Цыганка из ломбарда - Фергюс Хьюм

– Он хотел денег, вы же знаете, – мягко намекнул Варк.

– Он не получит денег! – объявил Иаков с необычным приливом энергии. – Я напишу новое завещание… Я лишу его наследства! Отцеубийца! Все деньги получит Агарь!

– Я, господин Дикс? Нет, нет!

– А я говорю да, ты, ведьма! Не спорь с умирающим! Я умираю, этого я не переживу. Джимми, Джимми! Волчье отродье! Мое завещание! Мое завещание!

Отодвинув Агарь, которая пыталась удержать его в кресле, Иаков схватил свечу и, покачиваясь, побрел к сейфу, чтобы достать завещание. Пока он копался в сейфе, Варк принялся шарить в своих вместительных карманах. Когда Иаков поставил свечу на стол, Агарь увидела на столе лист исписанной бумаги, а также перо и чернила. Иаков, сжимая в кулаке завещание, тоже заметил эти предметы и предвосхитил вопрос, готовый сорваться с губ Агари:

– Что все это такое?

– Ваше новое завещание, господин Дикс, – вкрадчиво пояснил Варк. – Я никогда не доверял вашему сыну и знал, что в один прекрасный день вы откажетесь от него. Поэтому подготовил завещание, по которому вы оставляете все Агари. Или, – прибавил адвокат, доставая из кармана еще один документ, – если вы предпочтете назначить наследником меня…

– Тебя? Тебя? Никогда! – завизжал Иаков, потрясая кулаком. – Все отойдет Агари, тезке моей умершей жены. Рад, что у тебя хватило ума понять, что, отвергнув Джимми, я оставлю свои деньги ей.

– Господин Дикс, – твердо перебила его Агарь. – Я не хочу ваших денег, и вы не имеете права отбирать у своего сына…

– Не имею права? Не имею права, ведьма? Это мои деньги! Мои! А станут твоими. Я мог простить Джимми что угодно, но не то, что он хотел меня отравить.

– Я не верю в то, что он и вправду этого хотел, – напрямик сказала Агарь.

– Но записка написана его почерком! – воскликнул Варк.

– Да, да, я знаю почерк Джимми, – поговорил Иаков, и вены на лбу его вздулись от гнева. – Он сущий дьявол!

Такая ярость звучала в его голосе, что Агарь шагнула вперед, чтобы его успокоить. Даже Варк встревожился.

– Помолчите, старый дурень! – грубо сказал он. – У вас лопнет кровеносный сосуд! Вот, подпишите завещание. Я засвидетельствую это, и…

Он замолчал и пронзительно свистнул. Появился еще один мужчина.

– Вот еще один свидетель, – объявил Варк. – Подписывайте!

– Это заговор! Заговор! – закричала Агарь. – Не подписывайте, господин Дикс. Я не хочу этих денег!

– Я заставлю тебя принять эти деньги, дерзкая девчонка! – прорычал Иаков, сжимая завещание в руке. – Я оставлю деньги тебе, а не изменнику Джимми. Но сначала я уничтожу это, – он направился к очагу со старым завещанием и бросил его в огонь.

Агарь метнулась мимо него и выхватила документ из пламени, тот не успел даже закоптиться. Иаков отшатнулся, обезумев от ярости. Варк скрипнул зубами при виде ее сопротивления. Незнакомый свидетель невозмутимо наблюдал за происходящим.

– Нет! – воскликнула Агарь, убрав завещание в карман. – Вы не лишите сына наследства ради меня!

– Отдай… отдай завещание! – выдохнул Иаков, который от ярости едва мог говорить, и протянул руку. Но не успел он забрать бумагу, как покачнулся и упал; поток крови хлынул у него изо рта. Он умер.

– Ты дура! – завопил Варк, топая ногами. – Ты потеряла целое состояние!

– Я спасла свое честное имя, – возразила Агарь, потрясенная неожиданной смертью. – Эти деньги получит Джимми.

– Джимми! Джимми! – разгневанно и глумливо усмехнулся господин Варк. – Ты хоть знаешь, кто такой Джимми?

– Да – законный наследник!

– Именно так, ведьма! И он тот самый рыжий Голиаф, от которого ты сбежала в этот ломбард.

– Это ложь!

– Это правда! Ты ограбила себя, чтобы обогатить своего врага!

Агарь посмотрела на глумливо ухмыляющегося Варка, на мертвеца, лежащего у ее ног, на испуганное лицо свидетеля. Она чувствовала, что вот-вот упадет в обморок, но, боясь, что Варк может украсть завещание, которое лежало у нее в кармане, отчаянным усилием воли взяла себя в руки. Прежде чем Варк сумел ее остановить, она ринулась вон из комнаты в свою спальню. Адвокат услышал, как поворачивается в замке ключ.

– Я проиграл, – мрачно объявил он. – Иди и приведи кого-нибудь на помощь, дурак! – обратился он к свидетелю. А когда этот человек убежал, продолжил: – Отдать все деньги рыжему, которого она ненавидит! Девчонка сумасшедшая!

Но Агарь была всего лишь честной, и поэтому ее поведение было для Варка непостижимым.

Вот так Агарь Стэнли пришла, чтобы взять на себя заботу о ломбарде на Карби-Кресент в Ламбете. И далее вы прочтете о ее приключениях.

Глава II

Первый клиент и флорентиец Данте

Уже было рассказано, как Агарь Стэнли в ущерб собственным интересам взяла на себя управление ломбардом и имуществом Иакова Дикса ввиду отсутствия законного наследника. Согласно условиям завещания она получила полный контроль надо всем. Иаков за свою жизнь заключил много выгодных сделок, но самой лучшей была та, в результате которой Агарь стала его рабыней, ибо юная цыганка обладала обостренным чувством долга, прямолинейной натурой и стремлением действовать честно, даже вопреки собственным нуждам. Люди с таким характером были огромной редкостью среди обитателей Карби-Кресент.

Адвокат Варк считал ее дурой. Во-первых, потому, что она отказалась заполучить сбережения старика; во-вторых, потому, что она отказалась от хорошей жизни в пользу человека, которого ненавидела; в-третьих, потому, что она отказалась стать госпожой Варк. С другой стороны, девушка была достаточно проницательной – слишком проницательной, по мнению адвоката, потому что благодаря деловому нюху Агари, ее умственным, организаторским и деловым способностям у него не было шанса хоть как-то ее одурачить. Из наследства господина Дикса адвокат получил причитающуюся сумму и не более того, что было унизительно для человека с его интеллектом.

Однако Агарь не думала ни о господине Варке, ни о ком-либо еще. Она отправила извещение отсутствующему наследнику и стала управлять имуществом и вести дела ломбарда, проживая все это время в задней комнате-гостиной и будучи такой же бережливой, как ее покойный хозяин.

Она была потрясена, узнав, что наследник старого ростовщика не кто иной, как Голиаф – ее рыжий поклонник, из-за которого она покинула цыганский табор. Тем не менее честность не позволила ей отнять у него наследство, и Агарь работала в его интересах так, словно любила этого человека больше всех на свете.

Когда Джимми Дикс (таково было настоящее имя Голиафа) появится, чтобы потребовать свою собственность, Агарь собиралась отдать ему все и уйти из ломбарда такой же бедной, какой была, когда сюда пришла.

Но тянулись месяцы, а наследник так и не появлялся, и Агарь заботилась о магазине, вела дела, заключала сделки. Кроме того, с ней произошло несколько приключений вроде того, о котором сейчас пойдет речь.

Как-то в июне, в сумерках, громкий стук заставил ее выйти в ломбард. Там ожидал молодой человек, державший в руке книгу, которую собирался отдать в залог. Юноша был высоким, стройным, светловолосым и голубоглазым, с умным лицом и мечтательными глазами. Агарь быстро распознавала по лицам людей их характер, и молодой человек понравился ей с первого взгляда; кроме того, ее восхитила его красота.

– Я… Я хотел бы получить деньги за эту книгу, – нерешительно пробормотал незнакомец, и его бледное лицо залилось краской. – То есть если это возможно…

Он в замешательстве замолчал и протянул книгу, а Агарь молча взяла ее.

То была старая и дорогая книга, которой обрадовался бы любой библиоман. Она датировалась четырнадцатым столетием и была напечатана знаменитым флорентийским издателем той эпохи, а автором был не кто иной, как Данте Алигьери, знаменитый поэт. Короче говоря, том оказался вторым изданием «La Divina Commedia»[12] – крайне редким и стоящим кучу денег. Агарь, которая под умелым руководством Иакова многому научилась, сразу поняла ценность книги, но с присущим ей деловым инстинктом тут же принялась ее преуменьшать – несмотря на свое расположение к молодому человеку.

– Меня не интересуют старые книги, – сказала она, возвращая книгу. – Почему бы вам не сдать ее в букинистический магазин?

– Потому что я не хочу с ней расставаться. В данный момент мне нужны деньги, как вы можете понять это по моему внешнему виду. Дайте мне пять фунтов, а потом я выкуплю ее.

Агарь, которая уже отметила осунувшееся лицо клиента и его потрепанную одежду, со стуком положила Данте на прилавок.

– Не могу дать пять фунтов, – сказала она без обиняков. – Книга того не стоит!

– Что показывает, как вы разбираетесь в таких делах, девочка моя! Это редкое издание знаменитого итальянского поэта и стоит более ста фунтов.

– В самом деле? – сухо проговорила Агарь. – В таком случае почему бы вам ее не продать?