Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг - Микки Спиллейн

Я бросился на пол на миллионную долю секунды раньше, чем из черноты ночи вылетел маленький, желтый с красным кончиком, язычок пламени и стекло, звякнув, разлетелось на тысячу осколков. Револьвер в моей руке оглушительно кашлянул, и в комнате повисла гробовая тишина.

Теплая ласковая ночь попыталась изрыгнуть из себя в разбитое окно чужеродное тело — обезображенное ужасной дырой лицо Такера, на губах которого надувались и лопались кровавые пузыри. Секунду-другую он стоял, покачиваясь, а потом упал навзничь.

Хэвис Гардинер даже не пошевелился, словно окаменел. Но улыбка исчезла из его глаз, а рука, сжимавшая стакан, опять была белее мела.

Я улыбнулся, как будто ничего не случилось, как будто я был заколдован от смерти, как будто я сам был смертью.

Он не слышал, конечно, как я выругался про себя, не в состоянии вспомнить, где и когда я научился настолько хорошо владеть револьвером, что оказался способен попасть в человека, стреляя в падении практически наугад.

Я сразу заговорил и на этот раз почувствовал, что Гардинер дрожит как овечий хвост. Я сломил его волю. Его душа ползала в грязи. Я сунул револьвер в карман и продолжал говорить его спине.

— Серво, наверное, не соглашался с тобой, Гардинер. Серво, наверное, проклинал тот день, когда встретил тебя. Ты держал его на коротком поводке и заставлял его делать то, что он не хотел делать. Для вас было бы лучше, если бы ты вообще ничего не предпринимал. Я сильно сомневаюсь, что тогда вообще что-нибудь получилось бы из моей авантюры. Ты сильно перепугался, и тебе пришло в голову, что Харлан может нарушить ваш договор и нанести тебе удар в спину. Поэтому ты решил опередить ее. Ты выяснил, где она жила, и послал Эдди Пэкмена убить ее. Но Пэкмен не знал, что в комнате с Харлан живет ее подружка, и не удосужился посмотреть в лицо убитой им девушки. Харлан сразу поняла, что убийца приходил по ее душу, но не могла защитить себя. Она отчетливо осознавала, что даже те документы и сведения, которыми она располагала, не остановят вас, поэтому она отдала все Трой и скрылась. Слишком много виски и слишком сильный страх убили Харлан. Не в силах больше выдерживать постоянного напряжения, она покончила с собой. Она не представляла, что поставила Трой в затруднительное положение. Ленни, в конце концов, решил избавиться от нее. Поэтому Трой сбежала. Один из копов, которым ты платишь, нашел ее. Но они тоже допустили ошибку. Они не нашли у меня револьвер. Все думали, что я сопляк и молокосос, а настоящим сопляком оказался ты. Самым сопливым и самым последним.

Пока я говорил, он медленно подбирался к револьверу, спрятанному за бутылками. Теперь ему оставалось лишь протянуть за ним руку, и я спрашивал себя, когда же он решится.

Я выбросил окурок и достал другую сигарету. Я зажал ее в зубах, зажег спичку и стал прикуривать, специально сложив ладони лодочкой.

Губы Гардинера расползлись в зверином оскале, глаза вылезли из орбит. Его чувства, до сих пор тщательно скрываемые, вырвались наружу. Бешенство, ненависть, отчаяние исказили его лицо, превратив в дьявольскую маску.

Он схватил револьвер, развернулся и выстрелил быстрее, чем я ожидал. Пуля впилась в дверь около моей головы. Отдача выстрела качнула его. Он явно удивился, почему я не упал.

Он снова поднял револьвер, но я не дал ему второй попытки и выстрелил в живот немножко повыше пояса. В пиджаке, в том месте, где вошла пуля, появилась дырка.

— За Боба Минноу и миссис Минноу, — сказал я.

Я выстрелил еще раз, взяв теперь повыше.

— За Логана и Луца-Туца.

Его рот широко открылся. Он не мог вдохнуть. Револьвер выпал из его руки, пальцы побежали по животу и прикрыли две маленькие дырки. Медленно, словно стебель, склоняемый ветром, он упал на колени.

Я выстрелил ему в голову.

— За Джони Макбрайда.

Кто-то закричал. Я обернулся. В дверях стояла экономка, очень смешная в просторном хлопчатобумажном халате. Она повернулась и бросилась к телефону.

— Не трудитесь вызывать врача, — сказал я ей. — Вызовите полицию. Попросите капитана Линдса и скажите, что он может не искать своего приятеля Такера. Он тоже мертв. Скажите им, что это была самооборона. Ведь вы подтвердите, не правда ли?

Рассвет разбавил черноту ночи капелькой света. Дождь кончился, но улицы были еще сырые и блестели под туманом, который поднимался от теплой земли.

На вокзале никого не было. Со второго удара я вышиб дверь кассы и подошел к ящику, где Ник хранил полицейское объявление о розыске с моей фотографией. Оно еще лежало там. Но кроме этого я нашел много других, напечатанных несколько лет назад. Я закрыл дверь и вернулся к машине. Теперь я знал все.

Понтейл-Роуд. Белый дом на холме наполовину был укутан туманом. Семь шагов до веранды и ключ в цветочном горшке. В прихожей темно, но наверху горит свет. Четырнадцать ступенек на второй этаж и три двери. В середине ванная комната. «Мужская» спальня справа. Спальня, пахнущая пудрой и духами, налево.

Потрясающе красивая блондинка сидела на пуфике и читала газету. На лице у нее застыло жесткое, напряженное выражение, — такое было у нее в тот момент, когда мы впервые встретились.

Она воскликнула:

— Джони! — и задохнулась.

— Привет, Венди.

Она отбросила газету, подбежала ко мне, обвила руками мою шею и спрятала лицо у меня на груди. Ее волосы приятно пахли. Потом она подняла голову и смотрела на меня, словно видела в первый раз. Вот ее пальцы коснулись моих губ, глаз, ушей. Что было в ее глазах? Страх?

— Джони… что случилось?

Я не стал с ней церемониться: положил руки ей на грудь и с силой оттолкнул от себя, так что она отлетела на середину комнаты. Она осталась стоять, прижав ладони к щекам, не понимая, что происходит.

— Они мертвы, Венди: Cepвo, Пэкмен, Гардинер, Харлан, Трой!.. Черт, все мертвы. Все кончено.

Я думаю, она догадалась, зачем я пришел. Все ее тело страшно затряслось, но у нее не нашлось сил сдвинуться с места.

— Мне следовало сказать: «Привет, Вера», когда я вошел. Ведь так тебя зовут, не правда ли? Вера Вест.

У нее пересохли губы, и она облизнула их. Это не помогло. Они мгновенно высохли опять.

— Он ловкий парень, этот Ник. Все давным-давно знал. Он прекрасно знал, что я не Джони Макбрайд, и направил меня прямо к тебе, чтобы ты моими руками рассчиталась с Серво. Месть, как и у меня.

Я снял пиджак и бросил на спинку стула. Револьвер вывалился из кармана и стукнулся об пол. Я вытащил ремень из джинсов и помахал им в воздухе.

— Раздевайся, Вера.

Теперь я не сомневался, что было в ее глазах. Ужас. Они расширились от ужаса и не отрывались от ремня, медленно покачивающегося в моей руке.

— Раздевайся, — повторил я.

Она медленно опустила руки, затем уже спокойно и с вызовом, посмотрела мне в глаза. Пальцы побежали к верхней пуговице блузки и расстегнули ее, потом следующую, еще, еще одну. Вот и последняя. Она высвободила одну руку, потом другую, и блузка неслышно упала на ковер.

— Я раньше почему-то не задумывался над тем обстоятельством, что как-то уж чересчур быстро встретил тебя. На первый взгляд все выглядело так естественно. Далее, не многие бы добропорядочные граждане согласились, чтобы у них в доме скрывался человек, разыскиваемый за убийство. Ты же совсем не возражала.

Металлически свистнула «молния» на боку юбки. Она расстегнула пуговку на поясе, юбка упала к ее ногам. Вера вновь прямо посмотрела на меня, когда ногой отшвырнула ее в сторону. Высокая, загорелая. Стройные ноги. Крутые бедра. Плоский живот и гордо торчащие груди. Ее руки медленно потянулись к лифчику.

— Ты живешь на отшибе и стараешься даже близко не подходить к городу, в котором могла бы грести деньги лопатой. Тебе нравится работать в какой-то дрянной закусочной далеко на трассе. Ты прячешь свое лицо под толстым слоем грима. Всякий раз, когда я хотел посмотреть на тебя при ярком свете, ты под тем или иным предлогом избегала этого. Ты боялась города, потому что там кто-нибудь мог случайно узнать тебя. Ты забилась в укромное местечко и ждала, когда представится возможность отомстить Ленни. Появился я, и ты поняла, что не должна упустить свой шанс.

Лифчик застегивался на груди. Когда она сняла его, ее груди плавно заколыхались, словно ожили и радовались дарованной свободе, потом замерли, подчинившись напряжению, в котором находилось все тело, и гордо уставились на меня.

Мой рот тут же наполнился слюной, и говорить стало тяжело.

— Ты не могла собрать столько информации о моем приятеле Такере за один день. Наверняка вы с Ником потратили не одну неделю, чтобы раскопать весь материал, содержавшийся в твоем конверте. Тебе не надо было ничего делать, когда я попросил тебя об этой услуге, и ты весь день просидела в салоне красоты, чтобы убить время.