Рейдер «Атлантис». Самый результативный корабль германского ВМФ. 1939-1941 - Бернгард Рогге

Вскоре сначала один, потом два горба появились на горизонте и выросли в два больших черных корабля, следующих в кильватере друг за другом. Рулевой и сигнальщик доложили о них почти одновременно. Я полусонный стоял на мостике и, едва до меня дошло сообщение, объявил тревогу. Корабли направлялись прямо к нам.

Если и были какие-то иллюзии, что перед нами два больших торговых судна, они быстро рассеялись. Мы вскоре четко увидели треугольные силуэты боевых кораблей, следующих в сомкнутом строю кильватерной колонны на скорости 14 узлов между нами и луной. К счастью, луна светила прямо на нас, делая наш корабль трудно различимым; опасно, когда луна у вас за спиной. Пока мы шли малым ходом на машинах, стараясь, чтобы не были видны искры, и постепенно разворачивались к правому борту противника, силуэты проступили еще более отчетливо. Один из них выглядел как мощный корабль, другой неясно вырисовывался как гигантский прямоугольник – авианосец!

– Это не крейсер, – воскликнул я, – это линкор класса «Нельсон»!

Я с трудом разглядел характерный нос с тройными орудийными башнями. В этот момент на мостике появился запыхавшийся капитан 3-го ранга Лорензен. В его обязанности входило аккуратно записывать все приказы, отдаваемые в бою, для включения в последующий отчет. Ему пришлось подождать несколько секунд, пока его глаза привыкнут к темноте, но, как только он разглядел корабли перед нами, он сразу понял, что это означает.

– Их там два, господин капитан, – выдохнул он, – и будь я проклят, если один из них не авианосец!

Несмотря на серьезность положения, я с трудом мог удержаться от смеха и заметил:

– Действительно, Лорензен, от вас ничто не ускользает, не так ли?

В это время захрипела переговорная трубка из машинного отделения:

– Что там у вас происходит на мостике? Похоже, перед нами два корабля. Вы что, не собираетесь их атаковать?

– Эти два корабля, – ответил вахтенный офицер, – линкор и авианосец.

Корабли противника приближались стремительно, если бы мы не двигались, то они протаранили бы нас. Но вдруг корабли изменили курс и прошли у нас за кормой; никто не осмеливался дышать, время, казалось, остановилось, пока мы ожидали, что они снова изменят курс и направят на нас прожекторы. Однако ничего подобного не случилось. Расстояние между нами было не большее 7 тысяч метров, и в свои бинокли мы могли видеть волну от форштевня линкора. Один снаряд из его 16-дюймовых орудий оставил бы от нас лишь атомы. Мы по-прежнему не решались на полный ход из опасения выдать наше положение искрами, но мало-помалу увеличили скорость и слегка отвернули в сторону. Наконец оба корабля исчезли за горизонтом. Я обратился к экипажу по внутренней системе связи:

– Внимание всем постам! Оба боевых корабля противника сейчас едва видны даже в лучшие ночные бинокли.

Откуда-то из темноты донесся голос записного судового остряка:

– Тогда они должны на мостике пользоваться дневными биноклями, чтобы видеть еще меньше!

Наше напряжение разрядилось взрывом хохота, который пронесся по кораблю.

Мы все еще не отдышались, когда внезапно из трубы вырвался столб пламени, осыпав корабль дождем искр. Раздался вопль: «Остановить обе машины!», но даже когда это было сделано, искры продолжали вылетать из трубы, и мы, затаив дыхание, попеременно глядели то на искры, то в направлении противника. Все, слава богу, было в порядке.

На следующее утро, в воскресенье, горизонт был чист. Я приказал стирать и чинить обмундирование и отслужил церковную службу, вознеся благодарственную молитву за наше спасение. Позже мы узнали, что «Нельсон» и «Орел» следовали из Уолвис-Бея[39] на остров Святой Елены. По правде говоря, я был насторожен сообщением секретной службы, где намекалось на то, что эти два корабля могут оказаться недалеко от Кейптауна.

Прошло четыре дня после нашего счастливого избавления. Мы заметили сухогруз на трассе Кейптаун – Фритаун и решили атаковать его с наступлением темноты. Это был греческий «Хозяин Элиас Кулукундис», идущий без полезного груза из Лиссабона в Мадрас под чартером правительства Швейцарии. Я остановил судно выстрелом из носового орудия и выслал абордажную команду, чтобы исследовать груз и допросить пассажиров-англичан. После того как шкипер подписал обещание не использовать рацию, мы отпустили судно.

День или два спустя мы заметили еще одно судно, а когда к нему приблизились, на судне включили огни в доказательство нейтральности, и мы позволили ему пройти в 3 тысячах метрах от нас; знаки его национальной принадлежности были так плохо освещены, что я не удивился бы, если бы его торпедировала одна из наших подлодок. Час спустя мы услышали, как какой-то корабль вызывает Кейптаун, и выяснили, что это американский «Чарльз X. Крэмп».

24 мая мы обрадовались, увидев, что наш гидросамолет покачивает крыльями, возвращаясь с патрулирования, – это означало, что летчик что-то заметил. Мы тенью следовали за новой целью до наступления темноты, а затем приготовились к атаке. Мы поразили цель первым же нашим залпом, и скоро транспорт был объят пламенем, трубу оторвало, одна из мачт переломилась пополам, а обломки разбитого мостика с плеском падали в воду вокруг судна. При свете огня нам были видны упаковочные клети на палубах, в которых находились самолеты; огонь был таким ярким, что я приказал торпедировать судно; но нам, похоже, никогда не везло с торпедами. Первая не только прошла мимо, но сделала круг и едва не угодила в нас; у второй тоже обнаружился какой-то дефект, в результате чего она по широкой дуге ушла прочь от цели, и только третьей нам удалось по-настоящему повредить корабль. Он затонул за девять минут, оставив множество уцелевших моряков, плавающих среди перевернутых шлюпок и всяких обломков. Это был британский пароход «Трафальгар» водоизмещением 4530 тонн, принадлежавший «Глен компани» из Глазго, направлявшийся из Англии в Александрию с грузом угля и штучными товарами, включая два самолета. Мы подобрали весь экипаж, за исключением двенадцати человек, которые ушли под воду вместе с кораблем.

В это время я получил от Морского штаба сообщение, подтвердившее мои подозрения насчет опасности пеленгации. Берлин получил доказательства, что 5 мая не меньше трех британских вспомогательных крейсеров – «Королева Бермуд», «Алькантара» и «Астурия» – были извещены о местоположении корабля на основе трех коротких сигналов от одиннадцати до пятнадцати групп. Мы также узнали печальные новости о потере линкора «Бисмарк»; покров уныния повис над всем кораблем. Вскоре после этого мы вновь встретили «Бабитонгу», передали своих пленных и назначили ей следующее рандеву в Центральной Атлантике. Некоторое время мы провели, тщательно осматривая и проверяя машины и подновляя краску на корпусе, потом я взял курс на перехват потока морских перевозок, который шел на запад из Фритауна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});