Серые тени - Евгения Сушкова

в оскорбление!

Глава 7. Сюрпризы и не только

Лиана

— Рик рвет и мечет, — вздохнула Таша, покосившись в сторону пустующего сейчас кабинета начальства. — Четвертая девушка, а мы не сумели предотвратить… Оборотни в ярости, кидаются на всех, того и гляди, глотку кому-нибудь перегрызут…

— Мы не!.. — возмутилась Лина, и Таша вяло махнула рукой:

— Да знаю я. Это так, образно.

Измученный, усталый вид подруги ножом резал по сердцу, и я всем существом стремилась к ней: поддержать, утешить, помочь… Как жаль, что целительская магия не работает через кристалл! Забрать хотя бы часть этой усталости, чтобы в глазах снова плясал лукавый огонек, а не тлели затухающие искры живого характера.

— Совсем никаких зацепок, предположений? — сочувственно поинтересовалась я, пытаясь не дать выползти на лицо скорбной маске — Таша терпеть не может жалости.

— Никаких. Хватаемся за каждую ниточку, но они все ведут в никуда. Аиша боится засыпать, прогнозисты всем отделом находятся под угрозой увольнения, а психиатр твердит, что маньяк на четырех жертвах не успокоится. Знаешь, Ли, создается такое впечатление, что он нас за нос водит, вполне себе так осознанно. Предугадывает каждый наш следующий шаг — и исчезает в последнюю минуту, как дым сквозь пальцы, рассыпая все наши теории… Ой, Деррик вернулся, — шепнула она, судорожно пряча кристалл под стол и там деактивируя его.

— М-да… — я тоже отложила кристалл, уронив голову на недозаполненную историю болезни последнего пациента. Эмоции были сумбурными, неясными, и слов, чтобы их выразить, не находилось. Понимала только, что было как-то пусто и мерзко. Если меня так накрывает от одного лишь рассказа, явно смягченного Ташей и лишенного жутких подробностей, каково же тогда самой видящей, напрямую сталкивающейся со всей этой грязью?

В такие моменты начинаешь думать, что лучше уж подавальщицей в какой-нибудь забегаловке работать, только бы не встречать никогда Деррика Ирлина. В отношении капитана радует единственное: что он, по словам Таши, больше не пытался распускать руки. Хоть какие-то остатки совести у него наблюдаются.

Джоэллин, тоже подавленная последними вестями из столицы, вдруг встрепенулась:

— А из-за чего тогда поссорились стихийники? — изобразив чересчур оживленный интерес, спросила она, явно пытаясь отвлечься от мыслей о четвертой жертве этого ненормального. Подумать только, ведь он — целитель! Его призвание — сберегать жизни, а не обрывать их!

Затрясла головой, прогоняя подобные размышления, и сосредоточилась на вопросе Лин. Ах, да, точно! Это же их первая с Ташей «встреча» после того разговора две недели назад. Ситуацию я волчице тогда обрисовала, а вот концовкой поделиться забыла.

— Да там такой базарный ужас, что стыдно становится за нашу аристократию. Высшее общество, как же! — фыркнула я, старательно припоминая, что мне по этому поводу поведала Таша. — Устроили гулянку с большим количеством алкоголя, что медленно, но верно превратило респектабельный особняк едва ли не в бордель. Утром обнаружилось, что кто-то ночевал не с тем, с кем надо, что чей-то идеал в свете этого оказался недостаточно идеальным, ну и… Начали, как они это любят, с завуалированных оскорблений, потом перешли на откровенные… Так, слово за слово — добрались до родни, предков и семейной чести. Кто-то особенно чувствительный не пережил вербальный удар по своей гордости — и ответил магическим. Вот все и сорвались.

— А-а-а, — разочарованно протянула Джоэллин, сморщив носик. — Я-то думала, для такого должна быть боле веская и достойная… ну или хотя бы возвышенная… причина.

— Как видишь — не обязательно. Грязные склоки и базарная ругань, переходящая в драку, отнюдь не чужды и господам с голубой кровью. — Выпрямившись и потягиваясь в кресле, хитро покосилась на Лин и скомандовала: — Кыш приводить смотровую в порядок!

Джоэллин испуганным зайчонком подскочила с софы и метнулась к двери, у которой замерла, услышав мое сдавленное хихиканье.

— Ли-и, — укоризненно протянула она, качая головой.

— А я уже не знаю, как отучить тебя от привычки мгновенно нестись выполнять все, что тебе ни прикажут. С чего ты вообще взяла, что воспитанные девушки ведут себя так покорно? А тем более — волчицы? В твоих правах покапризничать, поупрямиться и даже — не поверишь! — отказать.

— Вот когда-нибудь заупрямлюсь и отправлю тебя саму смотровую к приему готовить, — пробухтела девушка, выходя из кабинета.

— Если это когда-нибудь случится, я непременно подчинюсь твоему капризу, — хмыкнула я, возвращаясь к заполнению карты. — А пока этого не случилось, не мешай мне получать удовольствие от жестокой эксплуатации моей маленькой помощницы.

Джоэллин расфыркалась в смотровой, что отчетливо было слышно даже за моим столом, но отвечать посчитала ниже своего достоинства. Меня очень радовало то, что девушка постепенно оживала и вылезала из-за стен, которые воздвигла вокруг, ощущая себя уже не пацанкой, но еще и не девушкой. Уши бы надрать близнецам Эйгрен за то, что испортили девочку. Братика им надо было! Так и выбирали бы на эту роль любого мальчишку с их улицы, а не впечатлительную малышку, во всем стремившуюся быть похожей на «племянников» дяди.

Но, едва подумала о том, что придется приблизиться к кому-то из близнецов, внутри все скрутило в тугой узел. Не хочу никого из них видеть! Слава звездам, что, вроде бы, и не придется.

Вспомнился визит Найджела, вожака и градоправителя. Волк заявился неожиданно, под конец рабочего дня, появившись на подъездной дорожке ровно в тот момент, когда я закрывала дверь за очередным экстремалом со сломанной рукой. Главный оборотень Ринела вежливо поздоровался и мягко «задвинул» меня в дом, предварительно как бы попросив на это разрешения. С любопытством осмотрел первый этаж, благоразумно не став инспектировать личные комнаты целителя, удовлетворенно хмыкнул и, провожаемый на кухню, поинтересовался невзначай:

— И как, инари Ринвей, вам нравится у нас?

— Нравится, — вполне искренне ответила я. Ведь, если не считать Джая и Джея, Ринел — очень милый и гостеприимный город.

— И ваших впечатлений не умаляет то, что некоторые, невоспитанные и отбившиеся от рук, личности повели себя некрасиво по отношению к вам?

— Не вижу поводов впадать в депрессию, — преувеличенно бодро ответствовала я, неприятно задетая тем, что за Джея пришел извиняться его названый дядя. — Меньше будет отвлекающих от работы факторов, что сейчас особенно важно. Жители города привыкли ко мне, убедились в моих способностях — и уже без опаски идут на прием к человеческому целителю. Инара Милари отметила, что ей даже дышать легче стало в последние несколько недель.

— Оставьте этот полный служебного энтузиазма тон, Лиана, — поморщился градоправитель. — А Милари всегда жалуется на загруженность, даже если в день видит всего одного пациента. Но вы же понимаете, что я не за