Внутри и вне помойного ведра. Практикум по гештальттерапии - Фредерик Саломон Перлз

class="p1">Чтобы работать успешно, мне нужен крошечный кусочек доброжелательности. Я не могу сделать что-нибудь для тебя, мой самоуверенный человек.

В этот короткий уик-энд я не прикоснусь к вам, если вы глубоко больны. Я бы взболтал вас настолько глубоко, что вы не смогли бы урегулировать себя сами. В этот короткий уик-энд я не раскрою тебя, если ты являешься отравителем, который покинет меня хромым и истощенным, не способным понять тех, кто не заслуживает ненависти и отвращения, что я должен был бы привить.

Если ты охотник, ставящий капканы на медведя, обманывающий меня "невидными" вопросами, насаживающий меня на крючок, ожидая, что я сделаю "неверное" движение, что даст тебе возможность обезглавить меня, я позволю тебе насадить меня на крючок, но избегу капкана.

Ты будешь осажден, пока не пожелаешь сдаться и стать самим собой. Тогда ты не будешь больше во мне нуждаться. Или в ком-то еще для твоей коллекции скальпов.

Если бы у тебя была улыбка Моны Лизы и ты пытался бы скрыть от меня твое нерушимое "Я знаю лучше" и ожидал бы истощить меня в изучении тебя, я усну на тебе.

Будь я "водитель" сумасшествия, я бы вскоре прекратил следовать за тобой. Ты являешься родственником отравителя.

Бумажный носовой платок: плач в Изалене имеет статус символа. "Мальчик не плачет" заменяется на "поплачь хорошенько", но плачущий не плачет не плача.

Сейчас я не знаю, как много существует форм слезоточивой продукции. Я уверен, что однажды кто-нибудь получит субсидию на исследование слез, чтобы раскрыть всю эту область от разрывающегося сердца рыдающей матери, которая только что потеряла своего собственного ребенка, до жуликов, которые могут включать слезы по желанию. Я наблюдал, как невеста одного из моих студентов доминировала над ним благодаря этой хорошо развитой уловке.

Любой, чья интуиция остается нетронутой, непосредственно ощущает различие между подлинным страданием, вызванным горем, и исполнением, которое не вызывает у зрителя ничего, кроме любопытства.

Однажды я тоже проделал это, трюк, вызванный состраданием. Я не помню самого случая. Знаю только, что если бы я смог вызвать сочувствие, то получил бы снисхождение вместо наказания. Я не чувствовал ничего. В холодном расчете я вызвал в воображении похороны своей бабушки. Потребовалось пара минут, но я делал это. Слезы пришли, и я захлопнул ловушку.

Я научился в колледже исключать диету со свободным потреблением соли, когда используешь бромиды в качестве седативных средств. Это могло бы означать, что соль может быть агентом, возбуждающим метаболизм, а плач является процессом удаления соли. Его успокаивающий и утешительный результат схож с действием бромидов. "Хороший плач" расслабляет, дети плачут, чтобы уснуть. Я рассматриваю плач, в основном, как расслабляющую реадаптацию и как зов о помощи.

Я рыдал горько не слишком часто, возможно одну-две дюжины раз за всю жизнь. Эти случаи всегда были пиковыми испытаниями глубоко потрясенного существа — горе, и, по крайней мере единожды, — непереносимая боль.

Я люблю мягкий плач, который приходит с расслаблением. Очень часто расслабление неподатливой брони и появление истинных чувств в моей группе направляет меня к нужной капитуляции. Иногда возникает цепная реакция всей группы, когда плач становится такой же инфекцией, как и смех. Подчас я обнаруживаю, что проливаю слезы даже над сентиментальной чепухой. Но по большей части, когда некто превышает средний уровень человеческой доброты, когда он слишком хорош, чтобы быть настоящим.

Я люблю быть грустным, но без несчастливости, и даже люблю препятствия, которые приходят с этим, я как будто увлекаюсь, позволяя себе непозволительную слабость.

Одним из двух самых глубоких состояний прострации была вспышка отчаяния в Арденнском доме после путешествия вокруг света. Я не могу сказать, что привело к этой прострации. Барьер между мной и другими людьми? Моя ненависть в связи с отсутствием признания? Толстая кожа, которую я приобрел в окопах? Или будем семантиками и вспомним, что отчаяние есть отсутствие надежды. Надежда, безусловно, вновь вселялась по капле.

Другой случай произошел во время нашего посещения Германии с Лорой после Второй мировой войны. Я хотел освободиться как от своей глубокой ненависти к нацистской Германии, так и от мыслей о возможном изменении там духа. В Париже мы купили себе подержанный автомобиль, который явился прекрасной покупкой. Я не помню точной цифры, но мне думается, что я заплатил за него 600 долларов. Мы ездили на нем в течение двух месяцев по Европе, три года в Штатах и продали его за 700 долларов.

Так или иначе, мы вступили в Германию с этим автомобилем на немецкой границе. Встречали нас не очень-то дружелюбно. Таможенные офицеры проявляли старую немецкую грубость. Мы ехали вдоль Рейна. Атмосфера да и наше настроение начали до некоторой степени меняться. Мы приехали в Пфоргейм, место рождения Лоры, нас приветствовали. Мы побывали на могиле отца Лоры, я пережил взрыв горя.

Да, я имею в виду взрыв. Неожиданный, захвативший врасплох, как будто нас окатили кипятком. Лора плакала чересчур. Я смотрел на нее с любопытством, не совсем понимая, что происходит. Глаза были затуманены дымкой. Через какое-то время я снова обрел контакт с реальностью. Я сочувствовал ей.

Вспышки я также не понимаю. Мой тесть и я никогда не были близки. На самом деле, если в пубертатный период в своей семье я был уродом, то еще большим уродом я представлялся в семье Познера. Они вовсе не доверяли мне.

"Я догадался, ты сейчас перейдешь на разглагольствование о семье Познера и опять увильнешь от своих действий?"

Итак, что я должен делать?

"Реши раз и навсегда закончить тему".

Семантическое значение прозрачно.

"Перестань кидать этот семантический песок мне в глаза".

Боюсь, что тебе следует сказать "семантическое дерьмо". Не подобает удачнику из еврейской семьи высшего класса, такой как Познер, использовать столь грубый язык.

"Я вижу ты снова хочешь соскользнуть на Познеров, воспользоваться "генерализованными ассоциациями"".

Да, я мог бы сказать Голденов, и это перенесло бы нас в Майами. В этом и красота свободных ассоциаций. Ты можешь вертеть ими как хочешь. Для фобического поведения не существует лучшего средства передвижения.

"Ну, а как справляются Познеры или Голдены с плачем?".

Лора может легко заплакать, когда она несчастна. Но я никогда не видел, чтобы она злоупотребляла своими слезами. Конечно, она часто плакала, когда Лайзель, ее сестра с ребенком, были убиты. Они ухитрились уйти в подполье в Голландии, но были схвачены нацистами задолго до окончания войны. Мне казалось, что Лора больше горевала о своем племяннике, чем о Лайзель. Она никогда не могла заставить себя смотреть картину "Дневник Анны Франк".

"Извини,