Наследнички - Олеся Шеллина

себе.

Глава 19

Когда Андрей скрылся в домике, Костя повернулся к Роману.

— Ты готов? — спросил он у сына.

— Нет, — Рома покачал головой и сглотнул, а затем решительно произнёс.

— Пошли, что теперь тянуть-то? — в ответ отец легко улыбнулся и кивнул.

К пещере подошли быстро. Уже совершенно рассвело, и лучи летнего солнца проникали через второй выход, падали прямо на алтарь, предавая древнему камню перламутровый отлив. Едва они вошли в пещеру, раздался резкий крик орла откуда-то снаружи, а следом ещё один.

— Проклятые птицы, — поморщился Верн. — Они всегда возбуждаются, когда ты приезжаешь. Чувствуют сына первого орла.

— Надо было дать одному прибить Кору, — Костя подошёл к выходу и посмотрел вниз. Река, куда он нырнул только-только, приняв стихийный дар, всё так же текла внизу, впадая в живописное озеро. А может быть, она вытекала из озера, Костя никогда в таких вещах не разбирался, и ему они были не так чтобы интересны. Он покачал головой и подошёл к сыну.

Верн тем временем вытащил кинжал. Костя требовательно протянул руку. Усмехнувшись, безликий отдал ему кинжал.

— Ты сам, или тебе помочь? — спросил Костя у Ромы, который неотрывно смотрел на алтарь.

— Сам, — Роман решительно взял протянутый кинжал и покосился на ладонь отца, по которой тянулся едва заметный тонкий шрам. Почти все, кто его окружал, носили подобную отметину, даже Матвей, в котором семейный дар Орловых принял довольно причудливую форму.

Рома сосредоточился и быстро сделал разрез. Отдав кинжал отцу, он сложил ладонь лодочкой, позволяя накопиться крови, а потом быстро перевернул её над алтарём. Кровь упала на белый камень и Роман, как заворожённый смотрел, как она исчезает с гладкой поверхности. Словно камень впитывает её.

Когда последняя красная капля пропала с алтаря, Романа словно ударили в живот, выворачивая внутренности. Боль была настолько сильная, что даже хорошо тренированный парень не смог её выдержать и повалился прямо на алтарь, теряя сознание.

— Рома! — как только он начал заваливаться, Костя бросился к сыну, но его оттолкнула стена воды, которая заключила тело парня, как в кокон, вместе с алтарём.

Тело Романа приподняла непонятная сила и уложила на алтарь, как на постель. Глаза парня были закрыты, а очень быстро двигались под веками. Стало очень холодно, время замерло, и вокруг алтаря принялась закручиваться в тёмную воронку сила смерти.

— Что с ним? — Костя сделал шаг в сторону Верна.

— Не мешай ему, и не смей призывать дар, — предупредил безликий, не глядя на Костю. Он с жадностью и любопытством смотрел на лежащего на алтаре парня.

И тут с тела Романа исчезла вся одежда, и он начал меняться. Плечи расширились, удлинились кости, а вместо аккуратных ногтей, начали формироваться огромные когти. Тонкие черты породистого лица загрубели, а в оскаленном рте показались клыки.

Костя с ужасом смотрел на сына, а затем развернулся, и, схватив безликого за шею, впечатал того спиной в стену. Как оказалось, не только ему было запрещено призывать дар в этой пещере, потому что Верн дёрнулся, но император чисто физически был гораздо сильнее.

— Что с Ромой? Что вы, суки, сделали с ним? — прошипел Костя. В такой ярости он не был уже очень давно.

— Ничего! — прохрипел Верн. — Это ты сделал своих детей одной из своих баб. Мы-то тут при чём? Я так точно.

— Что вы сделали? — повторил вопрос Костя, сильнее сжимая руку. — Я тебя сейчас убью, и мне плевать, что будет дальше.

— Это Кора, ясно. Ты тогда боролся сам с собой. В тебе словно две сущности поселились. Сын орла и воин смерти. Это не могло не отразиться на детях. Тем более что Кора действительно пыталась влиять на тебя, на чисто физическом уровне. — Верн прекрасно понимал его настроение, и сейчас чётко видел, что Костя не шутит и вполне может попытаться его убить. Получится или нет — это вопрос, но вполне может и получиться. Верн, как и все безликие отличался завидной эгоцентричностью, и совершенно не горел желанием погибать из-за сумасшедшей шлюхи, которая так страстно хотела заполучить в постель отца, лежащего сейчас на алтаре воина.

— Он стал истинным сыном Зелона? — не зря он боялся, что с его сыновьями что-то не так. Костя понятия не имел, что будет делать, если сейчас услышит положительный ответ. Хотя нет, знал. Первое, что он сделает — это свернёт Верну шею.

— Он и есть сын Зелона! Потому что Зелон — это ты! Пусти меня, придурок, — Верн дёрнулся. — Ничего с твоим сыночком не случится. Не здесь, по крайней мере. Да оглянись ты, сволочь.

Костя медленно оглянулся и выдохнул сквозь стиснутые зубы. На алтаре лежал его светловолосый ребёнок. Даже одежда вся была на месте. Кокон рассыпался, окатив их брызгами, а сила смерти свернулась. Время сделало прыжок, и Костя, как обычно, почувствовал лёгкую дезориентацию.

— Тварь, — прошипел Верн, потирая шею. — Видишь? Всё нормально.

— Что это было? — мрачно спросил Костя. — Что значит «не здесь»?

— Потенциальная граница дара, — ответил Верн, презрительно глядя на Костю. — Скажем так, если твой сыночек случайно попадёт в один интересный мир, то прекрасные эльфийки вполне сумеют полюбоваться отличной боевой ипостасью сына бывшего властителя. Если, конечно, с ходу не прикончат. Такой вариант более вероятен, — он гнусно усмехнулся. — Тебе Кай уже объяснил. Этот мир не приспособлен для Зелона. Так что твой щенок если и отрастит зубы, то не в прямом смысле этого слова.

— Если вы посмеете… — Костя, не отрываясь, смотрел на Верна. — Не провоцируйте меня на то, чтобы я начал вспоминать навыки того парня. Это даже вам ни черта не понравится.

— Мы не смогли бы, — выплюнул Верн. — На такое способные разве что, боги.

— Верн, я предупредил, — холодно ответил Костя. Роман на алтаре шевельнулся, и он поспешил к сыну.

— Что со мной? — Роман сел на алтаре, держась за голову. — Никогда не слышал, чтобы кто-то отрубался при инициации.

— Я же говорил, что вы особенные, — Костя обхватил сына за талию, помогая подняться. — Ты как тот хомяк столько нахапал. Сейчас разбираться будешь пару лет, как минимум.

— Что у меня открылось? — Роман повис на отце, радуясь, что