Амур с монтировкой (c бонусом) (СИ) - Волкова Татьяна

Когда я вышла из спальни при полном параде, в дверь позвонили. Мое сердце замерло на мгновение, а потом забилось так, что, казалось, выпрыгнет из груди. Я подбежала к двери и распахнула, не спрашивая, кто там, надеясь увидеть Роберта.

— С наступающим! — воскликнул невысокий светловолосый парнишка в форме курьера. — Примите подарок!

Он протянул мне большую коробку с красным бантом и букетик ландышей, ставший для меня большой неожиданностью. Мне обычно дарили розы, а вот ландыши я видела впервые.

Подтвердив доставку, я задумчиво внесла подарок в гостиную.

— Что это? — спросила мама.

— Подарок, — я неопределенно пожала плечами и повертела в руках цветы.

— У тебя появился тайный поклонник? — хитро прищурилась моя родительница.

— Я понятия не имею, от кого это, — постаралась уверить ее я.

Неожиданно в комнату вбежала Настя. Увидев ландыши, она радостно

взвизгнула и, помчавшись к коробке, сказала:

— Роберт подарок прислал!

— Роберт? — тут же ухватилась за интересующую ее тему мама. — Кто это?

Я тяжело вздохнула:

— Мой помощник. Бывший. Уволился незадолго до Нового года.

Уточнять то, что он не человек, не стала, а то маму еще удар хватил бы. Тем временем Настя расправилась с ленточкой и открыла коробку. Сверху лежало потрясающей красоты детское платье, переливающееся на свету всеми цветами радуги. Дочка схватила его, прижала к груди и закружилась по комнате, изображая танец принцессы из ее любимого мультика. Я же снова заглянула в коробку.

Там лежала моя картина, распечатанная на бумаге и поставленная в рамку. На ней был изображен мужчина моей мечты, облаченный в серый плащ с приподнятым воротником. Он стоял вполоборота под тусклым светом уличного фонаря и задумчиво смотрел куда—то вдаль.

Вдруг мой взгляд зацепился за небольшое темное пятно в углу картины. Я присмотрелась лучше и вытащила из коробки небольшой синий футляр, в котором оказалось аккуратное золотое колечко с витым ободком и инкрустированным изумрудом.

Молчавший до этого папа присвистнул и сказал:

— Уверена, что просто помощник?

— Я уже ни в чем не уверена, — чуть слышно пробормотала я.

С того самого дня я стала ежемесячно получать по букету ландышей. Никаких записок в цветах, никаких намеков, никаких новостей. Это радовало и удручало одновременно. Неизвестность меня тяготила, а регулярно доставляемые цветы не давали забыть одного несносного робота.

Я долго думала, что делать с подаренным колечком, но после некоторых колебаний все же решилась надеть его себе на палец. О его происхождении знали только мои родные, а на вопросы подруг и коллег я старалась прямо не отвечать.

Время шло, а Роберт так и не появлялся. Я со страхом ждала того момента, когда мне перестанут доставлять букеты, но их поток не прекращался целый год. Я не знала, что мне делать и как мне быть. С одной стороны, ландыши, которые мне дарили с завидной регулярностью, непрозрачно намекали на ухаживания, а с другой — Роберт или кто—то другой, кто стоял за этим всем, за целый год так и не перешел к более решительным действиям. Да я даже, черт возьми, все еще не была уверена в личности дарителя, не говоря уже обо всем остальном!

После очередного рабочего дня накануне Нового года мыс Настей возвращались домой. Я шла и думала о том, что приготовить на ужин, где лучше купить продукты к праздничному столу, как упаковать дочкин подарок, и еще о десятке подобных тем. Именно поэтому я не сразу заметила высокого широкоплечего мужчину в длинном сером плаще с приподнятым воротником. Он стоял вполоборота в свете уличного фонаря у нашего подъезда и смотрел куда—то вдаль.

Внутри меня все сжалось. Я остановилась, продолжая неверяще рассматривать мужчину, точь—в—точь похожего на того, кого я рисовала. Мне казалось, что я сплю, но сон не заканчивался, а нетерпеливая Настя уже активно дергала меня за рукав пальто.

— Мама, почему мы остановились? Мама!

Услышав ее звонкий голос, мужчина моей мечты повернулся в нашу сторону и улыбнулся. В руках он держал аккуратный букетик ландышей, перевязанный красной лентой.

«Это сон! Это все сон!» — повторяла я про себя, неспособная поверить в происходящее.

— Роберт! — завизжала Настя, чем вывела меня из ступора, а потом отпустила мою руку и помчалась навстречу мужчине с ландышами.

Он подхватил ее на руки и закружил. Она же пищала от радости и крепко обнимала его за шею. Остановившись, мужчина усадил ее на предплечье, посмотрел мне в глаза и после недолгой паузы направился в мою сторону.

А я по—прежнему стояла, застыв от изумления, и наблюдала за тем, как он протягивает мне ландыши и говорит:

— Валери Сандерс, ты выйдешь за меня замуж?

— Роб, это ты? — еле слышно спросила я, всматриваясь в черты лица, ставшие для меня родными.

— Я, — ответил он без предисловий.

Мои руки сами потянулись к букету, который я осторожно прикрепила брошкой к воротнику пальто, соглашаясь тем самым на его предложение. Мне было уже все равно, робот он или нет. Просто плотину чувств, сдерживаемых целый год, вдруг прорвало, и я не смогла отказать себе в шансе на счастье.

В глазах Роберта, самых настоящих, синих—синих, засветилась радость.

— Я люблю тебя, — неожиданно для меня сказал он и, наклонившись, осторожно поцеловал в губы.

— И я тебя, — робко шепнула в ответ.

— Ура! — закричала Настя, все также сидящая у Роберта на руках. — Теперь мама с папой будут вместе!

— С папой? — переспросила я, думая, что ослышалась.

— С папой! — твердо заявила она и чмокнула нашего синеглазого красавца в гладко выбритую щеку.

— Да ты совсем замерзла! — заметил Роберт, повернувшись к дочке. — А ну домой отогреваться! Атам я вам все и расскажу.

И мы ушли, крепко обнявшись и радуясь долгожданной встрече, как самая настоящая семья.

Таллиана

— Она согласилась! Бен, ты видел? Она согласилась! — радовалась я, глядя на экран, передающий изображение с камеры Жужика, летающего недалеко от места встречи Роберта и Валери.

— Видел, — улыбнулся он и обнял меня, положив ладони на мой заметно округлившийся животик.

— Похоже, она еще не поняла, что он почти полностью стал человеком, — усмехнулся мистер Фарли, стоящий рядом с нами.

— Поймет, когда они лягут спать, — полковник Райот сложил руки на груди.

Мы дружно хохотнули, уловив его мысль.

— Ничего! Сюрприз будет! — резюмировала я.

— Если через девять месяцев этот сюрприз будет плакать и просить кушать, то мы получим Нобелевскую премию, — Корбин в предвкушении потер подбородок.

— А если не получим, то у них уже и так есть ребенок, — по привычке пытался найти во всем положительные стороны Том Фарли. — Кстати, полковник Райот, он сможет удочерить девочку?

Корбин кивнул:

— Вполне. Все необходимые документы мы ему сделали.

— Уже известно, куда его отправят работать? — поинтересовалась я.

— Скорее всего, это будет какой—то из теоретических курсов военной академии, — поделился полковник. — У него талант к преподаванию, а раз так, то кто мы такие, чтобы это исправлять?

— Спасибо, — поблагодарила его я и улыбнулась. — Ой!

Я зашипела от боли и согнулась.

— Что с тобой? — тут же спохватился взволнованный Беннет.

— Ничего страшного, — просипела я, стараясь превозмочь боль. — Малыш неудачно повернулся, что—то мне там придавил.

— Может, врача? — все еще беспокоился муж.

— Нет, не надо, сейчас пройдет. Поехали лучше домой. Самое интересное уже закончилось, они ушли отогреваться и разговоры разговаривать.

И мы уехали.

И мы уехали.

Через три месяца у нас с Беном родился сын. Роберт и Валери оформили официальный брак с параллельной процедурой удочерения ее ребенка. А еще через два года вся команда научных сотрудников, приложивших руку к обретению Робертом тела, готовилась к получению Нобелевской премии, потому что Роберту удалось стать биологическим отцом пухлощекого карапуза. Жаль, что результаты исследований засекретили, а награду вручат за закрытыми дверями, но, как мне сказали, это обычная практика для тех, кто работает на правительство.