Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ) - Зикевская Елена

Эта мысль остудила бушевавшую во мне ярость. Только дар глухо ворочался внутри, снова успокаиваясь, но я уже знала, что он стал заметно сильнее и глубже, чем был.

Хмурясь, я сложила руки на груди, скрывая внезапную дрожь и растерянность от случившегося.

Неужели это из-за оберега дар так усилился? Джастер же сейчас не колдовал…

Ладно, потом с этим разберусь. Сейчас другое важно.

Я постаралась принять вид милостивой «госпожи ведьмы», и обернулась к атаману, по-прежнему стоявшему на коленях.

«Лесник» уже сумел взять себя в руки и всем своим видом показывал глубокое почтение передо мной. Навряд ли разгневанная госпожа Янига сумела внушить ему уважение, но, кажется, заставила считаться со своей силой.

Ладно, посмотрим, что он задумал.

— Вставай и веди в свой лагерь. Расскажешь всё, что знаешь про эту каргу! — грозно произнесла я, глядя на Врана сверху вниз. И, не глядя, бросила через плечо: — А ты забери лошадей и никому не давай! А то так прокляну, хоронить нечего будет!

— Слушаюсь, госпожа! — покорно отозвался Шут, пока атаман вставал на ноги, глядя на меня с определённым уважением.

Если до этого он не особо верил в россказни «дурачка» и слухи про «госпожу Янигу», то сейчас не сомневался в моём могуществе и грозном нраве.

Вот и отлично.

Надеюсь, моя внезапная вспышка не испортила план Джастера…

Я только украдкой вздохнула, глядя в спину атамана, с угодливыми поклонами показывавшего «могучей госпоже» дорогу в свой лагерь.

Джастер следовал за мной, тихо и ласково разговаривая с «лошадками».

Идти до Гнилого болота оказалось недолго. Очень скоро сухие мхи с черничником и брусничником сменились на поваленные и замшелые коряги, под ногами появились кочки, а про поднятых комаров и мошек и говорить не приходилось.

Вран молча шёл вперёд, явно выбирая тропу посуше. Мне же приходилось подбирать юбку, чтобы не испортить наряда. Я шла за разбойником, отмахиваясь от комарья сорванной веткой брусничного куста и поднятым подолом. Жёсткие листья царапали обнаженные голени, между кочками чавкало и виднелась вода. Даже атаман предпочитал не мочить сапоги, а мне в туфлях и вовсе лучше не соваться в такое. Как Джастеру удавалось вести следом за нами негромко фыркающих лошадей, я даже не представляла, но слышала за спиной тихое и неразборчивое ворчание.

Шут явно не был доволен.

Эх, Янига, Янига… Опять наговорила всякого не подумав.

Зря я не позволила разбойнику лошадей увести. Не в этом же болоте они их держать собирались? Наверняка место для скотины есть сухое. Они же всю живность с Чернецов увели, да и в караванах лошадей не оставляли…

Джастер позади выругался тихо, но вполне отчётливо.

— Долго ещё? — грозно вопросила я, вовремя отмахнувшись от комара, едва не влетевшего мне в глаз.

— Почти пришли, госпожа, — откликнулся атаман, обернувшись через плечо. — Вон за той сосенкой гать.

Я незаметно вздохнула. Надеюсь, лошади там пройдут…

Если с ними что-то случится, Джастер мне не простит.

К счастью, гать оказалась выстланной не просто соломой, землёй и хворостом, но и располовиненными брёвнами. Хотя тропка узкая, провести лошадь возможно. После кочек идти по такой тропинке было сплошным удовольствием. Даже Шут, со всем почтением попросивший госпожу взять повод Ласточки, потому что «две лошадки рядом не пройдут», заметно повеселел, да и лошади негромко цокали копытами по шершавым брёвнам.

По бокам гати плескалась чёрная вода, от которой шёл могильный холод. Солнце ещё не село, но клочья тумана уже гнездились у кочек, скрывая границу между мхом и топью.

Означало это только одно.

Чуть оступился на мокром — и всё. Только тебя и видели.

Гнилое болото и в самом деле было прибежищем не только разбойников, но и нежити, которая ждала своего часа.

Только разбойников опасное соседство ничуть не волновало. Вран шёл спокойно, даже головы не поворачивая в сторону негромких всплесков в нескольких шагах от тропы.

Хотя нервы у меня были натянуты как струны на лютне Шута, я старалась не подавать вида, но в глубине души невольно вздрагивала, вспоминая своё первое путешествие через болото.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Помни, кто ты и что должна сделать…»

Помню. Я — помню.

План Джастера, казавшийся мне поначалу бредом, работал.

«Сами придут и к себе отведут».

Ведьма Янига и в самом деле смогла заинтересовать разбойников настолько, что Вран согласился привести её в лагерь, куда Джастер хотел попасть.

Кое-что важное мы уже успели узнать, но этого мало.

Атаман — матёрый «волчара», явно якшается с этой Вахалой, и так просто разговорить его не получится…

Разбойничья стоянка оказалась настоящим лагерем, расположенном на большом и сухом острове, густо поросшем соснами и мхом. Срубы из неошкуренных брёвен, крытые тёсом и мхом, прекрасно скрывались среди стволов и сосновой поросли и с берега топи были не видны. Кроме срубов, в лагере было устроено кострище и даже отгорожен небольшой загон для животных, где стоял вороной конь.

Учитывая, что нежить здесь водилась и без проводника добраться до гати можно только случайно, даже без охраны разбойники могли чувствовать себя в полной безопасности.

Тем не менее, охрана была.

Двое широкоплечих разбойников, вооруженных луками и короткими копьями, смотрели хмуро и злобно, мигом оценив как нас, так и наших лошадей с поклажей. Вран же, с поклонами и ухмылочкой, которую прятал в бороде, рассыпался в покорнейших извинениях перед госпожой ведьмой за «скромную лесную обитель сирых и убогих».

Самих же «убогих» оказалось несколько десятков человек. Все вооруженные, кто топором, кто коротким мечом, в одежде простых наёмников, только чересчур лохматые и бородатые, они недобро зыркали на нас с видом тех, кто привык убивать, насиловать и грабить. Моё ведьминское платье не вызывало даже тени почтения или боязни. В их глазах я была просто молодой и красивой девкой, годной только для одного.

Это меня пугало больше всего. Неужели Вахала настолько сильна, что её люди остальных ведьм ни во что не ставят?

И как Джастер хочет с такой толпой в одиночку справится? Их же здесь с полсотни, если не больше…

Если бы не Шут и его оберег, я бы, наверно, и шагу не смогла ступить от страха.

Но «госпожа ведьма Янига» шла, гордо выпрямив спину, подняв подбородок и не обращая внимания на толпу разбойников, с тихими шепотками собиравшихся за нашими спинами.

Оберег на груди по-прежнему грел кожу, не думая остывать.

— Госпожа, а можно я лошадок в загон поставлю? — Джастер спросил, когда мы миновали охрану гати.

— Ставь, — я кивнула, даже не подумав спросить разрешения у атамана. — И позаботься о них сам!

Обернувшийся Вран только мрачно зыркнул на нас, но тут же закивал головой, изображая согласие с волей «госпожи ведьмы».

— Слушаюсь, госпожа! — с безмятежной улыбкой отозвался Шут, словно мы разговаривали на постоялом дворе.

Забрав у меня повод Ласточки, он направился к загону, насвистывая песенку и приветливо улыбаясь хмурым разбойникам.

— Итак? — я обернулась к атаману, который с нехорошей ухмылкой поглаживал на руке перстень с камнем. — Ты обещал…

Закончить фразу я не успела: оберег полыхнул горячим, и по привычке, вбитой меня уроками Джастера, я отшатнулась назад и в сторону быстрее, чем поняла, что происходит.

В тот же миг перед лицом мелькнуло нечто тонкое и тёмное, а едва успокоившийся дар поднялся новой гневной волной.

Чёрное щупальце, впустую хлестнувшее по мху и прошлогодней хвое, стремительно втягивалось к нижней ветке ближайшей сосны, где у ствола шевелилось нечто тёмное и отвратительное.

Живой меч просился в руку, но я не стала его доставать. Это не его драка.

Мой дар кипел и требовал действия.

Вран, отскочивший от меня подальше, не успел скрыть мерзкой ухмылки, но всё понятно и так.

Глупая ведьма отправила своего «дурачка» прочь и сама подставилась под удар какой-то нечисти.