За кулисами (СИ) - Лётная Марина

Орландо был другой. Изначально сильный и правильный в каждом шаге. Он нашёл себя ещё задолго до этой постановки, знал наверняка, что для него зло и добро словно по самым каноничным и известным книжкам, не привнося в нашу современную сказку ничего постороннего. Этот принц был гадко безупречен, его партии словно ещё какое-то время мерцали блеском от вычурного совершенства. И такая версия тоже имела право на существование, но с каждой минутой вживаясь в неё всё глубже, я всё больше грустила.

Зритель увидит итоговую картинку на известнейшей сцене, что скрывает в кулисах множество выборов и изменений. Зал взорвётся аплодисментами, будет оценивать каждую мелочь, воссозданную по наставлениям Макарти, но так и не узнает игру блондина… Не узнает того, кому на самом деле принадлежит роль.

― К слову, я прочитал свежие статьи и блоги о Форде, ― будто в продолжение мысленных рассуждений, Орландо ворвался в них в самый разгар репетиции. ― На видео ведь правда твои слова?

― И?.. ― Недоуменно застыв на месте, я проигнорировала и без того тихо играющую музыку в ожидании продолжения диалога.

― Просто ты сказала: «твою роль невозможно заменить»… Я подумал, вдруг захочешь знать, что это место изначально принадлежало мне…

***

Во второй половине дня приехал Крэг. Когда он вошёл в дальнюю дверь концертного зала, я не знала, радоваться внезапному появлению режиссёра или осуждать за утренний инцидент. Впервые в жизни во время рабочего дня директор всего нашего творческого предприятия игнорировал звонки и просьбы откликнуться в сообщениях. Я долго думала о том, что властному влиятельному мужчине в роли режиссера, нескончаемо строящему хитрые планы и оберегающего свои творения от посторонних глаз, совсем несвойственно бежать от проблем. Но оказывается, даже таким сильным людям, столкнувшимся с безвыходными ситуациями, временно необходимо взять паузу. Мне было известно, что значит омерзительный посторонний интерес после вопросов, задаваемых прессой… Но не ясно, насколько близко подобрались журналисты к Макарти, какой теперь наставник вынашивал план… А он явно появился, раз Крэг вернулся в прежний строй.

И каково было моё неконтролируемое изумление, когда в зал вошёл стройный светловолосый мужчина в пальто…

― Здравствуйте, Мишель, Орландо, ― медленно проследовав к сцене через многочисленные ряды кресел, Крэг остановился у подмостков и протянул нагнувшемуся танцору руку. ― Спасибо, что следуете расписанию.

Эту продолжительную минуту я не могла отвести взгляд от Брэндона, неловко плетущегося по пролёту следом, словно нехотя вошедшего в чужую спальню. Его силуэт, мелькнувший в дверях, превратил моё сердце в сократившийся ком, стихнувший перед тем, как забиться в неистовом темпе. Я втянула прохладный пыльный воздух как можно глубже и осталась стоять на прежнем месте под стук, раздающийся в ушах.

Блондин приближался, не спуская с меня тяжёлый взгляд. Его лицо стало другим, изменившимся за одну ночь. Её он явно провёл без сна, ведь выглядел утомлённым, помятым и даже сломленным. Смазливые черты исказили глубокая задумчивость, чуждая ему серьезность, которые наблюдать было в новинку. Видеть его теперь было жестоким моральным потрясением, но, избегая ненужных размышлений и излишних надежд, я наслаждалась ещё с несколько лакомых секунд. Изнемогала от возможности разглядеть эти густые хмурые брови, сладкие недовольные губы и от чего-то угасшее в небесных глазах озорство.

Своим появлением Брэндон смутил не только меня, но и в миг стушевавшегося Орландо. Мы торопливо спустились в зал для назревшего разговора, и мне предстали три мужских лица, каждое из которых по разной причине выглядело сурово.

― Не сомневаюсь, что читали новости… Прошу простить меня за отсутствие, но я вынужден был улаживать вчерашнее недоразумение. Оно заключается в том, что тайна раскрыта, наши зрители теперь жаждут увидеть Брэндона в главной роли… И вряд ли они поймут моё решение его уволить… Поэтому, наш мирно расторгнутый договор мы в том же духе и перезаключили. Не без уговоров, конечно, ― заметно вздрогнув от прозвучавшего заявления, я успела проследить, как следом сокрушился Орландо. Для него это снова значило прятаться за кулисами. ― Оставляем всё, как было до вчерашнего дня. Орландо, я благодарю тебя за оперативность… ― даже не потратив усилия на слегка заметные сожаления, Крэг холодно протянул мужчине руку для формального рукопожатия. Блондин от чего-то насупился ещё больше, жадно рассматривая дублёра. ― Будешь продолжать работать во втором составе, но я сразу оговорюсь, что на новых условиях Форд станцует на премьере даже мертвым.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Брэндон кротко кивнул в подтверждение и изнеможённо вздохнул. Плотный запах табака окружил его потрепанный сокрушенный облик, пока блондин совестливо отвёл отрешённый задумчивый взгляд. Весь его вид говорил о том, что мужчина не рад происходящим изменениям и чем-то озадачен. Он словно уже был готов смириться с неудачей, но злой Макарти остановил его в полушаге, заставив принять второй шанс. Смотреть на это было больно, и вопрос о том, как теперь будут складываться наши отношения и карьера, встревожил меня до пронизывающего озноба.

"Я очень благодарен за то, что ты была в моей жизни". Я тоже, Брэндон. За то, что испытала нежность в каждом танце с тобой, за близость, что мы допустили, и даже за последний разговор. Невозможно объяснить, как я страдала из-за твоего увольнения… Я корила себя, жаждала забрать свои признания, чтобы не допускать такой взрывной реакции, не знать твоих извинений… Все силы ушли на то, чтобы не закричать от болезненного восторга при виде тебя, и их не осталось на сокрытие облегчения от твоего возвращения. Я была искренне и неподдельно рада за твой успех, за щедро подаренную возможность довести дело до конца. Но с той встречи у отеля навсегда запомнила, что мы уже успели окончательно попрощаться.

3.2

Мне досталась роль обиженной и мстительной злодейки ― какой иронией было топтать чувства принца… Рушить искреннее доверие, разоблачать отравленную гневом натуру перед безответно полюбившим её человеком. С этого момента Мишель и многозначительная буква с жирной точкой в сценарии ― М. ― были две разных девушки, нас не могли склеить даже хитрые психологические уловки. Поначалу я с большой благодарностью вымещала негативные эмоции на сцене, но они вскоре, как и следовало ожидать, исчерпались, и с желанием сломать, загубить человечество у них не было ничего общего. Я всего лишь поняла, что встретила мужчину, делающего меня счастливой одним своим присутствием, но он несвоевременно предупредил о том, что уходит. Оставшиеся три месяца до премьеры нас обязали смотреть друг другу в глаза, отсрочив естественный разрыв.

Мы никогда не обсуждали его возвращение. Изо всех сил делали вид, что наша дальнейшая работа и прозвучавшие откровенности не подлежат разбирательствам. И это было скверно.

Впечатления от первых сцен с Брэндоном трансформировалось и стёрлось новыми красками: уже не такое яркое и светлое, прикосновения иные, немногословные и омраченные холодом, скупые чувства играли на наших лицах, пряча посторонние переживания. В моей голове уживался целый список потрясений, связанных с обманутыми ожиданиями на его счёт: я доверилась блондину на репетиции и обожглась об обещание не распространяться про этот инцидент; снова позволила ему подобраться ближе и призналась в любви, наблюдая, как хлопают двери студии; приняла извинения, в слезах встречая худший финал, а затем столкнулась с его побледневшим лицом на очередной репетиции… Похоже, нам больше нечего было сказать друг другу. Но я непередаваемо скучала по прежнему Брэндону. Откровенно отдавалась танцу с ним и одновременно готовила себя к моменту, когда наши пути разойдутся. Так было суждено закончиться этой сказке…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В одной удивительной стране люди поклонялись водопаду и каждое утро молились ему в танце. Он, как живое существо, откликался на просьбы о мире, дарил жителям тёплое солнце и проливные дожди. И всё в этой стране говорило о счастье. Только принц предавался тяжелым раздумьям, отмахиваясь от надоедливой служанки. Его окружала свита, он был властен и богат, и всё же грезил однажды встретить кого-то ближе, чем кучку услужливой знати.