Аномалия души - Алексей Хапров

Нашу беседу прервал грубый, раскатистый бас.

— Ната-а-ашенька!

К столику подошёл высокий, тяжеловесный, румяный богатырь с пышными седыми усами. Весь его облик дышал осознанием собственного величия. Его пухлая шея тонула в мягком воротничке светло-зелёной сорочки, цвет которой прекрасно сочетался с цветом его туфель и брюк. И те, и другие были белыми.

— Здравствуйте, Михаил Григорьевич! — зарделась моя спутница. — Если я правильно понимаю, мы угодили в ваши владения.

— В мои, в мои. Рад вас у себя видеть. Почту, как говорится, за честь. Агафон Пантелеевич, моё почтение. Решили отдохнуть от богоугодных дел?

— Да, что-то в этом роде, — сдержанно пробормотал священник.

Взгляд хозяина «бистро» переместился на меня.

— Это мой друг, — сказала Наталья.

— А-а-а, понимаю, понимаю, — галантно расшаркался «богатырь».

Он передвинул свободный стул от соседнего столика и уселся подле нас.

— Ну что, Наташенька, ещё не надумали продавать свой маркет?

Глаза моей спутницы сощурились.

— Да зачем он вам нужен, Михаил Григорьевич? Что у вас, своих точек мало?

— Не мало, но новый прибыльный актив никогда не помешает. Если надумаете — обращайтесь.

— Хорошо, Михаил Григорьевич, учту.

Хозяин «бистро» дёрнулся, словно спохватившись.

— Ох, простите. Я, наверное, вам помешал…

— Нет, нет, вы нам нисколько не помешали, — успокаивающе промолвил отец Агафоний. — Разговор у нас был не таким уж важным. Так, земная реальность, мистическая материя.

В глазах «богатыря» вспыхнуло озорство.

— Агафон Пантелеевич, вы, часом, не про призраков опять рассказывали?

— Про призраков, — невозмутимо ответствовал тот.

Хозяин «бистро» картинно хлопнул в ладоши. Ему явно хотелось порисоваться перед публикой.

— Счастливый вы человек! Я вот, сколько на свете живу, так ни разу ни одного призрака и не встретил. А вам они на каждом шагу попадаются. Завидую.

На нас стали оборачиваться, но на лице священника не дрогнул ни один мускул.

— Если вы их не встречали — это не значит, что их не существует. Не замыкайте мир на самом себе. И на каждом шагу, как вы изволили выразиться, они мне не попадаются. Призраков можно увидеть лишь в строго определённых местах, — такие места называют аномальными, — где исходящая от земли энергетика серьёзно деформирует частотное волновое пространство, благодаря чему ушедшие в иной мир души и становятся видимыми нашему глазу. В обычных же местах, как, например, здесь, они, в силу своих свойств, для людей невидимы.

— И слава Богу! — насмешливо воскликнул хозяин «бистро». — Однако, вы излагаете так, будто вы не служитель церкви, а учёный-физик.

— Физика и религия в вопросах мироздания тождественны, — вскинул указательный палец святой отец. — Просто одни и те же вещи они объясняют по-своему.

— Хм! Вы хотите сказать, что языком физики можно объяснить существование потустороннего мира?

Священник положил газету на столик, чуть отодвинулся, уселся поудобнее, и по-деловому сплёл руки на груди.

— Давайте сначала определимся, что вы понимаете под термином «потусторонний мир».

«Богатырь» призадумался.

— Мир, в котором обитают те, кто уже умер, — наконец, пояснил он.

— В принципе верно, — кивнул отец Агафоний. — А теперь давайте я поведаю вам про потусторонний мир научным языком. Вы ведь признаёте только естественную науку. Я не ошибаюсь?

— Не вижу в этом ничего странного, — парировал хозяин «бистро».

Священник снисходительно ухмыльнулся.

— А я разве говорю, что это странно? Я просто стараюсь выбрать наиболее понятный и убедительный для вас язык. Так вот, вам известен закон сохранения энергии? Ничто не берётся из ниоткуда, и не исчезает в никуда.

— Он известен любому школьнику.

— Тем лучше. В таком случае вы не будете отрицать, что человек — это, по сути, энергетическая субстанция.

— Не буду.

— Тогда как бы вы ответили на такой вопрос: куда исчезает энергия человека в момент его смерти?

«Богатырь» снова хмыкнул, сцепил руки на животе и забарабанил по нему большими пальцами.

— Ну, и куда же она исчезает? — скривил губы он.

— Да в том-то и дело, что никуда, — тоном университетского лектора ответствовал отец Агафоний. — Иначе бы это противоречило признанному всеми закону. Покидая угасшее тело, энергия просто переходит в другое квантово-временное измерение, и продолжает существовать уже в нём. Что такое энергия человека? Это его сознание, его душа. После физической смерти тела она становится частью ноосферы и обитает в ней в соответствии с законами и иерархией иного, невидимого нам мира. Да-да, в этом мире есть свои законы. В нём есть и свои сильные, и свои слабые. В нём есть и свои угнетатели, и свои угнетаемые. В нём есть и своё добро, и своё зло. Ведь иной мир является отражением нашего мира. Пусть искривлённым, пусть деформированным, но всё же отражением.

— Нестыковочка! — крякнул хозяин «бистро». — Человеку для поддержания своего физического существования необходимо черпать жизненные ресурсы: что-то есть и что-то пить. А за счёт чего поддерживает своё существование эта ваша душа в так называемом потустороннем мире? Или она, как вечная батарея, не требует подзарядки?

— Отвечаю. Человеческий организм окружает сложная, многомерная структура с огромным количеством информационных единиц. Она и осуществляет подзарядку почившей души.

«Богатырь» картинно захлопал глазами.

— Не понял.

Отец Агафоний озабоченно кашлянул.

— Как бы вам это лучше объяснить? Давайте оттолкнёмся от понятия «сознание». Сознание — это не материя. Это функция мозга. Но мозг не является генератором сознания. Он всего лишь его коммуникатор, его проводник. Когда мозг перестаёт функционировать, сознание не затухает. Оно продолжает существовать вне мозга…

Докончить свои доводы священнику не удалось. Пространство сотряс грубый окрик.

— Слушай, папаша, прекращай, а! Люди сюда отдыхать пришли, а не выслушивать всякий бред!

Недовольство исходило от пребывавшего под лёгким хмельком невысокого, коротко стриженного крепыша, поглощавшего пиво в компании двух размалёванных девиц. Его инициатива встретила широкую поддержку. Со всех сторон стали раздаваться возгласы:

— Да, и в самом деле, хватит… Уже уши вянут… Мало ему церкви, он ещё тут решил проповедовать… Не кафе, а дурдом… Психушки на него нет… Бармен, сделай погромче музыку!..

Хозяин «бистро» спасовал. Явно обрадовавшись возможности красиво завершить инициированную им же самим беседу, он вскочил со стула и виновато развёл руками.

— Ничего не поделаешь, воля клиента — закон. Договорим в другой раз.

«Богатырь» направился к барной стойке, а святой отец, тяжело вздохнув, засобирался домой. Он поднялся, взял свою газету, пожелал нам с Натальей хорошего вечера, вышел из-под навеса и скрылся за ближайшим поворотом.

Я сочувственно посмотрел ему вслед. Мне стало его жаль. Всё, что он говорил, представлялось мне разумным и интересным. Но место для подобных тем было явно не подходящее.

Я придвинулся к своей курортной знакомой и, понизив голос, спросил.

— А что это за история, которая с ним связана?

Моя спутница неодобрительно покосилась на галдевшую вокруг публику и наклонилась к моему уху.

— Несколько лет назад отец Агафоний решил провести ночь на Любавиной топи, чтобы проверить, правда ли всё то, что о ней говорят. Когда на следующее утро он вернулся из леса, на нём буквально не было лица: бледный, испуганный, осунувшийся. Поначалу он ни на какие вопросы не отвечал. Но, спустя несколько дней, всё же поведал прихожанам о том, что с ним произошло. По его словам, легенды о Любавиной топи — не выдумки. Там действительно по ночам бродят призраки. И он их не просто видел, он с ними даже общался. Причём, вступал в контакт чуть ли не с духом самой Любавы. После той ночи он сильно изменился. Стал более богопочтительным. Нет, он и раньше искренне веровал в религию. Но в его службах всё же было больше искусственности, обязательности, которую накладывал на него духовный сан. А сейчас его вера исходит из самого сердца. Она как бы есть его нутро. Естественно, эта история молнией разнеслась по всему городку. Но поверили в неё далеко не все. Многие откровенно крутили пальцем у виска. Отец Агафоний стал предметом насмешек. Сейчас всё это уже как-то поутихло, но тогда ему просто прохода не давали. Как он только смог это выдержать — ума не приложу.

— А как ты сама отнеслась к его истории? — полюбопытствовал я.

— Лукавить не буду, на веру не взяла, — призналась Наталья. — Но и приписывать ему белую горячку тоже не стала. Знаешь, я принадлежу к тому типу людей, которые пока не увидят — не поверят. А я, как и Михаил Григорьевич, ни призраков, ни какой-нибудь другой чертовщины пока воочию не наблюдала…