Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ) - Зикевская Елена

— Лесник я, — ухмыльнулся он. — Враном кличут, потому как в лесу живу, за убогими вот, приглядываю, от лихих людей их охраняю, чтобы не обижали.

Та-ак… А этот кого тут за дураков держит? Джастера что ли?

Или меня тоже?

— Ой, доброе дело, — тут же закивал Шут. — Ой, доброе! А токма что ж ты, уважаемый, убогих-то своих вежести не научил? Кто ж так в гости зазывает? Чуть госпожу мою не обидели! Это она их ещё ласково предупредила! А могла бы и мокрого места не оставить!

Я с трудом держала невозмутимый вид, наблюдая это представление. Ласково…

Сам же сказал силы вкладывать чуть, как в обычный заговор.

— Премного извиняюся за остолопов моих, госпожа ведьма, — изобразил поклон Вран, тоже переходя на просторечие. — Нехорошо и впрямь получилося. Ведьмам у нас завсегда честь и почёт! Позвольте вас в лагерь наш пригласить, ужином накормить, ночлегу, как положено, дать. А дурачок ваш пущай уж убогих моих песнями да сказками потешит-повеселит. А утречком мы вас проводим ужо…

Проводят они утречком, как же. В трясину с перерезанным горлом.

Я посмотрела на Джастера, который весело и непринуждённо улыбался хмурым разбойникам. И впрямь: дурачок деревенский…

«К вечеру на месте будем».

Я посмотрела на солнце. Из-за густых ветвей видно плохо, но и в самом деле к вечеру дело идёт.

И как Джастер всё рассчитал?

— Хорошо, — я милостиво кивнула в ответ, изображая госпожу, но не собираясь спешиваться. — Так и быть, прощаю вас и ваших остолопов. Конечно, я хотела остановиться на постоялом дворе, но так и быть. Погощу у вас, если обещаете хороший ужин и вино.

Вран прикрыл глаза, пряча хищный и довольный блеск. Значит, он и впрямь посчитал меня такой же недалёкой умом, как и Шута. Получилось! Великие боги, у меня получилось!

Я положила ладонь на рукоять Живого меча, чтобы унять чувства. Самое важное — впереди.

— Не гневайтесь, госпожа! — Вран заметил мой жест. — Всё будет в наилучшем виде! Самое дорогое вино из своих запасов для вас достану!

Да уж, представляю, откуда у него «запасы»…

Эта мысль настроила меня на нужный лад.

— Прекрасно, — я продолжила играть высокомерную ведьму, стараясь не смотреть на беззаботного Шута, как и положено госпоже. — Показывайте дорогу.

— Не проехать верхом, госпожа ведьма. Ножками уж идтить придётся, не обессудьте. — Атаман с поклоном указал в сторону леса.

Ножками, как же… Лошадей к рукам прибрать да в наших вещах покопаться хотят.

— Я помогу вам, госпожа! — Джастер с готовностью спрыгнул с Огонька, — только лютня на спине звякнула струнами. — Только подождите чутка! Вот как повезло нам: добрых людей в такой глуши встретили!

Я милостиво позволила Шуту подхватить меня за талию, и снять с Ласточки. Джастер, словно слуга расправлял мне юбку, не переставая говорить о том, как нам повезло встретить в лесу добрых людей, а не разбойников.

Тем временем Вран, не прислушиваясь к болтовне Шута, внимательно разглядывал наше оружие. И если потрёпанные ножны и простая рукоять меча в кожаной оплётке на поясе Джастера удостоились только беглого взгляда и презрительной гримасы, то к Живому мечу атаман разбойников присматривался куда пристальней.

— А вы, госпожа, никак и оружием балуетесь? — вкрадчиво поинтересовался Вран. — Я погляжу, без ножен его носите…

— О, госпожа не балуется, госпожа сражается! — тут же ввернул своё слово Джастер. — Она не чета обычным ведьмам, которые только зелья продают! Госпожа Янига — самая могучая ведьма в королевстве! Я ж говорю — не нужна ей никакая охрана! Она сама кого хошь — фьють!

— Что, и посильнее госпожи Вахалы будет? — недоверчиво усмехнулся Вран, пока его люди уводили в чащу наших лошадей.

— Вахала? — я тоже изобразила удивление, стараясь унять бешеное биение сердца и поднявшийся страх..

Джастер был прав. Во всём…

— Хто это? — искренне удивился Шут, давая мне время справится с чувствами. — Никогда не слыхал. Разве она хозяйка этого надела, госпожа?

Я вдруг вспомнила проклятый Пеггивилль, «тятенька, не надо!»; весёлых гостеприимных домеров, вынужденных повернуть свои повозки в Сурайю; серый запуганный Костиноград; зажиточную — пока зажиточную! — деревню Томила и Вольты… А ведь ещё были Абрациус и Эрдорик, потерявшие любимых, была резня под Упочкой, были сгоревшие останки Чернецов…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хозяйка… Она?! Эта… Эта… карга, которая смеет называть себя ведьмой?!

Ну уж нет! Хватит с меня!

— Обойдётся! — я в гневе топнула ногой так, что снова полыхнуло огнём: оберег среагировал на мои чувства. — Это мой надел! Никакой Вахалы здесь много лет не было и не будет!

От такого заявления атаман разбойников, отшатнувшийся от огня, поперхнулся и закашлялся, косясь на меня настороженно и с опаской.

А вот в серых глазах Джастера неподдельное изумление сменялось искренним восхищением и уважением.

24. Цветок магов

Насладиться произведённым впечатлением, как и понять, что на меня нашло, я не успела.

От моего громкого и яркого возмущения лошади заржали и взвились на дыбы, вырывая повод из рук разбойника, который их вёл.

— Джастер! — подчиняясь новой волне гнева, я властно взмахнула рукой в сторону лошадей. С пальцев слетели искры, и Шут немедля кинулся туда, ловя поводья и успокаивая лошадей голосом.

Краем сознания я понимала, что «госпожа ведьма» должна держать себя в руках, но наверно, я слишком долго терпела и боялась. Страх перед ведьмой, из-за которой пострадало столько людей, да и я сама оказалась в неприятностях, переплавился в злость, которая вместе с поднявшейся волной дара, стремительно разгоралась в незнакомую мне прежде огненную ярость.

Этой ярости мне бы легко хватило поджарить кхвана, но я была готова обрушить её на стоявшего в паре шагов атамана разбойников.

В моей силе этот негодяй сомневается? С этой мерзкой старухой меня сравнивает?!

Да я из этого Врана всю душу вытрясу!

Он мне всё расскажет!

Уперев руки в бока, я развернулась к атаману, явно не ожидавшему такого беспокойства от молодой ведьмы и её «дурачка».

— Так что ты там про эту каргу говорил, которая в моём наделе себя хозяйкой объявить решила?! — я почти рычала, а в правой ладони наливалась огнём боевая руна.

Конечно, человек не нежить, но мало ему тоже не покажется.

— А ну, повтори!

— Госпожа! — Вран, мгновенно оценивший грозящую опасность, рухнул на колени, вскидывая руки в жесте защиты. — Смилуйтесь, госпожа! Вы самая сильная ведьма! Ваш это надел, ваш, только не гневайтесь!

Ах ты, перебежчик какой! Ну уж нет! Я тебе не дура!

— Что, пока твоя хозяйка далеко, а я близко, так и надел мой?! А как отвернусь, ей докладывать побежишь?! За дурочку меня держишь?! Да я из тебя жаркое сделаю за дела твои!

За моей спиной громко ржали лошади, а на лице атамана отразился неподдельный страх: жар от руны шёл такой, что чёрные волосы в его бороде подпаливались. Но сказать он ничего не успел.

— Госпожа, госпожа, не серчайте! Лошадки наши боятся шибко! — встревоженный Джастер с трудом перекрикивал громкое ржание.

— А ты почему их в чужие руки отдал?! — не задумываясь, я рявкнула в ответ. — Тебе кто на это разрешение давал?! Я?!

— Простите, госпожа Янига! — виновато и жалобно откликнулся Шут. — Виноват, не подумал! Только не гневайтесь, а то не удержим лошадок, сбегут! Не серчайте на лесничего, госпожа Янига! Он плохого не хотел! Он же нас в гости звал!

Вран торопливо замотал, а затем закивал головой, всем своим видом показывая, что слова «дурачка» чистая правда. Плохого не хотел и в гости звал.

Ну да, как же…

Я оглянулась и увидела, что Джастер на пару с испуганным разбойником и в самом деле едва удерживают рвущихся лошадей. На одно мгновение я встретилась с Шутом взглядами, и с меня словно спала пелена.

Да что я делаю, в самом деле?! Я что, с ума сошла?!

Ладно, разбойники, но лошади и… Джастер?! На них-то я за что накричала?