Чародей в скитаниях - Кристофер Сташеф

— Вон там, — молодой человек показал на вампира и нахмурился. — Да хватит тебе, Герман! Ты же всю ночь проторчал над этим сценарием!

— Всего лишь удостоверяюсь, малыш, — вампир закрыл обложку маленького компьютерного блокнота и отдал его брюнетке в комбинезоне. Повернувшись вновь к Гавейну, он поправил ворот своего плаща. — Итак, значит: «Он приятен, не правда ли? Воздух моей Трансильвании».

— Близящийся рассвет очищает воздух, — согласился Гавейн. — Но не становитесь ли вы беззаботным, сударь? Вас вот-вот коснутся первые лучи восходящего солнца.

— Что такое существование без риска? — риторически спросил вампир. — Всего лишь скучная, бесконечная череда нелепостей. И все же, рискую я не сильно, у меня есть еще немного времени.

— Тринадцать с половиной минут, — отрезал человечек в синем балахоне.

— А, мой коллега как всегда точен, — промурлыкал Дракула. — По-моему, вы не знакомы друг с другом. Доктор Вайлин, позвольте мне представить вам достопочтенного колдуна, Ванескина Плохаета.

— Очарован, — отвесил легкий поклон Гавейн.

— Пока еще нет, — негромко рассмеялся колдун, — пока еще нет.

— И вообще нет, — лицо Гавейна стало строгим. — Слова Аристотеля защитят меня от ваших иллюзий, герр Плохает.

Плюгавый колдун захихикал, а Дракула презрительно фыркнул:

— Ну не верите же вы и в самом деле, молодой человек, будто ваша жалкая наука способна пригодиться против нашего могущества! Вы сейчас не в своей родной Германии, оставшейся так далеко на северо-западе! И не в Италии, стране Веры, и не в Греции, стране Разума! Нет, обе эти... — он оборвал фразу, повернувшись к режиссеру. — Черт возьми. Бел! Мне полагается заставить все это показаться реалистичным?

— Конечно нет, — не полез за словом в карман Бел. — Это фантазия. Сделай ее всего лишь достоверной. Давай, давай! «Греции, стране Разума...»

Герман вздохнул и снова повернулся к Гавейну.

— Нет! Обе эти страны — мои соседки, и соседки эти, надо сказать, беспокойные. Ибо вы сейчас пребываете в Трансильвании, родине колдовства и ужаса. Мы пребываем юго-восточнее Австрии и юго-западнее России, балансируя между странами разума и страной феодальной тьмы, где ваша наука не имеет никакого влияния!

— Отнюдь, — улыбнулся доктор Вайлин, почти позабавленный его словами. — Наука правит всей Вселенной, даже этим маленьким, забытым уголком, ибо наука есть разновидность Порядка, а Порядок происходит от Добра. И никакое порождение Зла не устоит перед его символом, — он выхватил из нагрудного кармана распятие и поднял его перед собой.

Граф пронзительно закричал и съежился, вскинув руки в попытке оградить себя от лицезрения святости. Но его союзник-колдун одним прыжком очутился перед ним и что-то швырнул, выкликнув заклинание.

Это была шелковая косынка, и она, заколыхавшись, упала на мостовую у его ног.

— Стоп! — заорал Бел, и повернулся к женщине за пультом. — Ну! Провал получился отличный. Что случилось, Хильда? Этому платку полагалось перелететь и накрыть собой распятие!

Хильда с обиженным видом нажимала кнопки:

— Сожалею, Бел. Это генератор статических разрядов. Готова поклясться, десять минут назад он работал!

— Не надо никого клясть, — посоветовал Бел. — Ругаться некультурно. Выкури из него гремлинов, хорошо?

— Тучи! — хлопнул по плечу Бела Дэйв, показывая на небо.

К ним плыли во всем своем величии зловещие грозовые тучи угольного цвета.

Бел, просияв, повернулся к Мирейни.

— Ты пробилась!

Та кивнула:

— Просто какой-то клерк что-то напортачил. Обещали, что через пятнадцать минут небо приобретет милый зловещий вид.

— Отлично! — усмехнулся Бел. — Теперь мы можем приступить к работе, он повернулся к Хильде. — Скоро ли ты сможешь починить этот статический генератор?

Челюсти у Хильды сжались.

— Я мастер по спецэффектам. Бел, а не ремонтник!

— Ох уж мне эти специалисты! — закатил глаза к небу Бел. — Спаси и сохрани меня от них. Господи или Дэвид. Ты ближе. Поговори с ней, хорошо? — он снова повернулся к Мирейни. — Что еще мы можем отснять?

Дэйв тяжело вздохнул и потопал к Хильде.

— Неужели ты не знаешь, как действует это устройство?

Та с миг поглядела на него, а потом покраснела и покачала головой.

— Извини, Дэйв. Я только нажимаю кнопки.

Бел отвернулся от Мирейни, крича:

— Где тут ближайший электротехник?

— На этой планете есть всякие, — ответила та. — Должен же кто-то поддерживать работу всех этих голографических эффектов. Но они все на жаловании, Дэйв, и у них у всех есть постоянные участки. Думаю, нам не удастся достать спеца, не уведомив о надобности меньше чем за сутки.

— Проклятье! — нахмурился Дэйв. — А я-то надеялся, что сегодня мы сможем закончить с Клайдом и Германом. Ну, ничего не поделаешь. Придется нам просто вычеркнуть эту сцену и отснять ее завтра.

Мирейни побарабанила по клавишам и, нахмурясь, посмотрела на блокнот.

— Еще один день Клайда и Германа обойдется вам по полтора терма каждому. А минимальная съемочная группа на лишний день в восемьсот сорок три квача.

Дэйв побледнел.

— Это заставляет нас превысить бюджет.

— Э, простите, пожалуйста, — подошел к ним брат Джой. — Боюсь, что я невольно подслушал.

— Не так уж трудно, — хмыкнул Дэйв. — Мы не совсем чтобы ходим на цыпочках.

— Возможно, я смогу помочь, — брат Джой достал свою отвертку. — Я большой мастер по части возни со всякими приборами и штуковинами.

Дэйв на миг уставился на него, а затем улыбнулся со снисходительным терпением.

— Эта работа в общем-то не для любителя, приятель.

— Я зарабатывал ей на жизнь, — отозвался с невозмутимым видом брат Джой. — Чинил бывало оборудование на космолайнерах.

Теперь Дэйв действительно уставился на него. И губы у него раздвинулись в улыбке.

— Но вы же не член профсоюза! — взвыла Хильда.

— Ему и незачем им быть, мы теперь не на Луне, — озорно улыбнулся Дэйв. — И вообще, не в Земной Сфере, если уж на то пошло, поэтому у нас нет еще профсоюзов.

— Ну так следовало бы их создать, — пробурчала Хильда.

— Зачем, Хильди? — поинтересовался один из операторов. — Если б мы обзавелись ими, ты бы не смогла в них попасть, ровно как и любой из нас, кроме Харви. Он единственный, у кого состоял в профсоюзе дядя.

Харви кивнул.

— Кроме того, профсоюзный максимум заработной платы на двадцать квачей в день меньше того, что нам платят здесь.

— Подкупалы, — отрезала Хильда. — Паршивые гонители профсоюзов.

— Нет, жертвы, — озорно усмехнулся Харви. — Нас здесь не слишком много, Хильда. Мы можем требовать себе самые большие деньги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});