Денарий кесаря - Санин Евгений

            - Постой-постой! – насторожился Стас, вспоминая Соколовых из дневника-тетради. - А он не был министром?

            - Может, и был, - равнодушно пожал плечами Ваня. – Видал, какая машина? А у его сынка даже самолет есть!

            - Но вы же рядом живете!

            - Рядом? – усмехнулся Ваня. - Да проще на Луну или Марс попасть, чем к ним на дачи!

            - Все равно могли бы узнать…

            - А зачем это нам, правда, Ленка?

            Та промолчала.

            - Ах, да, ты же ведь больше никого не осуждаешь! Теперь мы, наверное, и слова от тебя не услышим! – засмеялся Ваня и, обращаясь к Стасу, сказал: - Если тебе так надо, сам и спроси!

            - А что – и спрошу!

            Стас порывисто вскочил с лавки и решительными шагами направился к джипу.

            - Простите! Я – сын профессора Теплова, известного кардиохирурга, – решив, что для весомости в разговоре с министром, нужно упомянуть отца, обратился он к старичку, которого только что опустили в кресло с колесами. И почему-то, словно тот был генерал, добавил: – Разрешите обратиться?

            - С сердцем у меня, слава Богу, все в порядке! – делая знак охраннику, чтобы тот не вмешивался, с интересом посмотрел на Стаса Соколов. - Ноги вот только немного подкачали…

            «Ничего себе «немного»» – с непривычной для себя болью за другого человека, покачал головой Стас, видя, что Соколов не может не то, что двигать – даже шевелить ногами.

            - Слушаю вас, молодой человек, - заметив сочувствие в его взгляде, что не так часто замечал у нынешней молодежи, приветливо сказал он. – И вот что, давайте будем без этих церемоний. Мы ведь с вами здесь, так сказать, без галстуков! Оба – только братья во Христе!

            - Спасибо! – улыбнулся Стас и уже совершенно без страха спросил: - Скажите, а вы были министром?

            - Да-а, был, – густые брови Соколова поползли от удивления вверх. - А откуда вам, собственно, это известно?

            - Я после… потом всё объясню! – пообещал Стас и, сгорая от нетерпения, выпалил: - Только пожалуйста… умоляю…скажите мне – а у вас и коллекция античных монет, связанных с христианством, была? Ну – подаренная вам на шестидесятилетие сыном?

            - Почему это была? Она и теперь есть. Но… откуда вы все знаете? Можно подумать, что ваш отец не врач, а из органов госбезопасности!

            - Да нет, - засмеялся Стас и, не зная, можно ли открывать всю правду о дневнике, тут же сообразил, как это лучше сделать: - Просто я… знал человека, который собирал для вас эти монеты!

            - Да вы что? – удивился Соколов.

            - Его звали Василием Ивановичем Голубевым. Он был учителем истории, почему ему и сделали этот заказ. А потом стал монахом, старцем. И, знаете, помог очень многим людям!

            «Стоп!» – вдруг мелькнуло в голове Стаса. Он ясно вспомнил человека, бежавшего через заснеженное поле к опаздывавшему поезду. – Брение с могилки отца Тихона помогло мужчине, что успел на опаздывающий поезд, исцелиться от гангрены… У Соколова-старшего тоже больны ноги… И если он…»

            - Вам надо обязательно взять земли с могилки этого старца, он в Покровке, здесь похоронен! - волнуясь, принялся объяснять он. – И помазать ей ноги! Недавно один мужчина – даже от гангрены исцелился и ненужные больше костыли у Григория Ивановича оставил. Поверьте, вам тоже сразу же станет легче! А, может быть, и совсем пройдет!

            - Ну, чтобы совсем прошло – это невозможно! – вздохнул Соколов. – Испробованы все средства. Но попробовать можно. В Покровке, говорите? – уточнил он и вопросительно взглянул на охранника.

            Тот утвердительно кивнул.

            - Спасибо за информацию, молодой человек, – давая знак везти его к храму, поблагодарил бывший министр. – Я непременно воспользуюсь вашим советом и когда-нибудь съезжу туда!

            - Зачем же когда-нибудь? – воскликнул Стас и, подхватывая с земли пустое ведро, сказал: - Я прямо сейчас принесу это брение, и мы после службы приложим его к вашим ногам!

            Он и сам не знал – действительно ли хотел помочь страдающему человеку или решил таким образом попасть к нему на дачу и увидеть монеты. Ему очень хотелось, чтобы правдой было первое. Но и монеты он должен был увидеть, чтобы воочию убедиться, что все то, что в дневнике – не вымысел.

            И тут пришла спасительная мысль.

            «Помогу ему просто – ради Христа!» – даже улыбнулся ей он и помчался навстречу людям, которые шли в храм.

            - Эй, куда? – прокричал ему вдогонку Ваня. Но Стас не остановился, и он авторитетно заявил сестре:

            - Видал, как его нечистая сила из храма выталкивает? Нет, с ним еще надо  работать и работать…

3

Отец Тихон смотрел на него ласковым, понимающим взглядом…

            В кладбищенских воротах Стас едва не столкнулся с выходившей красивой женщиной, которая в первый день его приезда плакала у могилы отца Тихона. Ее глаза снова были заплаканы.

            «А не Настя ли это? – подумалось вдруг ему. - И тогда тот мужчина, что так напугал тогда ее… Ну конечно же, он – Градов!!! Как я сразу об этом не догадался?!»

            Поражаясь неожиданному открытию, Стас и не заметил, как подошел к ограде могилы отца Тихона. Отворил скрипнувшую металлическую дверцу. Осторожно прошел к бугорку к белым крестом.

            Надо было помолиться, как это делали здесь другие. Но он не знал – как. И просто, глядя на фотографию, сказал:

            - Здравствуйте, батюшка!.. Я тут вот за земелькой со снегом с вашей могилки пришел Целебное брение из них для Соколова сделать. Ну, тому самому, для которого вы собирали монеты. Он когда еще сюда заедет! А ноги-то его совсем не носят. Вы помогите, пожалуйста, если можно, ему…

            Отец Тихон смотрел на него ласковым, понимающим взглядом. Стасу вдруг показалось, что он слышит, а может, и даже видит его.

            - И мне тоже помогите, а? – невольно вырвалось у него, и он, словно живому, принялся объяснять старцу: - Я… я… очень обидел родителей… Сбежал от них. И не знаю, как теперь все исправить. И вообще я жил так, что если бы умер сейчас, то сразу – навеки в ад. А я не хочу… Слышите?! Не хочу этого! Я не хочу больше так жить! - Стас вдруг почувствовал, что у него у самого наволгли глаза и потекли по щекам теплые ручейки. – Я устал от такого себя! Помогите мне стать другим!

            Фотография потеряла резкие очертания и размылась…

            - Надумал какой-то глобальный вирус изобрести… - бормотал Стас. - Нет, нет, отец Тихон! Я уже не буду его создавать! – вскричал он и, протерев глаза, умоляюще посмотрел на фотографию. - Можно я вместо него сделаю что-то хорошее? Например, глобальный… антивирус! Чтобы из-за вирусов не портились больше компьютеры в больницах, в аэропортах, на железных дорогах… Вы мне поможете? Да? Правда?..

            Отец Тихон молчал. И в то же время как будто бы отвечал ему:

            «Конечно же, помогу. Ведь добро всегда делать сложнее, чем зло!»

            За этим разговором Стас и не заметил, как стало совсем темно. Он посмотрел на часы и ахнул:

            - Так ведь и служба может пройти! А Соколов – уехать! Простите, батюшка! – поклонился он и, царапая пальцы, чувствуя, как больно ногтям, и, тем не менее не прекращая делать это, набрал почти полное ведро промерзшей земли со снегом. – Я перед отъездом обязательно приду к вам еще!

4

- Н-не может быть! – повторил Соколов.

            Служба и правда уже отошла. Но джип Соколова еще находился на месте. Стас успел как раз к тому моменту, когда охранник переносил бывшего министра из коляски в машину.

            - А вот и я! – подбежав, сказал он и, стуча зубами, показал тяжелое ведро: - С бр-рением для ваш-ших н-н-ног!!

            - Ты же совсем замерз! – глядя не столько на ведро с целебным брением, как на Стаса в коротенькой куртке, покачал головой Соколов и приказал: - Садись в машину!

            - А м-можно? – не веря такой удаче, прошептал Стас.

            - Нужно! Ты же ведь, наверное, хотел посмотреть эти монеты?

            - Да… Но я думал, что вы покажете их мне, когда-нибудь потом, в Москве –– наслаждаясь теплом, машинально ответил Стас и услышал совсем неожиданное:

            - А зачем так далеко ездить? Они у меня здесь!

            - Как… здесь?!

            Сгорая от нетерпения увидеть коллекцию, Стас доехал до коттеджей, следом за Соколовым прошел в огромный, словно дворец, дом. Но, оказавшись в огромном зале с роскошной мебелью и камином, увидел в своих грязных руках грязное ведро и вспомнил, что ради Христа он в первую очередь хотел помочь Соколову.

            - Давайте сначала помажем этим брением ноги! – предложил он.