От Каира до Стамбула: Путешествие по Ближнему Востоку - Генри Мортон

Эти слова Иезекииля, сказанные в Вавилоне, кажется, могли бы войти в Новый Завет.

Когда прошло около шестидесяти лет вавилонского плена, евреи стали свидетелями события, которое часто неправильно считают «падением Вавилона». После смерти Навуходоносора корона быстро переходила от одного к другому и наконец была возложена на голову Набонида или Набунахида, помешанного на древностях. Он раскапывал разрушенные храмы, интересовался древними культами. Есть нечто трогательное в стремлении этого властителя пролить свет на прошлое своей страны именно тогда, когда она вот-вот погибнет. Набонид совершил роковую ошибку: впустил в столицу древних богов Вавилонии. Он собрал их отовсюду и велел народу поклоняться им. Содержать таких гостей оказалось дорого, пришлось выделять значительные суммы из средств, отведенных на религию. Жрецы были недовольны, люди, которых лишили их привычных богов, почувствовали, что больше не имеют защитников на небесах. Правление Набонида — предупреждение всем любителям древностей, склонным внедрять свои невинные пристрастия в современную жизнь. В конце концов царь полностью погрузился в ученые изыскания, запершись во дворце в Тейме, и передал власть над Вавилоном сыну, Бэл-шар-уцуру (Валтасару).

Как вавилоняне, так и евреи видели в персах освободителей от «археологической» монархии. Персидский царь Кир был готов сыграть эту историческую роль и двинул свои войска на Вавилон. Возможно, мы так никогда и не узнаем, как пал Вавилон. Сейчас всеми признано, что Книга пророка Даниила, в которой сказано о последней ночи Вавилона и огненной надписи на стене, была написана двумя столетиями позже, чтобы поддержать борьбу Маккавеев против Селевкидов, и скорее может претендовать на религиозную значимость, чем на историческую точность. Она в еврейской Библии стоит особняком, а факты, в ней изложенные, не соответствуют тем, что мы находим в источниках периода Вавилонского пленения.

Бесспорно лишь то, что ужасные подробности падения Вавилона, предсказанные Второисайей и Иеремией, не осуществились. Захват Вавилона Киром был таким же бескровным, как марш Муссолини на Рим. Так что «падение Вавилона», которое ассоциируется с жуткими картинами пожаров, обрушения бастионов, массовых убийств, было всего лишь мирной сменой династии.

Пророки пугали рассказами о том, как младенцев будут разрывать на части на глазах у родителей, грабить дома, резать, словно скот на бойне, мирных жителей. И все источники пересохнут от пожаров. Даже в самом чудесном из псалмов, 136-м, «На реках вавилонских» далее мы читаем ужасные слова: «Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!»

Разграбления Вавилона, которое с таким жаром предсказывали иудейские пророки, не произошло. Вместо этого персидская армия в 539 г. до н. э., имея приказ уважать собственность местных жителей и не оскорблять их достоинство, вошла в город, ни разу не прибегнув к насилию. «Пал Вавилон и разбился; рыдайте о нем!» — восклицает Иеремия (Иер 51, 8) еще до падения Вавилона. Но не о чем было плакать, потому что город, казалось, радовался своему поражению. Народ действительно был потрясен, как и предсказывали пророки, но не самим фактом падения, а тем, что Вавилон, при мощнейших крепостных стенах и прочих средствах защиты, практически сдался без боя.

Войдя в город через две недели после своей армии, Кир взял на себя редкую в истории роль — завоевателя-филантропа. Вместо того, чтобы крушить дома, он отстраивал их. Он реставрировал храмы и общественные здания. Он отправил древних богов обратно в их опустевшие святилища и объявил евреям, к их удивлению и даже испугу, что они могут отправляться домой. Если внимательно читать Второисайю, пророков Аггея и Нехамию, а также неопровержимые свидетельства вавилонских евреев в эллинистический и другие периоды, становится ясно, что очень немногие изгнанные в Вавилон, получив разрешение вернуться, горели желанием оставить насиженные места и отправляться восстанавливать утраченное отечество.

Теперь, когда они были вольны уйти, они поняли, что им вовсе не плохо в Вавилоне, — пишет Гастон Масперо в своей книге «Гибель империй». — Им пришлось бы покинуть свои дома, поля, налаженное хозяйство, отказаться от привычки держаться в стороне от политики и пуститься в опасное путешествие продолжительностью в три-четыре месяца, чтобы в конце концов очутиться среди развалин, в бедной стране, в окружении враждебно настроенных соседей. Такая перспектива прельщала немногих: жрецов, левитов и наиболее рьяных представителей низших классов, которые поддерживали идею возвращения домой с трогательным трепетом.

Так что весьма незначительное количество евреев через два года после окончания вавилонского плена отправилось в путь с Шешбаззаром, и прошло не меньше двадцати лет, прежде чем на горе Сион снова был построен храм. Тем временем вавилонские евреи укрепили свое имущественное и социальное положение. Они отказались возвращаться домой, но, обладая даром успевать везде, считали храм в Иерусалиме своим духовным домом и по мере сил способствовали его процветанию. Во главе еврейской общины в Вавилоне стоял призрачный царь евреев, принц из дома Давидова, носивший титул «глава изгнанников» — реш-галута. У него были телохранители, министры, двор, он появлялся на людях в одеждах с золотым шитьем, сопровождаемый своими гвардейцами. Он был известен гостеприимством, а его двор — великолепием. Когда Вавилон погиб, его славу унаследовал город Селевкия, а затем Багдад. Во времена халифов у реш-галуты все еще был его двор. Он, последний отсвет славы Соломона, возглавлял вавилонских евреев вплоть до XII века н. э.

Покидая пустынные, безмолвные холмы, пещеристые развалины построек из бурых пыльных кирпичей, я думал, что, может быть, пророки иначе представляли себе падение Вавилона, но в конечном итоге их предсказания сбылись; ведь время всегда на стороне пророков.

ТУРЦИЯ

Глава первая

Поезд до Аданы

На поезде я приезжаю в Турцию, знакомлюсь с новыми порядками и останавливаюсь в Американской миссии. Брожу по улицам Аданы и посещаю городской музей.

1

Я заснул на час-другой и проснулся в серых предутренних сумерках. Поезд стоял на станции Алеппо. Этот большой город с башнями, минаретами, многоквартирными домами с плоскими крышами и стенами грязного цвета, лежащий, как и Дамаск, на краю пустыни, крепко спал. Могучий храп богатого сирийца в соседнем купе сотрясал хрупкую перегородку. Интересно, зачем он едет в Турцию?