Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах - Валерий Ледяев

Выбор проблем, в которых имеет место конфликт преференций, Далю необходим для того, чтобы отличить осуществление власти от ситуаций, в которых субъекту не нужно преодолевать сопротивление объекта. В последнем случае отнюдь не всегда речь может идти о скрытой власти, поскольку действия объекта бывают обусловлены факторами, не зависящими от субъекта, например, трудностями преодоления проблемы коллективного действия. Поэтому до тех пор, пока не обозначены четкие операциональные критерии, отличающие скрытое осуществление власти от случаев, в которых субъект лишь использует благоприятную для осуществления своих целей ситуацию, вряд ли правомерно, на наш взгляд, высказывать Далю упрек за то, что он ограничился публично дискутируемыми проблемами. С критиками следует, пожалуй, согласиться в том, что вместо сферы публичного образования и политических номинаций можно было бы исследовать какие-то другие проблемы Нью-Хейвена. Действительно, эти вопросы не так интересовали бизнес-элиту, как вопросы городской реконструкции. В контексте сверхзадачи далевского исследования – тестирования плюралистической гипотезы и опровержения элитизма – выбор проблем, наверное, должен был быть несколько иным.

Однако насколько этот иной выбор был бы более репрезентативным по сравнению с тем, который был сделан? Здесь возникают большие сомнения. В любом случае, и это следует подчеркнуть, вряд ли таким образом Далю удалось бы избежать обвинений в нерепрезентативности избранных проблем. Вообще сам вопрос о критериях выбора проблем трудно однозначно разрешить. Любой исследователь всегда вынужден выбирать между «важными решениями», «типичными решениями», «репрезентативными решениями» и т. п. или искать такие решения, которые бы удовлетворяли всем этим критериям, что в практическом отношении совсем не просто. При этом опять же остаются естественные трудности в оценке значимости, репрезентативности и других характеристик решения [Polsby, 1980: 96; Bonjean, Olson, 1970: 207; Bart, Johnson, 1974: 265–271].

Что касается вопроса о желательном числе проблем, то здесь нужно прежде всего учитывать реально имеющиеся у исследователей ресурсы и естественное противоречие между числом изучаемых проблем и глубиной анализа. Разумеется, увеличение числа исследуемых проблем могло бы дать больше информации, что признавал и сам Даль, который в интервью Дж. Уэйсту спустя 25 лет после публикации «Who Governs?» согласился с целесообразностью более широкого предмета исследования [Dahl, 1986: 191–195].

Вместе с тем, как подчеркивает Домхофф, критика далевского метода за те или иные недостатки не ставила под сомнение базовую идею, на которую метод опирается: определение наличия или отсутствия правящей элиты может быть строго доказано только в том случае, если 1) гипотетическая правящая элита является четко определенной группой, 2) имеет место репрезентативный набор важных политических решений, в которых преференции гипотетической правящей элиты противоположны преференциям других групп, и 3) в этих ситуациях преференции предполагаемой элиты регулярно превалируют [Domhoff, 1978: 123; Dahl, 1958:463–469].

Так же как и другие методы, проблемный метод допускает возможность совершенствования. В частности, Р. Эггер, Д. Голдрих и Б. Свенсон выделили шесть стадий в процессе принятия решений: 1) формирование политики, 2) обсуждение политики, 3) организация политической поддержки, 4) рассмотрение структурами политического авторитета, 5) обнародование решения, 6) выполнение решения [Agger, Goldrich, Swanson, 1972: 23–35]. Это позволило конкретизировать и уточнить место и роль участвующих в нем акторов. Когнитивный потенциал проблемного метода (как и других методов) может быть усилен с помощью использования качественных типологий лидерства. Наряду с упоминавшимися ранее типологиями Ч. Бонджина [Bonjean, 1963: 672–681] и Ф. Тронстайна и Т. Кристенсена [Trounstine, Christensen, 1982: 61–69] интерес представляют и другие попытки дифференцировать роль тех или иных индивидуальных акторов в процессе принятия решений. Например, Н. Лонг продемонстрировал важность различения между теми, кто инициирует решения, легитимизирует решения и обеспечивает мобилизацию ресурсов и запуск механизмов их реализации [Long, 1958: 251–261]. Т. Кларк выделяет четыре типа участников принятия решений: 1) «продюсеры» (поставляют ресурсы, которые далее будут распределены), 2) «потребители» (те, кто их получает), 3) антрепренеры (инициаторы) и 4) реализаторы [Clark, 1968с: 69]. Заслуживает внимания и идея о том, что лидерство и специфика участия в принятии решений находятся в зависимости от проблемы, в контексте которой рассматриваются властные отношения [Barth, Johnson, 1974: 265–271]. Наконец, решенческий метод может быть оптимизирован путем продуманной процедуры учета «нерешений» и других форм и проявлений власти.

Имплицитные различным методам критерии определения власти так или иначе взаимосвязаны (во всяком случае, на эмпирическом уровне, что подтверждают многие исследования), и при использовании различных методов можно прийти к аналогичным выводам относительно распределения власти и ее субъектов. Тем не менее необходимо четко осознавать, что именно выявляет каждый из этих методов и чего он сам по себе выявить не может. Многие исследователи пришли к выводу, что лидерство представляет собой гетерогенную категорию, и каждый метод наиболее эффективно обнаруживает лидеров определенного типа. Позиционный метод акцентирует внимание на лидерах, занимающих высокие должности; репутационный позволяет увидеть лидеров, не находящихся на публичных постах; решенческий выявляет тех, кто, не обладая соответствующей позицией и репутацией, обеспечивает осуществление политических решений и программ. Из этого следует, во-первых, что методы в той или иной степени влияют на характер получаемых результатов и, во-вторых, изучение структуры власти целесообразно осуществлять с помощью комбинации методов, позволяющей обнаруживать лидеров различных типов и повысить надежность и достоверность полученных результатов. Возможность и желательность комбинации методов отражается и в том, что отдельные процедурные элементы методов нередко пересекаются[230]. При этом следует учесть, что все методы, как подчеркивает У Домхофф, «более схожи, чем различны», поскольку «с точки зрения получаемых с их помощью данных они представляют собой вариации одной общей технологии – формирования списка имен и поиска связей между ними» [Domhoff, 1978:122][231]. Наконец, исследователи используют практически одни и те же способы сбора информации: интервью с определенным кругом лиц, архивные материалы и публикации в прессе, наблюдение за отдельными процессами, происходящими в сообществе, и др.

В контексте определения оптимальной техники и технологии использования комбинации методов представляется вполне естественным начать с позиционного метода, собрав необходимую информацию о позициях в важнейших секторах общественной жизни, занимающих их лицах и пересечениях между ними. Далее целесообразно выстроить репутационную сеть, проинтервьюировав (по крайней мере) тех, кто чаще других оказывался в позиционном и репутационном списках, заканчивая процедуру по мере того, как новые лица и организации перестанут называться интервьюируемыми («метод снежного кома»). После этого можно приступить к изучению процесса принятия политических решений, имеющих существенное значение для жизнедеятельности городского сообщества, обращая особое внимание на оптимальность и репрезентативность конфигурации решений, избранных для экспертизы. Данный алгоритм можно считать общепризнанным [Domhoff, 1978: 137–138][232].

На наш взгляд, комбинация методов является наиболее оптимальной и для российского контекста. Необходимо лишь учесть, что применение любых методов исследования в России технически осуществить в чем-то сложнее, чем на Западе. Однако на сегодняшний день уже накоплен значительный опыт изучения власти в тех странах, которые если и относятся к демократическим, то с большой натяжкой. Текучесть ситуации и быстрая сменяемость лиц у власти, естественно, затрудняют процесс исследования властных отношений, но это не является основанием для отказа от использования традиционных методик, скорректированных с учетом российской специфики. Сама по себе степень текучести/устойчивости власти является одной из важнейших ее характеристик и, соответственно, предметом эмпирической верификации.

Эти методы, как уже отмечалось ранее, представляют собой лишь способы выявления круга лиц, групп и (или) организаций, выступающих субъектами властных отношений. Как правило, это лишь первый шаг в исследовании различных параметров властных отношений, которое может существенно варьироваться в зависимости от целей исследователя, его методологических и ситуативных приоритетов. Эмпирические проекты отражают набор проблем, представляющихся важными для конкретных исследователей: одних интересует прежде всего характер связей между наиболее влиятельными акторами, других – факторы, определяющие специфику форм осуществления власти, третьих – сравнение стратегий управления и (или) их результатов и т. д. Конкретные исследовательские проекты, в которых использовались различные стратегии научного поиска, представлены в третьем разделе настоящей книги.