Пойдем сядем, Лили. Хочешь, я сыграю тебе на флейте?

Лили в восторге захлопала в ладоши, и они пошли по дорожке к дому. Изабель глубоко вздохнула: здесь, в этом великолепном саду, где воздух был напоен ароматом цветов, а среди деревьев раздавалось веселое щебетание птиц, ее переполняло счастье, и она чувствовала себя словно в земном раю.

— Сегодня утром ко мне приходила мать герцога Проклятия, — доверительно понизив голос, сообщила Лили.

Изабель не смогла скрыть удивления:

— Да? И что же она тебе сказала?

— Она пришла, когда Джунипер одевала меня, и сказала: «Я видела достаточно».

— Как интересно… Она при этом улыбалась?

— Да, улыбалась и покачивала головой!

Они подошли к каменной скамье неподалеку от дома, где Изабель оставила флейту, и сели. Изабель открыла футляр и, прежде чем начать играть, спросила у Лили как бы между прочим:

— Лили, скажи, чего бы ты хотела больше всего на свете?

Девочка ответила не сразу. Когда она заговорила, голос ее был тих и серьезен.

— Я хотела бы, чтобы меня кто-нибудь любил.

Изабель внимательно взглянула на Лили: малышка произнесла те же самые слова, какие вырвались у нее самой много лет тому назад, тогда когда она впервые повстречалась с Гизелой. Склонившись к самому уху Лили, Изабель прошептала:

— Я люблю тебя, Лили.