Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дел всегда хватает.
Он не стал задавать лишних вопросов, но Лунд сама сказала:
— Каре уехал на выходные. К своим родителям.
Йохансон открыл дверцу и застыл.
— Тебе тоже не надо всё время работать, — сказал он. Она улыбнулась:
— Конечно.
— И, кроме того… ты же не можешь поехать со мной. У тебя ничего нет для выходных на озере.
— А что для этого нужно?
— Ну, удобную обувь, прежде всего. И что-нибудь тёплое.
Лунд глянула себе на ноги. На ней были шнурованные ботинки на толстой подошве.
— Что ещё?
— Ну, ещё свитер… — Йохансон почесал бороду. — Впрочем, у меня там есть.
— На всякий случай?
— Да, на всякий случай.
Он взглянул на неё. И засмеялся.
— О’кей, госпожа Сложность. Последний рейс.
— Это я-то Сложность? — Лунд открыла пассажирскую дверцу и улыбнулась. — Обсудим это по дороге.
Когда они добрались до просёлка, ведущего к озеру, было уже темно, и джип вразвалочку ковылял по корневищам деревьев. Озеро лежало перед ними, словно небо, опрокинутое в лес. В просветах облаков сияли звёзды.
Йохансон внёс чемодан в дом и встал рядом с Лунд на веранде. Половицы тихо скрипели. Его всякий раз заново очаровывала здешняя тишина, тем более явственная, что она была полна звуков: шорохов в подлеске, потрескиваний, цвирканья сверчка, далёкого крика птицы и чего-то ещё неопределимого. Крыльцо с веранды вело на поляну, спускавшуюся к воде. Там был покосившийся причал и лодка, на которой он иногда выезжал поудить рыбу.
— И всё это для тебя одного? — спросила Лунд.
— В основном.
— Должно быть, ты в ладу с собой.
Йохансон тихо засмеялся.
— Почему ты так считаешь?
— Когда больше никого нет, тебе должно нравиться собственное общество.
— О да. Тут я могу обращаться с собой как хочу. Любить себя, питать отвращение…
Она повернулась к нему:
— И так тоже бывает?
— Редко. И если бывает, то я питаю к себе за это отвращение. Заходи в дом. Сейчас я приготовлю нам ризотто.
Они вошли внутрь.
Йохансон нарезал лук, протомил его в оливковом масле, добавил riso di carnaroli — венецианский рис для ризотто. Перемешал деревянной ложкой, подлил кипящего куриного бульона и продолжал помешивать, чтобы масса не пригорела. Между делом нарезал белые грибы, разогрел их в сливочном масле и поставил жариться на медленном огне.
Лунд заворожённо наблюдала за его действиями. Йохансон знал, что она не умеет готовить. Ей для этого не хватало терпения. Он открыл бутылку красного вина и наполнил два бокала. Обычная процедура. Но срабатывает всегда. Есть, пить, говорить, придвинувшись близко друг к другу. А будет то, что бывает, когда стареющий богемный представитель научного мира и молодая женщина едут в уединённое романтическое место.
Проклятый автоматизм!
И чего ему вздумалось взять её с собой?
Лунд сидела на кухне в его свитере и казалась такой размякшей, какой он её давно не видел. Это сбивало Йохансона с толку. Раньше он часто пытался внушить себе, что она — не его тип: слишком быстрая, слишком беспокойная. Но теперь он должен был признаться самому себе, что всё не так.
Ты мог бы провести чудные, спокойные выходные, думал он. Но тебе, идиоту, зачем-то понадобилось всё усложнить.
Ужинали они на кухне. И с каждым бокалом Лунд становилась всё раскованнее. Они болтали о разном и открыли ещё одну бутылку вина.
В полночь Йохансон сказал:
— Снаружи не очень холодно. Хочешь прокатиться на лодке?
Она подперла подбородок и улыбнулась ему.
— А купаться будем?
— Я бы на твоём месте воздержался. Разве что месяца через два. Тогда будет теплее. Нет, мы просто выедем на середину озера, возьмём с собой бутылку и…
Он помедлил.
— И?
— Посмотрим на звёзды.
Они заглянули друг другу в глаза. Каждый по свою сторону кухонного стола, упершись локтями, они смотрели друг на друга, и Йохансон чувствовал, как его внутреннее сопротивление сдавалось. Он говорил такие вещи, которые не собирался говорить, он пустил в ход все средства и задействовал все рычаги, чтобы привести машину в движение. Он будил воспоминания, заставлял себя и Лунд делать то, ради чего уезжают вместе на заброшенное озеро; он хотел бы вернуть её назад в Тронхейм и вместе с тем хотел бы видеть её в своих объятиях, он придвигался к ней ближе, чтобы ощутить на своём лице её дыхание, проклинал ход судьбы и вместе с тем едва мог дождаться её исхода.
— Хорошо. Поехали.
Снаружи было тихо и безветренно. Они прошли по причалу и сели в лодку. Йохансон поддержал Лунд за руку и чуть не посмеялся вслух над самим собой. Как в кино, подумал он, как в этом дурацком — название он забыл — фильме с Мэг Райэн. Спотыкаясь, поневоле сближаешься. О, боже мой.
Это была маленькая деревянная лодка, которую он купил у прежнего владельца вместе с домом. Нос был крытый, прибитые планки образовывали небольшой трюм. Лунд уселась на носу в позе портного, а Йохансон завёл подвесной мотор. Шум мотора не нарушил окружающий покой, а гармонично вплёлся в дивно оживлённую лесную ночь. Такое тарахтение и низкий гул мог бы производить какой-нибудь гипертрофированный шмель.
В продолжение короткой поездки они не проронили ни слова. Потом Йохансон заглушил мотор. Они были довольно далеко от берега. На веранде остался свет, и он отражался в воде волнистыми полосами. То и дело слышался какой-нибудь тихий всплеск, когда рыба выскакивала из воды, чтобы схватить насекомое. Йохансон, балансируя, пробрался к Лунд, держа в руке початую бутылку. Лодка мягко покачивалась.
— Если ляжешь на спину, — сказал он, — то весь мир твой. Со всем, что в нём есть. Попробуй.
Её глаза светились в темноте.
— Ты уже наблюдал здесь звездопад?
— Да. И не раз.
— И что? Загадал желание?
— Для этого у меня маловато романтической субстанции. — Он опустился на планки рядом с ней. — Мне хватало того, что я им любовался.
Лунд захихикала.
— Ты ни во что такое не веришь?
— А ты?
— Я-то меньше всех.
— Я знаю. Тебя не обрадуешь ни цветами, ни звездопадом. Трудно приходится бедному Каре. Самое романтичное, что он мог бы тебе подарить, это анализ стабильности подводной конструкции.
Лунд не сводила с него глаз. Потом запрокинула голову и медленно легла на спину. Свитер задрался, обнажив пупок.
— Ты правда так считаешь?
Йохансон оперся на локоть и смотрел на неё сверху.
— Нет. Неправда.
— Ты думаешь, что во мне совсем нет романтики.
— Я думаю, ты просто не задумывалась над тем, как функционирует романтика.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Миры Альфреда Бестера. Том 4 - Альфред Бестер - Научная Фантастика
- Лучшее за год XXV.I Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Гарднер Дозуа - Научная Фантастика
- УЖОСы войны [Fan Edit] - Джин Родман Вулф - Научная Фантастика
- Никитинский альманах. Фантастика. XXI век. Выпуск №1 - Юрий Никитин - Научная Фантастика
- Стая - Алексей Ядрышников - Научная Фантастика
- Клятва двух миров - Елена Крючкова - Научная Фантастика
- Секретный сотрудник - Хуан Мирамар - Научная Фантастика
- Божье око - Гарднер Дозуа - Научная Фантастика
- Млечный Путь №2 (2) 2012 - Коллектив авторов - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика