Глазами суицидника - Капан Паштиль

дадут или она успеет наделать непоправимых глупостей?

Гриша посмотрел на зятя как на глупого дилетанта и не стал ничего отвечать, просто сделал вид, что не понял, о чём его спрашивают. Да и показался выход из портала, поэтому про заданный вопрос оба забыли.

На земле была глубокая ночь. Люди уже давно мирно спали и только редкий лай собак, тревожил тишину.

– Ох и долго же мы с тобой провозились, – немного возмущался Гриша, – но ничего, наверстаем, всё у нас получится.

Обычно Симон нервничал и трепетал перед встречей с женой, но сейчас совсем другое состояние. Он идёт не с пустыми руками, у него есть лучик. И теперь помимо моральной поддержки, есть возможность помочь более весомой помощью.

– Последний нюанс, – сказал неугомонный Гриша, – когда будешь во сне, не иди сразу к ней в дом, оставайся на улице, на широкой дороге, и жди её там. Посмотрим, в каком состоянии она выйдет из дома, если же с изогнутой спиной, как и на Яву, то дело совсем плохо. Значит, боль поразила не только тело, значит душа, тоже поражена.

Последние предложение Гриша говорил своему зятю в след. Симон посчитал, что хватит этих наставлений, пора действовать. Гриша так будет до рассвета переливать из пустого в порожнее, а надо просто сделать это. Симон был в предвкушении, он соскучился по своей супруге, как после длительной командировки. Он с великим удовольствием летит в информационный поток, в котором сейчас находится душа его любимой. Им нужен один сон на двоих. И он не мешкая слился с потоком, держа крепко в руках лучик и облако. В очередной раз Симон несётся по волнам разнородной информации, видит уже близкую защитную оболочку, в которой находится душа Галушки. По старой привычке начинает обратный отсчёт, три, два, один и он во сне.

Сновидение, как и предполагалось, оказалось слишком ярким, действие лучика просто так не спрячешь. Симон щурился и терпеливо ждал на дороге, как и просил его Гриша, нужно было проверить, насколько глубоко болевые позывы, смогли проникнуть в душу Галушки. И вот она появилась. На неё было страшно смотреть, её скрючило как старую бабку, она еле передвигала ноги. От грациозной двадцатипятилетней девушки, не осталось и следа, если бы не лучик в руках Симона, то он, скорее всего, заплакал бы. Но он настроен по-боевому, сегодня он решает проблемы, а не создаёт их. В мыслях только одно: « Потерпи родная, сейчас мы всё поправим, будет намного легче». Она потихонечку, не торопясь вышла со двора болезненной походкой. Симон решительным шагом двинулся ей на встречу. На этот раз она встретила его очень холодно и воинственно.

– Опять ты пришёл. Сначала бросил одну, а теперь ходишь, морали мне читаешь. Посмотри в кого я превращаюсь, в бабу ягу! Сил моих больше нету, у меня всё болит, тело, сердце, душа, мне очень плохо. За что ты со мной так поступил? Что я тебе сделала? Ты даже не представляешь как мне тяжело, я уже вся измоталась, разваливаюсь по частям как старая калоша.

Каждый её вопрос, каждый её упрёк, был словно дротик, пущенный Симону в душу, но ни одного укола он не почувствовал, с ним рядом была великая сила, с которой пришло время расставаться. Эх, если бы при жизни у него была такая выдержка, всё бы сложилось совсем по-другому, ну а сейчас подошло время действия, нужно выполнить основную фазу поставленной задачи. Симон подошёл к ней в плотную, прижал её к себе и начал гладить спину той рукой, в которой был лучик. Галушка не сопротивлялась, но задала вопрос:

– Что это такое? Что ты делаешь?

– Не беспокойся любимая, я больше не причиню тебе вреда. Верь мне, сейчас мы тебя вылечим. Посмотри по сторонам, тебе местность что-нибудь напоминает?

Галушка начала крутить головой вправо и влево, на лице её застыло удивление, и неподдельный интерес.

– Это же всё как в детстве! – она указала пальцем на соседей. – Вот эту хатку снесли давным-давно, на этом месте сейчас стоит полутораэтажный кирпичный дом. Смотри, какое большое дерево грецкого ореха, мы по нему постоянно лазили и прятались в тени. Его уже лет десять назад спилили. А заборы, посмотри какие, почти у всех из штакетника и сетки рабицы, сейчас же почти у всех из кирпича и профиля.

Пока Галушка изумлялась старыми забытыми видами, Симон почувствовал, как в его руке начал разгораться пожар. Лучик, который был всегда тёплый и ласковый, стал меняться и набирать температуру, значит, он нашёл источник боли и начал трансформацию. Такое ощущение, что свет готовится к бою и мобилизует для этого все свои силы. Возможно, так оно и было и Симон начал мысленно молиться, что бы вся их с Гришей работа достигла цели. Тем временем лучик стал покидать руку Симона, его как будто магнитом стала, притягивала спина Галушки и через мгновение лучик буквально в неё впитался. Симон сразу же ощутил потерю силы, которой ему посчастливилось обладать, пропала та уверенность, которая была с ним всё это время. Такое ощущение, что он смело полез в пьяную драку и неожиданно отрезвел. Тем не менее, Симон даже мысленно успел попрощался с лучиком и поблагодарить его за то время, которое они провели вместе.

– Как стало горячо в спине, – сказала Галушка, почувствовав в себе какие-то изменения.

– Тебе не больно, – заботливо поинтересовался Симон, – терпеть можешь?

– Это совсем не больно, даже немного приятно, как будто намазали какой-то согревающей мазью, вот только тепло это идёт откуда-то изнутри. Такое приятное ощущение я раньше не испытывала. И боль проходит!

– Может быть, прогуляемся немного, – предложил Симон.

И они пошли вдвоём прямо по дороге, а дорога была очень длинная и проходила через весь хутор. Галушка немного расслабилась, её воинственность где-то рассеялась. Она начала рассказывать мужу про выпускной в садике. Как они с сёстрами, выбрали и купили красивый материал и сами начали шить вечернее платье. После дочки, Галушка начала рассказывать про сына, что он уже пытается говорить первые слова, бегает и постоянно шкодит и с ним нелегко справляться.

Этот разговор был настолько обычным, что Симону даже показалось, что он не с того света пришёл, а вернулся после командировки и с удовольствием слушает о том, что тут произошло за время его отсутствия. Также он заметил, что она преображается на глазах, в пояснице уже не согнута, шла намного ровнее. Видно было, что лучик работает, потому что после очередного рассказа, они вместе рассмеялись, это было впервые после его