Академия Дивинат, или Принцесса для Темного (СИ) - Вин Милена

— Твое право, Элеонора. — Смиренно качнув головой, Аарон удостоил меня своим вниманием. — Ты все же выбрался.

— Не без помощи друзей.

Он хмыкнул и хотел было что-то сказать — возможно, что-то незначительное или в очередной раз оскорбительное, — но его оборвала Лу́на, принявшая человеческое обличье. Даже не стесняясь своей наготы, она прошествовала до короля с такой уверенностью и важностью, что я никогда бы в жизни не подумал, что эта женщина способна обращаться в безобидного маленького котенка.

С самого начала знал, что она не просто кошка. Котолак, свирепое, безжалостное, могущественное существо, способное принимать облик представителей семейства кошачьих, будь то домашняя кошка или же пантера, коей она была мгновение назад. Один укус убивает мгновенно. Неважно, сколько сил спрятано в маге… Выстоять против котолака практически невозможно.

Они неприручаемы, непослушны, вздорны и нахальны. Единственное, что удерживает Луну от того, чтобы сумасбродно разорвать нас всех на куски, незримый договор между ней и Элеонорой. Такова участь оборотня: стоит спасти ему жизнь, и он будет прислуживать своему спасителю до конца его жизни или своей жизни, если хозяин не пожелает освободить его.

Они не посвятили меня в детали своего договора. Каким образом Элеонора спасла котолака и когда это случилось, я не знал. Но лишь она могла приказывать оборотню, лишь ее слово имело для Луны вес.

— Котолак? Разве вы не вымерли? — Брат изогнул бровь, упрямо не разглядывая стройное, подтянутое голое тело. Смотрел прямо в лучистые голубые глаза.

— Это ваше спасибо, Величество? — Оборотниха облизнула губы, слизывая кровь чернокнижников. Приблизилась к королю — он стоял как вкопанный, не спуская с нее глаз, — и тронула обагренными коготками его плечо. — Ну же, милый некромант, не стесняйся. Отблагодари меня сполна…

— Кристабель, — суровым тоном процедила Элеонора. — Уймись.

Демонстративно закатив глаза, кошка отшатнулась от Аарона, позволяя ему тихо и с облегчением выдохнуть.

— Вечно ты портишь мне игры, Нори. Порой ты така-а-а-ая скучная. Лучше б дала мне умереть в свое время.

— Ты знаешь: я могу устроить твою смерть в любой момент.

— Не мучай. — Кристабель — или все-таки Луна? — уперла руки в бока. — Так я хоть избавлюсь от договора.

— Поможешь в этот раз, и я тебя освобожу. Но не выставляй меня тираном: я давала тебе максимум свободы.

— Так и быть. — Пряча довольство от полученного предложения, женщина резким движением откинула за плечи длинные белоснежные пряди. — Что мне остается, кроме как помочь? Но я делаю это не только потому, что меня обязывает договор… Просто твоя суженая, Деймон, мне по душе.

Ее пронзительный взгляд столкнулся с моим, и я благодарно кивнул в ответ.

— Спасибо, Луна.

— Вот видишь. Даже это прозвище меня устраивает больше, чем твое «Кристабель», — недовольно сказала она, вновь глянув на эльфийку. Голос ее звучал мелодично при любом настроении. Злая она была или же притворно-милая, в тоне постоянно проскальзывали мурлычущие нотки. — Эта девочка душка, пусть и с темной сущностью, и я загрызу любого, кто ей навредит. Так что не стойте как истуканы, нам нужно поспешить.

— Что вы задумали? — подал голос Аарон, все это время молчавший и с легким изумлением наблюдавший за перепалкой.

Я подошел к нему и вытянул вперед руки, представляя его взору серебряные браслеты, которые появились на моих запястьях по его милости. Снять их способен только он: тот, кто наложил, тот и избавит. Не иначе.

— Я вызволю Диану — с твоей помощью или без нее. Если поможешь, нам удастся заставить Церрию понести наказание за ее деяния и за это нападение. Сними их, брат. И просто доверься. Так же, как делал это до смерти отца, когда не ведал, что я полукровка.

Упоминание отца и того времени, когда Аарон доверял мне сильнее, чем кому-либо, вынудило его скривить губы. Наши отношения испортились лишь из-за того, что я не чист кровью. Это послужило причиной раздора, но это не может вынуждать его и дальше воротить от меня нос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он долго всматривался в мое лицо, будто выискивал малейший намек на подвох. Любой намек на то, что я лгу и мои намерения куда более жестоки и алчны.

Быть может, что-то разглядел. Или уразумел. Наконец открыл глаза и увидел, к чему привело его бездействие. Чем бы ни была эта оказавшая на него влияние сила, она помогла Аарону отбросить сомнения и принять решение. Он молча провел ладонями над блокаторами, и из меня в ту же секунду вырвался облегченный вздох.

Сдерживающие энергию наручи рассыпались пылью, источник забурлил с небывалой мощью, и магия беспощадной волной нахлынула на сознание. Дышать наконец-то стало легче. В разы. Впервые за последние пять лет.

Это значило лишь одно: брат снял не только блокаторы, но и любые ограничения. Я больше не привязан к академии. Больше не ее пленник.

Свободный. Безмерно сильный и злой.

54. Расплата за радушие. Диана

— Позвольте представить мою близкую подругу — Кристабель Дель Вите.

Незнакомка изящно поклонилась королю и королеве Дерил-де-Лоя. Отец оценивал ее по-своему, с интересом изучая тонкие черты лица и стройное тело, едва прикрытое невесомой тканью платья, которое явно намекало, что эта девушка диковинка из заморских краев. Церрия же даже не пыталась скрыть отвращения, видя человека перед собой не иначе как любовницу короля.

— Добро пожаловать, Ваше Величество. — Она умело натянула на лицо улыбку и указала на свободное место между собой и Далиной. — Присаживайтесь.

Тео сидел подле отца, а меня Дерлин усадил рядом с собой, сразу за сестрой. Будь моя воля, я предпочла бы сидеть где-нибудь в конце стола, который располагался в виде буквы «П». Но вся чета находилась рядышком друг с другом, и можно было бы подумать о существовании идиллии в нашей семье, если бы я не знала, сколько гнили на самом деле сочится из каждого моего родственника.

Отец — Рогир Ла Ноэр — всегда прятал эту гниль на глубине. Он был тихим, скрытным и по большей мере безучастным человеком. Оно и понятно: он редко имел право высказывать свое мнение. Вся власть ядром оседала в моей матери. Она казалась нерушимой, передавалась из рук в руки по женской линии Ла Ноэр. Но скромный характер Рогира не мешал ему выплескивать на мне злость.

Я часто задумывалась, почему он не поднимает руку на близнецов. Лишь недавно поняла: кажется, Церрия не скрывала от него, что я ему неродная дочь. Он питал ко мне ненависть, как и остальные, потому я оказалась той, на ком можно вымещать гнев. Похоже, о моей нечистокровности знали все, кроме меня. Но мне стоило догадаться раньше, ведь я совершенно не похожа на отца…

Некие твердые черты его лица унаследовали близнецы, как и миндалевидный разрез глаз. В особенности его копией — молодой копией — был Теодор. Наверное, оттого отец видел в нем себя и всячески поощрял его, не задумываясь, к чему приведет такое излишнее внимание.

— Я хотел бы сесть рядом с принцессой Дианой, — вдруг произнес король Бекфорд, привлекая не только мое затуманенное внимание, но и взгляды многих чернокнижников. — Это ведь не проблема?

— Конечно, нет. — Удерживая на губах улыбку, Церрия обратилась к дочери: — Поменяйся местами с сестрой.

У Далины не получилось спрятать обиду и недовольство, но она послушно и молча встала. Спустя миг я уже сидела рядом с королем, в то время как сопровождающая его Кристабель примостилась на свободное место возле Тео.

— У нас подготовлено для вас небольшое выступление, Ваше Величество, — неспешно заговорила Церрия. Я постаралась сконцентрироваться на ее голосе, но из-за давления Дерлина слова долго доходили до сознания. — Надеюсь, вам понравится.

Она махнула рукой, и стражники отворили двери в конце зала, впуская заранее подготовленную труппу. Артисты были одеты в черное кожаное снаряжение и безликие маски, в тонких прорезях которых ярко светились глаза. Свет в зале почти померк, стал приглушенно-синим, и откуда-то сверху полилась тихая, но набирающая обороты мелодия — напряженная и таинственная, как и сами артисты, вынувшие тонкие серебристые мечи из поясов и начавшие двигаться в такт музыке.