Дамоклов меч над звездным троном - Татьяна Степанова

— Я курица? — опешила Катя. — Ну, знаешь!

— Подожди, да погоди ты, говорю… Я не ссориться позвонил. У меня новость.

— Какая еще новость?

— Факс из Питера пришел. Они наконец-то установили личность первой жертвы. Того мужика из залива, утопленника.

— Что же ты мне сразу не сказал? — совершенно нелогично рассердилась Катя.

— Да ты заладила — мой бедный Вадик, мой Вадик ненаглядный… Успокойся, слезы вытри и слушай. Я тебе прочту. — Колосов откашлялся:

— Потерпевшим является гражданин Костылев Лев Михайлович, 1946 года рождения, русский, уроженец города Луги, по образованию врач, патологоанатом. Работал до августа позапрошлого года заместителем заведующего морга семнадцатой городской больницы Песчанногорска.

— Врач-патологоанатом? — переспросила Катя.

— Слушай дальше. Костылев проходил обвиняемым по уголовному делу некоего Пригова Александра Федоровича, работавшего заведующим указанного морга. То есть по делу своего начальника он проходил. Уголовное дело было возбуждено прокуратурой города Песчанногорска Ленинградской области по вскрытым фактам незаконной продажи тел умерших, не востребованных из морга родственниками, представителям гражданина Нидерландов Гюнтера ван Хоффа, скульптора-авангардиста, устроителя скандально известных в Европе выставок-"перформансов" с использованием трупов.

— Ой, я помню, об этом столько писали в свое время, — воскликнула Катя.

— Факты незаконной продажи тел из морга Приговым и Костылевым представителям этого ван Хоффа на этапе расследования подтвердились. Уголовное дело было направлено в суд. Они тайком трупы за деньги сбывали, ты понимаешь? Мертвецов под видом анатомических пособий для медицинских и университетских лабораторий. Была налажена целая система сбыта через Молдову в Румынию, откуда их потом забирали представители ван Хоффа. Скандал начался еще за границей — пресса вскрыла всю преступную цепочку, наши уже постфактум дело возбудили. А на суде во время первого же заседания заведующего моргом Пригова хватил инфаркт. Он умер. Костылев сразу же от всех своих прежних показаний отказался. Свалил все на своего бывшего шефа, и в результате дело в отношении него было направлено на дополнительное расследование. А спустя полгода прекращено за недоказанностью. О Костылеве долго еще писали в газетах, называя его «доктор-смерть». Потом вся шумиха постепенно затихла.

— Значит, по данным генетической экспертизы, это точно тот самый Костылев? — снова переспросила Катя. — Почему же они так долго его личность устанавливали?

— Тело долго пробыло в воде, потребовался целый комплекс исследований, потом повторные исследования. Пока его родственников искали, пока образцы для сравнения запрашивали. Но теперь это факт — первым потерпевшим в нашем списке был Костылев, этот самый «доктор-смерть», торговец трупами. Черт, еще один урод в нашу коробочку…

— Как-как ты сказал?

— Что как? Еще одна образина, говорю… Торговец трупами, чего только не встретишь сейчас на белом свете… Ты тогда точно заметила — ох, не овцы они все, эти наши мертвяки… Да, тут еще один примечательный факт.

— Какой?

— Питерские коллеги расстарались — установили пусть пока примерно день, когда этот самый Костылев пропал. Тут вот справка: были опрошены его соседи по дому. Он жил один, его еще во время следствия жена бросила. Они квартиру питерскую разменяли, и он вынужден был уехать в поселок Труд. Катя, этот поселок всего в семи километрах от Петергофа, от залива. Была опрошена также сестра Костылева, проживающая в Петербурге. Так вот, соседи заявили, что в последний раз видели Костылева где-то в двадцатых числах декабря. Сестра же сказала: последний раз они разговаривали с ним по телефону около 22 часов 24 декабря. Он был у себя в квартире. Сестра просила его медицинского совета насчет какого-то лекарства от артрита. Костылев обещал узнать и перезвонить ей на следующий день, то есть 25-го числа. Но он не перезвонил. Труп его, как ты помнишь, был найден 2 января. Тело, по заключению экспертов, пробыло в воде никак не меньше недели. Катя, я уверен, этого типа прикончили не позднее 25-го числа. У меня завтра сотрудники в Белозерск выезжают. Теперь придется кого-то в командировку и в Питер, в этот самый поселок Труд направлять. Там надо самим детально все проверять. Я бы сам туда поехал, только вот…

— Теплоход здесь, а не там, — сказала Катя. — Все самое главное тоже здесь. Ты ждешь, что будет продолжение?

— Жду, — твердо ответил Колосов. — Такие, ты сама отлично знаешь, сами остановиться не способны. Сможем ли мы его остановить — вот в чем вопрос? Что так примолкла как-то таинственно?

— Ничего… Думаю о том, что услышала. Итак, первой его жертвой был торговец трупами… Второй в Белозерске тот, кто устроил звериный Освенцим и погубил весь свой зооцирк, всех животных. Третьей была наша Блохина — страдавшая физическими аномалиями и занимавшаяся торговлей живым товаром, садистка по натуре. А четвертым был певец Боков… Никита, ты мне в понедельник дай прослушать запись допроса этого Свирского, менеджера. Ты говорил, у тебя запись есть;

— Дам, но…

— И еще знаешь что? За теплоходом ведь сейчас установлено наблюдение, да? Так ты учти — там мой муж с Серегой, они вот-вот на месте будут. И вот еще что…

— Ну что? — хмыкнул Колосов снисходительно.

— Они с Серегой или упрямые, или же.., несмотря на все факты, которые я им изложила, они совершенно не верят — не верят, понимаешь, в то, что там, на теплоходе, находится человек, убивший четырех.

— А ты сама в это веришь?

— Мы в понедельник вместе с тобой сядем и детально просмотрим еще раз весь маршрут теплохода. Со всеми их стоянками, — сказала Катя. — Если это убедило тебя, то… В общем, в этой ситуации тебе, как сыщику, не стоит полагаться на чью-то там веру. Это все слишком субъективно, особенно в отношении наших прежних кумиров.

Глава 26. МАНИЯ СОВЕРШЕНСТВА

О том, что кто-то там, в уголовном розыске, в связи с подозрениями в отношении Петра Сухого собирает информацию и на его отца, жена Александра Кузьмича Сухого Алена Леонидовна даже и не подозревала. Приезд на теплоход за сыном-пасынком Петрушей воспринимался супругами по-разному. Александром Кузьмичем с гневом и болью, с горькой отцовской обидой и жгучей тревогой за будущее сына, которая точно ядом питалась все возраставшим чувством собственной вины. Алена же Леонидовна вспоминала скандал на теплоходе, разгоревшийся в присутствии милиции, с какой-то внутренней дрожью — будто она с головой окунулась во что-то грязное, оскверняющее, точно в заразный гной.

Эта тягучая, неизбывная Петрушина злоба в отношении нее… Она устала ей противостоять. Она стала испытывать что-то похожее на страх… Эти его глаза — в них только ненависть. Ненависть и отвращение. Как далеко все это может зайти? А ведь поначалу, в первые недели их брака с его отцом, ей казалось, что… Петруша и тогда смотрел на нее очень странно. Ей даже мнилось, что она, ее тело будят в нем желание. В двадцать с небольшим лет молодая красивая жена отца — как раз тот объект, который может стать для парня еще тем раздражителем… Но… Нет, не стоит себя обманывать, она видела и другое — даже тогда к его тайной похоти уже примешивалось отвращение, чисто физическое отвращение…

Алена Леонидовна многое готова была претерпеть ради мира в своей новой семье, но только не это. О нет… Ей хотелось послать этого злобного гаденыша, пасынка Петрушу, Подальше. Она так и попыталась сделать, повторив себе самой точно заклинание перед сном: «Пошел он, да пошел он… Пока жив Саша, все в этом доме будет так, как хочу я».

Но аутотренинг не помог. Ночью Алену Леонидовну посетил причудливый кошмар: пасынок Петруша приснился ей в костюме принца Гамлета с золотым медальоном на груди и с волчьей ужасной головой. Он стоял наверху мраморной лестницы отеля «Астория», а она, Алена Леонидовна, была внизу. Он сверкнул своими волчьими глазами, зажал в кулаже медальон с выбитым на нем профилем покойной матери и бистро и легко, совсем как Смоктуновский в фильме, ринулся вниз по ступенькам. Алена Леонидовна вскрикнула и бросилась прочь. Но он без труда настиг ее — этот волк-пасынок-принц, сбил с ног и вонзил в ее шею клыки.

Она проснулась с дико колотящимся сердцем и привкусом крови во рту. Привкус бывал и прежде — в последние годы у нее начали кровоточить десны, и она без устали посещала лучших дантистов, опасаясь пародонтоза.

Сон она тут же выбросила из головы. Все это было лишь миражом подсознания, отражением той ненормальной ситуации, в которой она жила в браке с Александром Кузьмичом. Впрочем, что лукавить? Она отлично знала, на что шла. Этого брака она добивалась с завидным упорством. Положение жены такого состоятельного и влиятельного человека давало ей все, что составляло главную цель ее жизни, — комфорт, свободу, деньги и полную возможность, дальнейшего совершенствования своей внешности.