Тень в зеркале - Ян Ирвин

Лиана так увлекли видения своего блестящего будущего, что он забыл о поручении Вистана и всерьез задумался о том как его выполнить, только проснувшись на заре, вспоминая о своих ночных видениях со смехом и сожалея, что это был всего лишь сон. Он сходил с котелком на речку, а потом за кружкой чая стал писать свой дневник, что он обычно делал по утрам. Лишь описав все события предыдущего дня, он стал размышлять о том, что сказал ему Вистан.

Лиан даже не был уверен, должен ли он всерьез воспринимать данное ему поручение. Почему Вистан выбрал именно его? Лиан хорошо знал свои недостатки и понимал, что неуклюж и неопытен во всем, что не касается Преданий и сказаний. Нет, Вистан явно что-то против него замышлял! А может быть, ни Зеркала, ни похитительницы вообще не существовало? По крайней мере, в Преданиях не упоминалось ни о каких зеркалах.

Охваченный внезапным беспокойством, Лиан вытащил кошелек, развязал шнурки и высыпал его содержимое на землю. Там были настоящие золотые и серебряные монеты. Целое небольшое состояние! А в рекомендательных документах, врученных ему Вистаном, его способности и умения были описаны беспристрастно, хотя и сухо. Конечно, у директора Школы Преданий было много пороков, но жадность, судя по всему, не входила в их число.

Значит, и поручение ему следовало воспринимать всерьез. Но зачем же похитительнице, умудрившейся преодолеть с Зеркалом половину Мельдорина, внезапно потребовался провожатый?! Тем более такой, как он! Что-то тут было не так. Лиан даже не рассматривал вариант, что Карана могла украсть Зеркало не для Мендарка, а для кого-то другого.

И все же каждый молодой летописец нуждался в богатом покровителе, если он не хотел превратиться в презираемого всеми бродячего сказителя, этакого трубадура, или, как он сам часто шутил, «дуротруба». Мендарк был очень стар, очень богат и очень влиятелен. Кто лучше Мендарка мог бы помочь Лиану в поисках интересующих его материалов? И потом, очевидно, у Мендарка нашлась бы интересная работа для летописца. Для него, дзаинянина, оказавшегося в полном одиночестве во враждебном мире, такой покровитель был необходим.

По-настоящему же во всей этой истории Лиана интересовало только Зеркало. Любая старинная вещь, похищенная с риском для жизни, сама по себе заслуживала внимания а старинная вещь, не упоминающаяся ни в одном из Преданий, вызывала у Лиана жгучий интерес. Чтобы познакомиться с историей Зеркала и написать о нем сказание, он без колебаний пересек бы весь Сантенар от края до края. Внезапно Лиан заметил, что солнце уже давно взошло а он битый час описывает содержание своих снов. Если Турлю удалось освободиться и он провел всю ночь в седле, он, вероятно, уже прискакал в Чантхед и собрал себе на подмогу целую шайку разбойников. А еще больше Лиан боялся, что доберется до Туллина слишком поздно и не застанет там Карану. Как же он явится к Мендарку с пустыми руками?! Он устремился вверх по склону и до самой темноты останавливался лишь пару раз, чтобы перевести дыхание.

Оба вельма, отправившихся в Чантхед искать Карану, несмотря на свою легендарную выносливость, ужасно устали. Они не вылезали из седла, расспрашивая всех попадавшихся им путников о Каране, но девушку никто не видел. Много дней провели они в Чантхеде, без конца задавая встречным один и тот же вопрос, но все безуспешно.

— Она поехала в другую сторону, — сказала вельмиха. По представлениям ее народа она была почти хорошенькая, худая, со впалыми щеками, глубоко посаженными черными глазами, копной темных волос и тонкими, совершенно бескровными губами.

— Ты права, — согласился ее спутник. — Стражник соврал. При следующей встрече я выколю ему глаза.

— Тогда в Туллин. Может, Яркуну больше повезло.

Они продали лошадей, так как в это время года последнюю часть дороги до Туллина можно было преодолеть только пешком. А на следующее утро они, к своему величайшему удивлению, обнаружили в грязи на середине дороги человека со связанными руками и ногами. Вельмиха перевернула его носком сапога. Турль был весь в синяках и ссадинах от падения, но, когда ему дали глоток воды, приподнялся и сел.

— Ты знаешь Карану из Баннадора?

— Знаю, — простонал Турль, отчаянно пытаясь почесать себе ухо плечом. — А что вы мне за это дадите?

Золотой телль, — ответил вельм, скрывая нетерпение — Если, конечно, ты расскажешь о ней что-нибудь интересное. Например, где она сейчас?

— Дайте мне поесть и попить.

Вельмиха прислонила Турля спиной к камню:

— Сначала говори, а потом мы с тобой рассчитаемся. Турль хриплым голосом рассказал о послании, полученном Вистаном от Мендарка.

— От Мендарка! — сказала вельмиха и присвистнула. Вельм нежно взял ее за руку и отвел туда, где Турль не мог их слышать.

— Мендарк — враг нашего хозяина, — прошептал он. -

Дело плохо!

— Да уж! Если Мендарк получит Зеркало, он узнает планы хозяина, а он и без того крайне опасен Иггуру!

— Значит, надо обязательно найти Зеркало. Они вернулись туда, где лежал Турль.

— Что ты еще об этом знаешь?

Турль рассказал, как за Караной послали Лиана.

— Знакомое имя, — сказал вельм, поглаживая вельмихе руку. — Мы, кажется, слышали о нем в Чантхеде. Помнишь, Чаха?

Вельмиха нахмурилась:

— Кажется, это какой-то пропавший летописец.

— Он — дзаинянин, дурак и сволочь! — с ненавистью воскликнул Турль.

— Э! Да это, наверно, как раз он тебя тут и бросил! — догадалась Чаха. — Не так уж он, видно, и глуп. — Она дала Турлю еще глоток из своей фляги, брезгливо обтерев потом ее горлышко.

Вельм положил Турлю в руку ломоть какой-то черной с зеленоватым отливом пищи, потом отсчитал двадцать серебряных таров, равных золотому теллю, и бросил ему на колени. Затем вельмы повернулись и широкими шагами направились прочь.

— Эй! — закричал Турль, подняв над головой связанные руки. — А развязать?!

— Об этом мы не договаривались, — бросила вельмиха через плечо, прежде чем скрыться за поворотом.

— Странная история, — сказал вельм через некоторое время.

— Почти неправдоподобная, — согласилась с ним вельмиха. — Но я верю этому типу… Давай проследим за Лианом. Пусть он сам нас к ней выведет. Мне кажется, это сработает.

— Идет. Только никому ни слова. — Даже Яркуну и Идлису?

Вельм сплюнул в пыль:

— Даже им! У них было достаточно случаев отличиться. Пусть хозяин узнает, что и мы кое на что способны.

На третий день после полудня Лиан миновал развалины Бенба. Трава давно скрыла следы разрушительного пожара, а обуглившиеся и закоптелые балки поросли бледно-серым мхом. Растения густо оплели обветшавшие стены. Лиан выступал перед слушателями с небольшим, но трагическим «Сказанием о Бенбе» всего лишь несколько месяцев назад и поэтому не стал тут задерживаться. Представшие перед его взором картины так красноречиво свидетельствовали о правдивости каждого слова в сказании, что Лиан почти воочию увидел высокие языки пламени и услышал голоса, тщетно взывающие о помощи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});