Веер молодости - В. Маркова

«Так это же дух бедности удирает!» – подумал лентяй, плясавший уже в исступлении.

– Что, испугался? – крикнул он.

Дух бедности обернулся и, осклабившись, сказал:

– Почему? Просто ты так здорово пляшешь, что такого плясуна одному смотреть не годится. Вот я и решил позвать своих друзей, чтобы вместе с ними на тебя полюбоваться.

Перевод Б. Бейко.

КУВШИН С АМЭ

У одного князя был фарфоровый кувшин, которым он очень дорожил. Говорили, что этот редкостный сосуд ему привезли из Китая. В кувшине князь хранил вкусные тянучки – амэ. Горлышко у кувшина было узкое, так что туда с трудом пролезало несколько пальцев. Князь время от времени запускал в кувшин руку и лакомился конфетами.

Жил в доме князя старый слуга по прозванию Дзия. Он стал служить князю, когда тот еще был ребенком. Теперь Дзия совсем состарился и поглупел.

Однажды увидел Дзия, как князь достает из кувшина что-то, кладет в рот и жует, причмокивает.

«Наверное, что-нибудь вкусное!» – подумал слуга и, не стесняясь, попросил князя угостить его.

– Да это же пустяк, тянучки! – сказал князь, с неохотой передавая слуге кувшин.

Дзия поблагодарил князя и поспешно сунул руку в горлышко кувшина. Потом он попытался вытащить руку обратно, но не тут-то было! Что случилось с кувшином – неизвестно, только он, казалось, втянул в себя руку и не отпускал.

Бедный слуга, как ни силился, ничего не мог поделать.

Казалось, чем больше он тянет руку, тем крепче кувшин ее держит.

Князь испугался, позвал на помощь других слуг.

Слуги схватились за кувшин и начали дергать все разом.

– Ой, больно, больно! – закричал старик.

Но, несмотря на его вопли, слуги продолжали тянуть все сильнее. Наконец, кувшин с громким треском разлетелся на части.

– Ах, мой кувшин! – побледнев, вскрикнул князь.

– Хе-хе, зато руку спасли! – сказал старик.

Все посмотрели: в руке у него было крепко зажато столько тянучек, что, конечно, пролезть сквозь горлышко кувшина рука уже не могла.

Перевод Б. Бейко.

ЛЕПЕШКИ ДАЙБУЦУ{88}

Один паломник пришел на поклонение к большой статуе Будды, что стоит в городе Нара. На обратном пути зашел он в лавку и купил несколько рисовых лепешек. Лепешки эти оказались такими тонкими и невзрачными, что паломник рассердился.

– Что это лепешки у вас такие маленькие? – спросил он торговца. – Где это видано, чтобы такими торговали!..

– Что вы, что вы, наши лепешки нисколько не меньше обычных! – с невозмутимым видом возразил торговец. – Они вам просто кажутся маленькими, потому что вы пришли в лавку, насмотревшись на огромного Будду. Вам теперь все будет казаться в уменьшенном виде.

– Должно быть, и в самом деле показалось, – пробормотал паломник. Сунул он лепешки за пазуху и вышел из лавки. Отошел немного, видит: спит на обочине дороги человечек со стриженой головой.

– Ой, ой, бедняжка! Кто же тебя здесь бросил? Ишь как сладко спит, наверное, мамино молочко во сне видит!

С этими словами взял паломник ребенка на руки и пошел дальше. Но скоро почувствовал он, что ноша его становится все тяжелее и, наконец, стала такой тяжелой, что, казалось, руки вот-вот оторвутся. Невмоготу стала паломнику.

«Ничего не поделаешь, – подумал он, – придется отдохнуть немного».

Опустил он ребенка на землю, посмотрел, да так и ахнул: оказывается, это была монахиня-нищенка.

Перевод Б. Бейко.

ВАЖНЫЙ СПОР

Однажды отправились три паломника на поклонение в храмы Исэ. По дороге они заспорили:

– Если мы найдем на дороге тридцать рё, – говорит один, – надо разделить деньги поровну, по десять рё на каждого.

– Нет! – кричит другой. – Кто первый заметят, тот пусть и берет себе большую долю.

– Несправедливо это! – возражает третий. – Надо делить поровну, чтобы никому не было обидно.

– Да ведь есть же такой обычай на оленьей охоте: кто первый попадет в оленя стрелой, тот и берет себе голову. И тут то же самое: кто первый заметит деньги, тот пусть и берет себе большую долю.

Спорят паломники, ссорятся, кричат!

Попался им навстречу торговец маслом, услышал их спор. Поставил он на обочину кувшин с маслом и взялся их рассудить:

– Вот что, дорожные люди, надо сделать так. Прежде всего, положите сюда найденные деньги…

А паломники тем временем уже драку затеяли. Посохи так и замелькали в воздухе. Тут и торговцу попало, и кувшин его опрокинулся, и все масло вытекло на дорогу.

– Стойте, стойте! – кричит торговец. – Давайте сюда ваши тридцать рё. Вы мне масло разлили!

– Какие тридцать рё? – удивились паломники. Да ведь мы их еще не нашли!

Отдышались они и пошли дальше.

Закаялся торговец маслом наперед лезть в чужое дело, не разобравшись толком, о чем спор идет.

Перевод В. Марковой.

СТАРАЯ ЛОШАДЬ

Однажды крестьянин, ведя в поводу старую лошадь, подошел к лавке, где торговали жмыхами.

– Ты, что же, сразу все двенадцать плиток хочешь увезти? Не много ли будет? Приезжай еще раз. Все равно лошадь больше восьми не увезет, – сказал ему продавец.

– Да, пожалуй, ты прав, – согласился крестьянин. – Моя лошадь стара, для нее и восьми плиток многовато. Давай я положу на нее только шесть.

Приторочил он шесть плиток к седлу, а остальные шесть взвалил себе на спину. Покряхтел, подумал и сам уселся на лошадь верхом.

– Но! – закричал он. – Поехали!

Под такой поклажей бедная лошадь еле ноги переставляла. Сделает шаг и остановится, еще шагнет и снова остановится. Разве так доберешься до деревни? Рассердился крестьянин:

– Эй ты, мертвая! Ведь и положил-то на тебя всего шесть плиток, остальные на себе несу, а ты все ни с места!

Перевод Б. Бейко.

ЗАБЫВЧИВЫЙ КЛАД

Один скупой зарыл в землю клад и положил на него заклятье:

– Явись чужому змеей, передо мной будь самим собой!

Услышал эти слова один воришка. Только успел скупой уйти, как он выкопал клад и положил вместо него дохлую змею. Немного времени спустя вздумал скупой откопать свой клад. Проговорил заклинание:

– Явись чужому змеей, а предо мной будь самим собой!

Разрыл землю, глядь – лежит вместо денег змея. Испугался скупой:

– Клад, а клад, не признал меня, что ли? Это я! Твой хозяин!

Но сколько ни кричал скупой, клад его так и не признал.

Рассердился скупой:

– До чего же ты забывчив! Не мог простого заклинания выучить!

Перевод В. Марковой.

ДЛИННАЯ-ДЛИННАЯ СКАЗКА

В старину, далекую старину, жил один владетельный князь. Больше всего на свете любил он слушать сказки.

Придут к нему его приближенные:

– Чем угодно, князь, сегодня позабавиться? В лесу много всякого зверья: и вепрей, и оленей, и лисиц…

– Нет, не хочу на охоту ехать. Лучше мне сказки сказывайте, да подлиннее.

Начнет, бывало, князь суд чинить. Пожалуется ему обиженный на виноватого:

– Обманул он меня, вконец разорил… А виноватый в ответ:

– Князь, я новую сказку знаю. – Длинную?

– Длинную-длинную и страшную-страшную.

– Ну, рассказывай! Вот тебе и суд, и управа!

Станет князь совет держать, и там ему одни небылицы плетут.

Слуги князя все деревни в том краю обегали, всех расспрашивали, не знает ли кто новой сказки позанятнее.

Поставили по дороге заставы:

– Эй, путник, стой! Стой, тебе говорят!

Обомлеет путник от испуга. Что за беда нагрянула!

– Стой, говори правду! Был ли ты на морском дне в гостях у морского царя?

– Не-не-не был. Не довелось.

– А на журавле летал?

– Нет-нет, не летал. Клянусь, не летал!

– Ну, так полетишь у нас, если сейчас же, тут же, на этом самом месте, не сплетешь небылицы почуднее.

Но князю никто угодить не мог.

– Сказки-то в наши времена пошли короткие, куцые… Только начнешь слушать с утра пораньше, как уже к вечеру сказка кончается. Нет, не те пошли теперь сказки, не те…

И повелел князь повсюду объявить:

«Кто придумает такую длинную сказку, что князь скажет: «Довольно!» – тот получит в награду все, что пожелает».

Ну, тут уж со всех концов Японии, с ближних и дальних островов, потянулись к замку князя самые искусные рассказчики. Попадались среди них и такие, что целый день говорили без умолку, да еще и всю ночь в придачу. Но ни разу князь не сказал: «Довольно!» Только вздохнет:

– Ну и сказка! Короткая, короче воробьиного носа. Была бы с журавлиный нос, я и то наградил бы!

Но вот однажды пришла в замок седая сгорбленная старушонка.

– Осмелюсь доложить, я первая в Японии мастерица длинные сказки сказывать. Многие у вас побывали, да никто из них и в ученики мне не годится.

Обрадовались слуги, привели ее к князю.

– Начинай, – приказал князь. – Но смотри у меня, худо тебе будет, если зря похвасталась. Надоели мне короткие сказки.