Нет причин умирать - Хилари Боннер

– Конечно, забудем, – ответила она.

– Хорошо. Потому что у меня есть кое-какие новости для тебя.

– Выкладывай.

– О'кей. Ты только послушай. – Голос Келли был взволнован и напряжен. – Я сейчас в Лондоне. Приехал, чтобы попытаться найти Джеймса Гейтса. Вполне возможно, что смерть Тревора Парсонса действительно была самоубийством. Невозможно это удостоверить, но все выглядит так, словно он был склонен к суициду. Но ты не поверишь – Гейтс тоже мертв. Гейтс мертв, Карен. И если хочешь знать, что я думаю по этому поводу, обстоятельства его смерти – более чем подозрительные.

– Боже, – сказала Карен, наконец по-настоящему забыв о событиях прошлого вечера. – Только не еще один!

– Пятый, – ответил Келли. – И, подожди, я расскажу тебе, что с ним случилось.

И он рассказал ей все, что ему стало известно от младшего брата Джеймса Гейтса.

Это было просто невероятно.

– Он умер в лягушатнике, где глубина воды всего лишь несколько дюймов? И в Германии, так что у нас нет никаких отчетов о расследовании. И по чистому стечению обстоятельств он был главным свидетелем, проходившим по делу об одной из самых подозрительных смертей. Ты прав, Келли, все это жутко воняет. И, говоря прямо, если я теперь не смогу получить разрешения начать настоящее полицейское расследование, я думаю – я скажу этим жопам, куда засунуть их гребаную работу.

– Погоди, Карен, погоди. Мы все еще в ситуации, когда у армии найдутся вполне убедительные объяснения для каждой отдельно взятой смерти, даже если взятые в совокупности они нам кажутся весьма сомнительными. Так почему бы тебе не позволить мне сперва сходить к Джеррарду Паркеру-Брауну? У меня есть для него прямо-таки досье, и, не забывай, я представляю интересы семей погибших солдат. Я даже представить не могу, каким образом, при таком раскладе, он сможет меня проигнорировать. И если первым делом завтра утром я нанесу ему неожиданный визит, то, я думаю, нам удастся из него что-нибудь вытянуть.

– Да, но ты можешь спугнуть его, Келли.

– Он уже начеку. Он встречался с тобой, немножко узнал тебя. Я не думаю, что у него остались какие-то сомнения в том, что ты не сдашься без борьбы. Ты не из таких, а, судя по тому, что ты рассказывала мне о нем, он вовсе не дурак. Думаю, он сразу усек, что попал. В конце концов, он ведь пошел прямо к Гарри Томлинсону, не так ли? Старые приятели быстро договорились, и все такое. Они старые друзья. И неужели ты и вправду думаешь, что Паркер-Браун не в курсе каждого официального шага, предпринятого тобой? Позволь мне сходить к нему первым.

Карен призадумалась на несколько секунд.

– О'кей, Келли, – наконец сказала она. – Не знаю, принесет ли это какую-нибудь пользу, но думаю, что и вреда тоже не будет.

Она положила трубку в задумчивости. Честно говоря, ей весьма понравилась идея. Келли, который отлично знал, как брать интервью, устроил бы ему настоящий допрос с пристрастием. Мысль, что Паркер-Браун намеренно решил манипулировать ею, в чем она не сомневалась, все еще мучила Карен. И что еще хуже, хоть и не хотелось в этом себе признаваться, поначалу он вполне преуспел.

Еще ей действительно необходимо быть абсолютно уверенной в том, что, когда она снова пойдет к начальнику полиции, ее аргументы будут такими сильными, что у него не останется иного выхода, кроме как согласиться. А Гарри Томлинсон был упрямым человеком. Более того, он не был полицейским, расположенным к открытому противостоянию армии. Карен слишком хорошо понимала, что Томлинсон согласится на открытие официального следствия только в том случае, если факты, которые она ему представит, будут неоспоримы и тем самым она не оставит ему выбора.

И она также прекрасно понимала, что ей понадобится вся помощь, на какую только можно рассчитывать. Особенно она нуждалась в поддержке вне полиции. Карен очень не хотела, чтобы единственная надежда продвинуться дальше состояла в рассказе начальнику полиции о том, что семьи погибших солдат под предводительством Келли собираются придать хэнгриджскому делу огласку. Во-первых, Томлинсон может воспринять это как угрозу. И только рассвирепеет. А во-вторых, он всегда смотрел на близкие отношения Карен и Келли с большим подозрением и даже несколько раз позволил себе намекнуть на слухи, которые ходили в участке уже не один год. Слухи о том, будто у них с Келли роман, что было довольно смешно, думала Карен. Потому что у нее никогда даже и мысли об этом не было – до вчерашнего вечера, когда это чуть не стало фактом. Хотя сейчас в это верилось уже с трудом.

С другой стороны, абсолютной реальностью было существование полицейского, которому она полностью доверяла и которому могла доверить и дело девонширских стрелков. Его поддержка была бы надежна. Однако именно с ним у нее давным-давно был роман. И он тогда был младшим офицером полиции.

– Черт, – сказала она вслух. В очередной раз проклиная себя за то, что сама себе создает проблемы.

Фил Купер был ее сержантом, когда они расследовали одно особо сложное дело. Дело, которое забрало у них немало эмоциональных сил, полное всяких сложностей. И одна из этих сложностей заключалась В том, что каким-то образом в самый разгар расследования у нее с Филом начался роман. Нет. Это был не просто роман. Что-то намного большее. Для нее, по крайней мере. Она влюбилась в него очень глубоко, хотя в его истинных чувствах теперь не была так уж уверена.

Фила недавно повысили до инспектора, и он вступил в полицейские силы Девона и Корнуолла, оставив отряд Эйвона и Сомерсета. И Карен была уверена в том, что его новая должность под стать его способностям. Фил сейчас работал вместе с отделом по расследованию особо тяжких преступлений. Группа его действовала тайно, базируясь на безликом складе в промышленном районе на окраине Эксетера, без опознавательных знаков. Карен знала, что они считают себя элитной командой, типа спецназа, фронтлайнерами полицейских сил. А в Филе всегда было что-то от мальчишки, играющего в солдатики, хотя он был крупным, крепко сбитым игроком в регби. Твердый и надежный, он в то же время был склонен мыслить нешаблонно и, как и Карен, не боялся идти на риск. Что, возможно, было одной из причин того, почему они так хорошо ладили.

Как бы то ни было, она всегда могла положиться на него в профессиональном плане, даже если личные отношения между ними могли вызывать сомнения.

Он звонил ей не так давно, чтобы рассказать о своем повышении, и вдобавок дал ясно понять, что по-прежнему открыт для нее. И что на самом деле очень хотел бы возобновить прежние отношения.

– Теперь все будет по-другому, я обещаю тебе, Карен, – сказал он.

Но она задала ему только один вопрос:

– Ты все еще женат, Фил?

– Да, но… – начал было он.

– Но – ничего, Фил, – перебила она. – Просто катись ко всем чертям, хорошо?

И это был их последний разговор. Карен криво улыбнулась. Так все слишком запутано, что ли? Нет, она не собирается позволять, чтобы все было слишком запутано. Нет, если это касается ее работы. И нет, если это касается Хэнгриджа. И она решительно набрала номер мобильника Фила.

– Купер, – ответил он своим слегка певучим голосом, который был когда-то так знаком ей.

– Привет, Фил… – начала она.

– Здравствуй, Карен. Я так рад тебя слышать! – Он ответил сразу же.

– Позволь мне предупредить с самого начала, что мой звонок имеет сугубо профессиональный характер, – сказала она сурово. Она чувствовала, что это звучит слегка помпезно, но все же была настроена с самого начала расставить все точки над i.

– Да, конечно, – ответил он, сразу же отступив.

Однако Карен чувствовала, что он не совсем поверил ей. Типичный самоуверенный самец, сказала она себе.

Вслух же она сказала:

– Послушай, Фил, у меня очень крупное дело. Очень щекотливый вопрос, и мне нужна помощь. Пусть об этом никто не будет знать, только ты и я. Не могу говорить по телефону, надеюсь, мы сможем встретиться. Как только ты будешь свободен.

Фил не задал ни одного вопроса.

– Я не смогу выбраться сегодня вечером, потому что у нас серьезное дело, видимо, я буду занят до завтра. Как насчет завтрашнего вечера? – ответил он откровенно приглашающе, и она надеялась, что причина не только в том, что ему хочется увидеть ее. Но он, конечно же, понял, что Карен говорит о чем-то по-настоящему серьезном. – Если хочешь, я могу подъехать к «Лэндс-дауну»? – сказал Фил.

Карен открыла рот, чтобы сказать «нет». Она не хотела проводить вечер, выпивая с Филом. В конце концов, именно так и начинался их роман. Но с другой стороны, чем быстрее она с ним встретится, тем лучше. И если она твердо уверена, что не собирается воскрешать прежние отношения и что она полностью переболела, тогда какие еще возражения могут быть против того, чтобы провести с ним вечер.

– Это было бы идеально, – сказала она спокойно. – Но только в другой бар, хорошо?

Она не хотела, чтобы весь полицейский участок знал, что она выпивает с Купером. А если они встретятся в «Лэндсдауне», слух о том, что их роман возобновился, разлетится в пять минут. Это и в первый раз доставило немало проблем. Но когда Купер ответил, она почти пожалела о своем предложении пойти в другой бар.