Тайна Каменного принца - Анастасия Медведева

пристанище племени цветов? – спрашиваю в лоб.

– Я не берусь судить поступки небожителей.

– Разве? – бесстрастно переспрашиваю я.

Все поведение Летописца говорит о его несогласии со мной. Мой укол он игнорирует.

– Если бы я грешил этим, я бы не дожил до своих лет.

– Хорошо… – опускаю голову, давая себе время собраться с мыслями. – Он сейчас в безопасности?

– Я не могу ручаться за безопасность наследного принца – ведь он не рядом со мной.

Этот старец точно меня недолюбливает.

– У Хозяйки Шелковой долины есть еще какие-то вопросы?

– Есть! – отрезаю я и присаживаюсь на подушки, всем своим видом давая понять, что не планирую уходить в ближайшее время.

– Я вас слушаю, госпожа Инь Юэ, – вежливо произносит Летописец.

– Может ли тень забеременеть в смертном царстве?

Впервые в жизни я замечаю на лице мудреца удивление.

– Это довольно неожиданный вопрос, – наконец отзывается он.

– Так это возможно? – вновь спрашиваю я, контролируя эмоции.

– Это возможно, если тень вселилась в человеческое тело и проходит испытание.

– А если тень сформировала свое собственное тело?

– Я слышал об этой технике, – кивает старец, – и предположу… что это возможно, если носитель тени – бог с огромным потенциалом. То есть в вашем случае это возможно. Ребенок может родиться в смертном царстве, и он, вероятно, даже может обладать врожденным бессмертием…

– Хорошо. Тогда последний вопрос. Может ли такая тень перенести беременность в истинное тело?

– Нет.

– Вы уверены?

– Абсолютно. В этом случае физическая оболочка, созданная для тени, растворяется при переходе из одного мира в другой. Ребенку просто не во что вернуться, если позволите так выразиться.

Так. Хорошо. С этим вопросом разобрались.

Но есть еще несколько…

Усаживаюсь поудобнее.

– Вы знаете о моем абрикосовом дереве?

– Я слышал о нем от наследного принца, – отзывается Летописец, мгновенно отстраняясь и словно уходя в какие-то свои мысли.

– По какой-то причине плод, растущий на нем, вытянул силы наследника. А еще он продолжает расти и увеличиваться в размерах…

– Госпожа Инь Юэ, это дерево напрямую связано с вашим собственным испытанием в смертном мире, проходившим две с половиной тысячи лет назад, – останавливает меня Летописец, – и что на нем растет – даже я не берусь предположить. В свое время вы предпочли избавиться от болезненных воспоминаний в обход правил – и использовали технику, скрывающую часть памяти от носителя. Я не стал сообщать об этом предыдущему владыке, но в курсе, что господин Лин Хун вам в этом помог.

– Синь Шэнь не виноват! Это я его попросила.

– Мне известно, что ваш траур затянулся на половину тысячелетия. И я не могу винить вас в том, что вы захотели вычеркнуть это время из своей памяти. Но тот процесс являлся нарушением правил бессмертного царства, поэтому я бессилен вам помочь: разбираться в вашем прошлом – значит добровольно нарушать правила вместе с вами.

– Мой свиток жизни украден. Я не имею возможности узнать, что тогда произошло и как абрикосовое дерево появилось в моей долине!

– Я не имею отношения к пропаже вашего свитка. И не начинаю громких разбирательств по этому делу – по просьбе наследного принца, уверенного, что это принесет вам больше проблем, чем пользы. Он не прав? – Летописец заглядывает мне в глаза.

– Прав, – понизив голос, отвечаю я.

Конечно, мне невыгодно объявлять на весь свет о пропаже собственного свитка.

Как и Летописцу невыгодно признавать, что из его архива было что-то украдено.

– Что-то еще, госпожа Инь Юэ?

Помолчав, я негромко произношу:

– У меня есть просьба…

– Я вас слушаю, Хозяйка Шелковой долины.

– Вы… можете снять печать с моей памяти, чтобы я разблокировала ту часть воспоминаний, что относится к моему недавнему спуску в смертное царство? – спрашиваю я совсем тихо.

– Почему Высшая Богиня просит об этом именно меня? – задает резонный вопрос Летописец.

– Потому что у меня нет другого способа повлиять на Тао… – не справившись с волнением и прикрыв лицо рукой, отзываюсь я еле слышно. – Он хотел, чтобы я вспомнила о нашей жизни в мире людей. И я готова это сделать: лишь бы он поверил, что я ему не враг! Вы – единственный бессмертный, с которым он поддерживает связь. И я хочу, чтобы вы сказали ему об этом – сказали ему, что я вернула наше прошлое… Вы можете это сделать?

– Высшая Богиня действительно дорожит этими отношениями? – внимательно всматриваясь в мое лицо, спрашивает великий мудрец.

– Между нами не было абсолютного доверия, и мы не были особо близки друг другу. Но мы оба желали исправить это. По крайней мере, мне так казалось… – Замолкаю, почувствовав, как сжалось сердце.

Обиды, завышенные ожидания, секреты, нежелание идти на уступки – наши отношения сложно назвать гладкими, но почему-то мне хотелось верить, что у них есть будущее…

– Я помогу вам, госпожа Инь Юэ. Не потому, что считаю этот поступок правильным, а мотив – достаточно серьезным. И не потому, что понимаю вас и желаю вам помочь. Но потому, что теперь мне очевидно… это действительно судьба… – отчего-то глубоко вздыхает Летописец.

Нахмурившись, смотрю на него.

Как мне понимать его слова?

– Вы… расскажете об этом Тао? – решаю уточнить на всякий случай.

– Я сообщу ему, как только у меня появится такая возможность, – дает странный ответ небожитель, способный обращаться к богам напрямую в любой момент времени.

Ну, разве что разыскиваемый находится в смертном царстве – тогда могут возникнуть некоторые трудности…

Тао в мире людей?..

– Благодарю вас.

Почтительно склоняю перед ним голову, при этом озадаченно прикусывая внутреннюю сторону щеки. Он согласился помочь мне, хотя это и было нарушением правил бессмертного царства: я спускалась к людям без разрешения и стирала себе память, чтобы не попасться. Так почему же Летописец ничего не сказал об этом? За мой предыдущий проступок мне было высказано немало упреков, и мудрец напрямую отказался выяснять, что за дерево растет в моей долине…

А с этой просьбой старец решил помочь, ограничившись лишь словом «судьба»?

В чем разница?

– Процесс может быть немного болезненным. И воспоминания могут нахлынуть на вас единым потоком, – произносит он, складывая ладони в мудре.

– Понимаю, – киваю, готовая ко всему.

– Прикройте глаза и войдите в состояние легкой медитации…

Послушно выполняю наставление и открываюсь его силе.

– Я начинаю…

* * *

Погружение. Словно в реку – только вода густая и черная. Беспроглядная.

Больно. Повсюду сопротивление. Вдохнуть невозможно.

Продираюсь сквозь тело печати через силу, с закрытыми глазами, наобум, не зная, где верх, а где низ.

Используя последний резерв, делаю рывок… и выпадаю в белое марево.

Ослеплена…

Оглушена…

И, словно щупальца незримого существа, дым воспоминаний