Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали - Юрий Корчевский

Но терять ему было нечего. Если самоходка не расстреляет из пушки бойцов, то доберется до траншеи, проутюжит ее гусеницами, обвалит грунт и раздавит находящихся там красноармейцев.

Но бойцы не зря называли «СВТ» «Светой».

Сергей прицелился и выстрелил. Он тут же почувствовал, что отдача мягче, приклад не «дерется», как у трехлинейки, и рукой перезаряжать не надо.

Он ловил на мушку щель и посылал в нее пулю за пулей. Одна из них все-таки угодила в цель, потому что самоходка дернулась в сторону, изменила курс, переехала через бордюр и уперлась лбом корпуса в угол цеха. Мотор заглох.

Сергей отщелкнул магазин и стал лихорадочно набивать его патронами. «СВТ» можно было дозаряжать сверху, обоймами, как на «мосинке», а можно по одному, отсоединив магазин.

Только он успел магазин в горловину вставить, как открылся верхний люк на самоходке. Совсем немного, всего лишь узкая щель: видимо, кто-то из экипажа осматривался вокруг. В самоходке тесно, видимость ограничена, а экипажу надо вытащить тело раненого или убитого водителя.

Сергей не исключал, что другой член экипажа, скажем, заряжающий, вполне мог занять место механика-водителя: у немцев взаимозаменяемость членов экипажа была отлажена.

Похоже, немцы решили, что вокруг безопасно, стрельба стихла. Они откинули верхний люк и задний. Кормы самоходки Сергею видно не было, но из-за машины появился немец в черной танковой униформе.

Сергей прицелился, но не стрелял, выжидал более удобный момент.

Немец осмелел. Укрываясь за моторным отделением, которое у самоходки находилось впереди, он подошел к носу машины.

Ему на помощь выбрался второй. Вдвоем они открыли люк водителя и стали вытаскивать тело «камрада».

Момент был удачный, именно такой и поджидал Сергей. Выстрел, через секунду – второй, и оба самоходчика лежат неподвижно: один на земле у гусениц, второй – на самоходке, на моторном отделении.

Оставался еще один самоходчик, внутри штурмового орудия, но изменить что-либо немец уже не мог: самоходка неподвижна, пушку повернуть не может. А у самоходчика только и оружия, что штатный пистолет.

Сергей побежал по траншее:

– Эй, славяне, граната у кого-нибудь есть?

А защитников – кот наплакал: неполное отделение, да еще друг от друга метрах в двадцати. Сергей удивился: и эта редкая цепь пехотинцев сдерживает наступление шестой армии? Понятно – не всей, против них – рота-две, и на других участках тоже бойцы есть. Но сейчас и здесь – отделение! А позади, в двухстах метрах – уже Волга.

Сергею стало страшновато. Не за себя – за страну, когда он вдруг осознал всю трагичность ситуации. Отступать некуда, надо вцепиться зубами в эти камни, эту землю и стоять. Драться до последних сил, убивая врагов, уничтожая танки. Выбора просто нет. Дрогнут они, отойдут – и немец будет на берегу. Расчистит авиацией и артиллерией участок земли на левом берегу, переправится ночью и попрет вперед до самого Урала. Нет, нельзя этого допустить!

Пригнувшись, Сергей перебегал по траншее.

– Граната есть?

У краснофлотца граната была – трофейная «колотушка» с длинной деревянной ручкой, за пояс заткнута.

– Зачем тебе?

– Самоходку подорвать.

– Тогда бери. Только слаба граната. Против пехоты сгодится, а броню не возьмет.

– Я внутрь закинуть хочу.

– Так это ты по ней стрелял?

– Я.

– С винтовкой ползти неудобно, оставь здесь. – С этими словами краснофлотец вытащил из ниши немецкий автомат. – На крайний случай держал, думал, немцы в атаку пойдут. Бери. Только магазин один, и к тому же неполный.

– Спасибо. – Сергей подтянул к себе автомат.

– Я прикрою.

На манер моряка Сергей заткнул гранату ручкой за ремень, взял автомат и перебрался через бруствер. На мгновение ему сделалось неуютно, возникло стойкое ощущение, что он виден сразу весь и со всех сторон, что на нем сошлись прицелы многих винтовок и автоматов. Велико было желание вернуться обратно в траншею. Но, пересилив себя, он пополз вперед. По дороге использовал любое мало-мальски пригодное укрытие: дерево, трупы убитых, небольшую канаву для отвода дождевой воды.

Он подобрался к самоходке совсем близко, слышно было, как внутри разговаривает немец. Неужели он не один? Только потом понял – по рации разговаривает, со своими. Наверное, помощи просит. Экипаж почти весь убит, но самоходка цела.

Сергей поднялся и бросился к штурмовому орудию. Участок небольшой, но открытый – метров двадцать.

Из самоходки хлопнул выстрел, и Сергей почувствовал, как ему обожгло левую руку ниже локтя. Это немец его приметил, выстрелил из пистолета через щель.

Сергей сразу упал на землю и пополз. Несколько метров – и он уже в мертвой, не простреливаемой зоне.

Он прополз сбоку самоходки и укрылся за катками. Слева была стена цеха, справа – самоходка. Теперь обстрел со стороны ему не страшен. Но что делать дальше? Гранату под каток совать и взрывать смысла нет: «колотушка» слаба и ущерба не нанесет. Подняться? А если немец через щель увидит и успеет выстрелить первым? Немец видел, что Сергей подобрался к самоходке, и выжидал.

Сергей бросил взгляд на руку: пуля прошла по касательной, распоров рукав, и слегка задела мягкие ткани. Кровило немного, но это ерунда. Рука действует, кость не задета.

Стволом автомата Сергей постучал по корпусу самоходки:

– Эй, фриц!

– Руссише швайн!

– Зачем ругаться? Вылезай, в плен сдавайся. Хенде хох, Гитлер капут!

– Найн!

И дальше – витиеватые ругательства. Что ругательства – без перевода понятно, по интонации.

– Взорву!

В ответ – выстрел через щель. Пуля ударила в стену цеха и отрикошетила, осыпав Сергея кирпичной пылью.

Надо ползти к корме, у стыков боковой и кормовой броневых плит смотровой щели нет, не просматриваемая зона. Там встать во весь рост и закинуть гранату внутрь. А потом бежать за угол: после взрыва гранаты может сдетонировать весь боезапас. Тогда от самоходки только катки да гусеницы останутся, да и то не все.

В самоходке тишина: немец приник к щели, прислушивается, пытаясь на звук определить, что делает Сергей.

Решение пришло сразу. Сергей вскинул автомат вверх и дал короткую, в три-четыре патрона, очередь по корпусу. В пустом стальном корпусе грохота и звона получилось много.

Самоходчик отпрянул от брони, и Сергей тут же вскочил и выхватил гранату. Вот балда! Надо было еще в положении лежа выкрутить фарфоровый наконечник, и сейчас осталось бы только выдернуть шнур.

Задний люк был приоткрыт, и Сергей дал туда длинную очередь, слыша, как пули рикошетом отлетали от внутренних бортов. Одна даже вылетела обратно, жужжа, как рассерженный шмель.

Самоходчик закричал от боли. Ага, зацепило!

Немец понял, что допустил оплошность, не закрыв люк, и решил исправить ошибку. В щели показался ствол пистолета, и немец вслепую, веером дал пять выстрелов подряд.

Сергей отступил на шаг назад, за корпус самоходки, поднял ствол и, как только прозвучал последний выстрел, дал очередь по внутренней стенке люка. Пули отрикошетили от брони.

Немец снова закричал от боли, и Сергей услышал в его крике отчаяние обреченного. Он опустил автомат – все равно он болтался на ремне на шее, открутил пробку на ручке гранаты, рванул. Зашипел запал, и граната полетела внутрь корпуса самоходки. Застучало железо.

Немец понял, что русский перехитрил его, и рванулся через люк, неизвестно на что рассчитывая. И в этот момент раздался взрыв, и немец повис, высунувшись до половины из люка. Снаряды не сдетонировали, иначе и Сергею пришел бы конец. Он не успел бы отбежать за угол: слишком быстро все произошло.

Сергей прислушался – в самоходке была тишина. Да и не мог там кто-либо уцелеть после взрыва гранаты.

Теперь надо было решать, как уничтожить самоходку. Понятно, что после взрыва гранаты они имеет внутри повреждения: прицел у пушки разбит, рация пришла в негодность. Но это мелочи. Цел корпус, ходовая часть, двигатель, а остальное можно быстро заменить. Только вот чем и как уничтожить самоходку, если гранат нет?

Взгляд Сергея упал на лючок. Не бензобак ли? Он откинул бронированный лючок и увидел под ним пробку бензобака. Открутить можно, но чем зачерпнуть бензин? Недолго думая, Сергей оторвал левый рукав гимнастерки – все равно он в крови, скатал в жгут и через горловину опустил в бак. Остро запахло бензином.

Когда он вытащил жгут, с него струйками стекал бензин.

Обежав самоходку, Сергей забросил внутрь корпуса оторванный рукав. Вот балда! А зажечь чем? Сергей не курил, спичек или зажигалки при себе не имел.

Но русский мужик всегда найдет выход из сложной ситуации. Сергей вытащил из магазина патрон, ухватил зубами пулю и, держа за гильзу, раскачал. Пуля осталась зажатой в зубах, и он ее тут же выплюнул. В гильзу с порохом он затолкал кусок ветоши, и получился холостой патрон. Вложив его в ствол автомата, притянул его к жгуту, пропитанному бензином, и выстрелил. Хлопок выстрела получился слабым, зато пары бензина и жгут вспыхнули, причем факел пламени первоначально получился большим, через люк опалило волосы и брови.