Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера - Дмитрий Жуков

В донесении Бах-Зелевски о результатах операции «Коттбус» от 23 июня 1943 г. отмечалось, что было захвачено 2–3 тыс. человек, которые, по словам «шефа соединений по борьбе с бандами», «очищали минные поля… и взлетели на воздух»[636].

Параллельно с этим особый батальон Дирлевангера продолжал практику сожжения населенных пунктов. С 25 мая до конца месяца штрафная часть уничтожила деревни Иканы (убиты 550 человек), Засовье (235 жертв), Слобода, Заборонки (26), Осиновик (32), Веретен (76), Толщи, Чупры (52), Ольховка (25)[637].

28 мая Дирлевангер, чья боевая группа находилась в 5 км западнее озера Палик, вела бой за укрепленную высоту. Командир батальона лично принимал участие в боевых действиях и руководил своими подчиненными. Несмотря на сильный огонь партизан, подразделения штрафников все же сумели закрепиться на этой высоте. В тот же день немецкие части соединились в районе деревень Шклянцы и Витуничи, заняли Бегомль и вышли к Березине[638].

Партизаны отчаянно сопротивлялись. Фон Готтберг ввел в бой 2-й полицейский полк СС. Часть наступала на участке Осье — Замостье — Сосново — Лесины — Черницы. Отряды партизан из бригады «Железняк», просочившись в тыл к противнику, внезапно атаковали полицейские батальоны, вследствие чего в рядах подразделений полка появились большие потери. Согласно воспоминаниям «народных мстителей», им удалось окружить и почти полностью истребить два батальона полиции[639].

В дополнительном приказе № 2 по оперативному соединению (от 31 мая 1943 г.) Готтберг признал, что 2-й полицейский полк СС попал в тяжелое положение, и если бы не хладнокровие командира полка, неизвестно, чем бы все закончились. Вместе с тем он отметил: «Окружение 2-го полицейского полка позволило в итоге выявить два укрепленных бункера с огневыми точками и полевыми оборонительными сооружениями всех видов»[640].

Кроме 2-го полицейского полка СС в непростой ситуации оказался и особый батальон СС. Как зафиксировано в личном деле Дирлевангера, 1 июня 1943 г. он вместе со своим штабом выехал с командного пункта на передовую. Внезапно были обнаружены партизаны, оставшиеся в тылу после прочесывания местности. Дирлевангер и его штаб попали в ловушку. Завязался жестокий бой. Дирлевангер не растерялся, создал несколько ударных групп и в рукопашной схватке прорвался из окружения. Партизаны преследовали эсэсовцев, но были уничтожены[641].

Из воспоминаний бывшего командира отряда им. Кирова (одноименной бригады) Василия Шаркова становится известно, что здесь вели бой бригады «Народные мстители» и «Железняк». «В деревне Литвичи, — утверждает автор мемуаров, — они разгромили штаб группы Дирлевангера. Но сам палач успел прорваться к своим основным силам и снова повести наступление на партизан»[642].

Утверждения В.А. Шаркова вызывают сомнения. Во-первых, деревня Литвичи, насколько видно из акта, составленного представителями Плещеницкого подпольного райкома от 2 июня 1943 г., была захвачена и сразу сожжена. Кроме того, уничтожение деревни состоялось 24 мая, а бой штаба — 1 июня. Тем не менее можно говорить о том, что командир боевой группы и его штаб попали в окружение, однако вырвались из смертельного кольца[643].

4 июня из оперативного подчинения Дирлевангера вывели силы быстрого реагирования, приданные из Генерального комиссариата Белоруссия. Приказ о выводе этих подразделений лично подписал

B. Кубе. Свои действия он объяснял тем, что, во-первых, борьба с партизанами не является главной задачей сил быстрого реагирования; во-вторых, была достигнута граница тылового района группы армий «Центр»; и, в-третьих, Кубе возмутили жестокие действия батальона Дирлевангера, о чем он сообщил А. Розенбергу. Кубе, однако, не стал озвучивать факты, когда его подчиненные, находясь в совершенно пьяном состоянии, ограбили курятник областного комиссариата Борисов, разграбили имущество, принадлежавшее городскому комиссару Вильгельму Янецке и офицеру по связи с полицией безопасности и СД оберштурмбаннфюреру СС Карлу Радке[644].

Тем временем ситуация для партизан ухудшилась. 8 июня немцы захватили Пышно, выбив оттуда бригаду «Дубова». К первой декаде июня кольцо окружения охватывало район между дорогой Бегомль — Лепель и большаком Селец — Пострежье. На болотистых островах внутри кольца оказались партизаны бригад «Дяди Коли», «Железняк», им. Кирова, отрядов «Смерть фашизму», «Гвардеец», «За Родину», «Борьба», им. Калинина. Партизаны бригады им. Кирова с 9 по 12 июня вели беспрерывные бои за удержание аэродрома в Пострежье, который являлся главным узлом обороны окруженных партизанских формирований[645].

Иван Дедюля, бывший комиссар отряда «Смерть фашизму», вспоминал: «10 июня после многодневной авиационной обработки лесного массива каратели пошли на штурм. От ударов артиллерии и авиации застонали земля и небо. Пехота и танки противника вскоре подавили сопротивление на востоке партизанской бригады имени Кирова, отрядов "За Родину" и "Гвардеец", а на юге отбросили к Палику бригаду "Дяди Коли". Несмотря на ожесточенное сопротивление партизан, карателям удалось выйти непосредственно к границам Паликовского леса. Вражеское кольцо сомкнулось еще плотнее, а зона маневра для партизан катастрофически уменьшалась»[646].

К 18 июня части СС очистили от «народных мстителей» лес в районе озера Палик и рассекли пополам домжерицкий болотистый массив по дороге Моисеевщина — Дубровка — Студенка — Пострежье — Брод, поставив под удар с тыла оборону бригады «Железняк». Одновременно немцы развернули строительные работы по сооружению дорог через болото. Для переброски батальонов СС и полиции использовалась дорога, идущая из Борисова на Зембин — Мстиж — Бегомль[647].

Командование партизанских бригад, получив приказ военного руководителя Борисовского межрайонного комитета подполковника Н. Коваленко, приняло решение о прорыве из окружения в ночь на 19 июня. Прорыв из окружения обошелся «народным мстителям» очень дорого. Потери в личном составе, а также среди гражданского населения были значительными. Борисовско-Бегомльская зона была ликвидирована. Однако в партизанских мемуарах утверждается, что немцы вынуждены были прекратить экспедицию якобы потому, что войска, задействованные в ней, понадобились на фронте[648].

23 июня 1943 г. Готтберг подвел итоги операции «Коттбус». В отчете, подготовленном на имя Бах-Зелевски, говорилось: убито в бою 6087 человек, расстреляно — 3709, 4997 мужчин и 1056 женщин были зарегистрированы в качестве рабочей силы. Собственные потери составили: немцы — убито пять офицеров, в том числе командир батальона, 83 унтер-офицера и рядовых. Ранено 11 офицеров, в том числе два командира полка, 374 унтер-офицера и рядовых, трое пропали без вести. Были захвачены трофеи: 20 орудий калибра 76,2, девять противотанковых орудий, одно зенитное орудие, 18 минометов, 30 станковых пулеметов, 31 ручной пулемет, 903 винтовки, 16 противотанковых ружей, 13 пистолетов, 11 винтовочных прикладов, семь винтовочных стволов, уничтожен один самолет и 50 планеров. Захвачено сельскохозяйственных продуктов: 3262 коровы, 2182 овцы, 904 лошади, 153 свиньи, 1618 кож разных животных, 684 тонны зерна, 24 тонны картофеля, 38 центнеров льняного семени, 70 центнеров муки, три центнера шерсти, два мешка льна, два мешка льняной пряжи[649].

Белорусские исследователи В. Селеменев и В. Шимолин, придерживаясь линии, избранной еще советскими историками, считают отчет фон Готтберга «липой», поэтому они склонны доверять донесению генерального комиссара Белоруссии В. Кубе. Однако донесение Кубе появилось на свет за три недели до завершения операции «Коттбус» и не может считаться окончательным в плане результатов[650].

Вместе с тем, по мнению немецких специалистов К. Герлаха, В. Курилы и Д. Поля, отчет фон Готтберга, скорее всего, неполный. Так, боевая группа Дирлевангера сообщила, что во время операции «Коттбус» ее части уничтожили около 14 000 человек и 13 взяли в плен. Особый батальон СС сжег 39 населенных пунктов (13 деревень в районе Заславля и 26 деревень в районе Плещениц и Бегомля). Таким образом, итоговый отчет не учитывает всех жертв, которые были среди мирного населения[651].

В отношении ряда руководителей и участников операции «Коттбус» последовала критика. В первую очередь, со стороны В. Кубе, который принципиально выступил против мероприятий по уничтожению людей и пытался предотвратить создание в больших областях так называемых «мертвых зон». Действия батальона Дирлевангера, устроившего настоящую бойню на территории нескольких районов, осуждались гражданскими властями. Представители местных администраций считали опустошение районов и жестокие расправы над крестьянами недопустимыми. Для выполнения экономических планов, заявляли чиновники, следовало сохранять сельскохозяйственные угодья, а население использовать на работах. Но руководство СС и полиции в Белоруссии имело свои взгляды на то, как лучше бороться с партизанами и решать экономические задачи. Тем более фигура «старого оппозиционера» Кубе уже давно раздражала СС[652].