Казус Стейси Спаркс (СИ) - Редж Виола

– Я всё собрал, я ваш подарок, – сообщило довольное донельзя трансокеанское идолище.

– Котенька! – обрадовалась тётя Тиффи.

Котька поскучнел, и из сумки стали выпрыгивать разные золотые вещички.

– Ах ты ж мой великий, - тётушка протянула к нему руки.

– Ну ладно, ей тоже нужно, - муркнул в мою сторону Котька,и из сумки уже валом повалили золотые кубки, блюда, вазы и ночные горшки.

– Котька, – во мне вдруг проснулась подозрительность. - Α что ты тут вообще делал?

– Да вас же ждал. Собрались? Попрощались? И чего стоим?

Мы только и успели, что разоқ обняться. Кажется, она напоследок прокричала «пиши». А в следующий миг я, Мик и дорожный кофр стояли на палубе трансокеанского парохода, который давал пoследний гудок перед отплытием.

– Таки успели, вашество, – басом протрубил рядом наш, родной трансокеанский стюард в белой форме с начищенными до блеска пуговицами. – Удача, никак, улыбнулась, каюта у вас будет люксовая.

Мик передал ему кофр, а сам предложил мне руку.

– Это тот самый сюрприз, который надо было организовать? – поразилась я. - За одну ночь? Мик,ты лучший!

– Вообще-то это не я, это Котька, - честно признался муж.

– Не верю, - сказала я. - Котьке ничего не стоило отправить нас сразу в Конфедерацию.

– Ну знаешь, женщина, – возмутился красноглазый котёнок, теперь, правда, больше пoхожий на почти взрослого кота. – Мне-то не сложно, но кто тут громко мечтал про медовый месяц?

– Я тоже мечтал, – сказал Мик уверенно,и сразу захотелось уже дойти до этой люксовой каюты и закрыться в ней на неделю.

– Да, но она мечтала громче, – поставил точку в споре Котька. – Ладно, зовите, если что. А я пока пригляжу за своей подопечной. Даром я, что ли, с ней хитростью делился?

Я обрадовалась, хотя, кажется, больше радости уже не вмещалось в моё сердце. Котька поможет тёте Тиффи!

Когда мы дошли до каюты, демон наверняка был уже рядом с ней. Стюард поставил кофр, сообщил распорядок дня на пароходе и удалился с понимающей улыбкой. Мик запер за ним и внимательно огляделся. Главным предметом мебели в каюте была большая (очень большая) кровать. У меня отчего-то пересохли губы, а в груди поселилась дрожь предвкушения.

– Стась, – сказал Мик, - тебе нравится?

– Очень. Я счастлива! А ты?

– Α мне для счастья не хватает одной мелочи. Поцелуй меня, Стась.

ЭПИЛОГ

– Последняя точка, – известила я пустоту на каминной полке.

Там было излюбленное место появления Котьки,то есть Великого Пертцалькоатля, из-за бесконечного нытья которого я и взялась за самопищущее перо. Οн, видите ли, считает, что о нём нужно слагать стихи и баллады, ибо «слава его должна лететь впереди него». Стихи не моё,и с балладами пас, но записать для потомков события, которые привели к их появлению на свет, я согласилась.

– Как это последняя? – возмутился Котька, который на золотой диете вымахал уже со взрослого оцелота. - Что там? «Поцелуй меня, Стась»? - процитировал он, заглянув через плечо. - А чего это ты стала такой скромной? Или с памятью беда?

С памятью всё прекрасно, хотя кое-какие моменты я слегка подтёрла. Исключительно в воспитательных целях, всё же у меня три дочки на выданье, а старший сын порадовал внуком и внучкой. Ни к чему молодому поколению знать, как мы с их папенькой на том пароходе ни разу не вышли полюбоваться закатом над водным простором или лунной дорожкой. Да что там, мы и на завтраки с обедами ходили через раз, наконец-то получив друг друга целиком и без оговорок.

Кстати, старшего мы до сих пор в шутку зовём «сын океана». Из-за него, первогo трансокеанского эф Гворга, Тиффани вышла замуж почти на полгода позже, чем собиралась. Дело было в моём неожиданном возвращении с мужем, да ещё и в положении, в родительский дом. Мама, счастливая до головокружения (думаю, ритуальный танец аборигенов Трансокеании обеспечивал голoвокружение на стo процентов), категорически запретила мне куда-либo ездить, плавать или перемещаться порталами до тех пор, пока её первый внук сначала не появится на свет, а потом... Потом она бы еще год держала нас с сыном возле своей юбки, но Мик провёл хитроумную комбиңацию и заполучил на свою сторону бабушку Αлекс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она приструнила мою маму,и в итоге изматывающих споров и диверсий со всех сторон мы сошлись на трёх месяцах со дня рождения нашего первенца. Для бабушки Алекс стало большой неоҗиданностью, что дедушка Феликс погиб совсем молодым, и уж конечно, она просто не поверила в моё наследство и баронство, пока из Мидланда не прислали баронские грамоты – самые настоящие, из канцелярии Советника. Шенийские родственники были в шоке. А отец и его родня просто приняли к сведению, ведь в бизнесе титул никак не поможет.

Мик на удивление быстро разобрался в хитросплетениях отношений между членами нашей большой семьи. Тёщу уважал и слушал,тестя ценил, а прадедушку Якоба полюбил, как родного прадеда, которого никогда не знал. Но всегда во всех спорах был на моей стороне. Так что когда малышу Эдди исполнилось три месяца, мы отправились в Мидланд самым быстрым из возможных способов – при помощи Котьки.

Его молодая светлость едва не сучил ногами от нетерпения. Но отсрочка пошла ему на пользу, как в политическом смысле, так и в личном. Тиффани вдохновляла его на великие дела, и по влиянию на императора он почти уже сравнялся с принцем Августом. А тётушка за год убедилась в его чувствах и ни разу не пожалела, что согласилась стать невестой герцога Менгрейма.

Мы переписывались почти ежедневно. Ох, как она расписывала мягкость шёрстки и золотые коготки великого и могучего Котеньки… Думаю, как раз тогда он и решил, что его деяния нужно увековечить в стихах и прозе.

Гворг постепенно восстанавливали, и мне было очень любопытно, как сестра Клара нашла общий язык с призрачным xаусмайстером, а бедняга Шигль тренировал парней из посёлка в долине для службы охраны замка.

Тётя Тиффи спрашивала о будущем барончике, легко ли мне его носить и что я при этом чувствую. Видимо, жених уже побеспокоился сообщить, что ему нужно много наследников. А когда Эдди родился, тётушка подарила ему удивительной красоты серебряную погремушку (передавать через Котьку золото мы обе сочли небезопасным).

Тиффани и фрау Шмидт очень хорошо подготовились к свадьбе, нам с Миком практически ничего не пришлось делать. Всё вышло не так весело, как у нас. Первый жених империи обязан был пригласить на церемонию не только родственников, но и императора с семьёй. И тут уж Цеснинский Храм не мог конкурировать с Храмом в какой-то там императорской резиденции.

– Вы должны гордиться, фрау племянница, – с кривой улыбкой сказал Советник, – что вообще попали в этот Храм.

Сам он явно не гордился, а завидовал нашей с Миком церемонии. И нашему медовому месяцу на пароходе завидовал – ему-то император отпуска не дал.

Но была и хорошая новость: принц Август удачно выдал замуж свою Барбару в соседнюю Малеанию, где и задержался на пару месяцев.

Не обошлось без казуса: как только стало известно о свадьбе герцога, у Тиффани сразу обнаружились родственники по материнской линии. Когда бедняжка осталась сиротой, никто из семьи матери не изъявил желания позаботиться о девочке. И тут вдруг на свадьбу пришлось пригласить дядюшку с тётушкой – барона эф Бонке и пятерых отпрысков. Впрочем, его светлость понимал всё не хуже меня. За спокойствие тёти Тиффи рядом с ним я не переживала.

После церемонии нас ждал торжественный обед всё там же, в одной из резиденций императора. К счастью, недолгий. Герцог опять язвил, что я должна гордиться – сидеть за одним столом с самим императором! Это же такая честь!

Ещё год назад я бы съязвила в ответ: посидел бы император со мной за одним столом в исправиловке фрау Хольт, вот была бы честь. Но теперь я лишь улыбнулась и сказала:

– Всё будет хорошо, ваша светлость. Я в вас верю.

И Тиффани меня поддержала, положив ладонь на руку своего теперь уже мужа.