Русалья неделя - Елена Воздвиженская

class="title1">

Как к художнику чёрт приходил

Пётр подавал большие надежды, будучи студентом Академии искусств. Из-под его пера выходили удивительные, невероятные образы, он имел собственный стиль, собственное видение мира.

– Далеко пойдёт, – говорили преподаватели.

Однако на последнем курсе, будучи опьянённый успехом, и уже ощущая себя великим художником, студент Пётр вдруг запил в прямом смысле этого слова.

Всё началось с творческих тусовок, на которых присутствовали порой весьма интересные и известные личности. Безобидные удовольствия вскоре переросли в зависимость и Петру сложно было представить хотя бы вечер без бокала вина или чего покрепче. Густой ароматный дым кружил голову, а терпкие напитки придавали самоуверенности и ощущения полноты бытия.

Всё было прекрасно, а впереди Петра ожидало большое будущее, обещанное преподавателями. Вот уже Академия искусств осталась за плечами, подающего надежды молодого художника устроили в тёплое место по тусовочным знакомствам. Спустя два года Пётр уже провёл свою первую персональную выставку и она имела успех. Деньги, связи, девочки и, конечно же, тусовки. Всё казалось безоблачным.

Однако в один из дней к Петру пришёл чёрт. Самый обыкновенный чёрт. В тот вечер Пётр выпил больше обычного и вернулся домой в отличном настроении, намереваясь сейчас же сесть за работу. В голове его фонтанировали безудержные идеи, образы и оттенки будущего шедевра. Но сидя за мольбертом, Пётр с удивлением понял, что не может наложить и пары мазков на девственно чистый холст, зияющий подобно пустоте меж рамок.

Вот в эту-то самую минуту и появился он. Сначала что-то зашуршало в дальнем углу комнаты, зашелестели бумаги, грудой наваленные за диваном. После несколько раз моргнул свет в торшере, раздался странный звук, похожий на сдержанный чих, и на спинке дивана возник чёрт, точнее даже будет сказать чёртик.

В преисподней явно сочли, что на такую лёгкую цель, как Пётр не стоит тратить серьёзные резервы и послали к нему самого младшенького. Чёрт тряхнул хвостом, приосанился и глянул на Петра чёрным блестящим глазом:

– Ну, здравствуй, Пётр!

– Допился, – прошептал тот в ответ, вжимаясь в свой стул и крепко зажмуриваясь.

– Вот всегда так, – обиженно прострекотал чёрт, – Как что, так сразу – допился. А я может по делу к тебе, Пётр.

– Какому ещё делу? – всё больше бледнея, еле выдавил из себя художник.

Эх, это было его первой и главной ошибкой. Ну ведь сколько раз говорили про то отцы церкви, что нельзя, нельзя вступать в диалог с нечистым. Скольких бед удалось бы избежать, просто не начни человек отвечать да перекрести лукавого беса. Но Пётр этого не знал. Вырос он в семье атеистов. Была у него старенькая бабушка, которая знала молитвы и в храм ходила, да померла уж лет пятнадцать назад.

А чёрт всё сидел и смотрел на Петра, нагло ухмыляясь.

– Хочу я тебе, Петенька, помощь свою предложить.

– Какую это?

– А такую – станешь ты писать такие картины, что вскоре пригласят тебя на выставку в сам Париж, а там заметит тебя нужный человек, точнее я помогу ему заметить тебя, ну а дальше не жизнь у тебя будет, а сказка! В деньгах и славе купаться будешь. Весь мир о тебе заговорит.

– Хм, я и так успешен, – горделиво заметил художник, – Может я и без твоей помощи до Парижа доеду?

– Эн нет, Петруша, не доедешь. Не помнишь ли ты, когда начал ты писать свои картины, те, что больно уж восхищали твоих учителей? А? На третьем курсе. А не помнишь ли ты, что тогда было?

Пётр нахмурил лоб. Что было? Много чего было. Жизнь молодая, студенческая пора, упомнишь что ли всё?

– Не помнишь, – засмеялся чёрт, – Был осенний вечер, собрались вы тогда на квартире у приятеля вашего Рената. Гуляли, пили, веселились. Кто-то вспомнил, что на носу Хэллоуин и предложил вызвать духов. Припоминаешь?

– Ерунда какая-то, – отмахнулся Пётр, – Баловство одно. Разве это имеет значение и связано как-то с моим талантом?

Чёрт захихикал, довольно потирая ручонки :

– Ещё как имеет, Петруша! Ещё как связано! Ведь талант-то твой я тебе и дал.

– Чего? – возмутился Пётр, – Что ты несёшь?

– Зря ты так грубо со мною, – обиделся чёрт, – Я ведь могу и передумать, и подарочек свой обратно забрать. И кто ты тогда будешь, Петруша? Да никто! Ноль без палочки!

– Да чем ты докажешь, что мой талант от тебя?

– А ты думал, что все дары от Бога? – спросил чёрт и поморщился при упоминании имени Господня, – Не-е-ет, знали бы только люди, сколько великих талантов скрывают за собой истинное своё начало!

– Погоди, – не понял художник, – А какой смысл вам делать добро людям?

– Экой ты недогадливый, – тряхнул рожками чёрт, – Дак ведь много причин-то. Но самая главная, безусловно, это потешить вашу человеческую гордыню. Ох, как вы все себя любите, кого мните из себя! А мы любим таких, как вы.

Чёрт снова захихикал и, спрыгнув со спинки дивана, на которой он сидел всё это время, направился к Петру.

Тот подскочил со стула и, схватив его в руки, выставил вперёд себя:

– Не подходи ко мне, гад!

– Вот те на, – сделал недовольную рожицу чёрт, – Обзывается… А тогда, в дождливый и тёмный осенний вечер, когда вы меня вызвали, ты со мной говорил совсем иначе.

И тут Пётр вспомнил. Как сейчас возникла перед его взором комната, погруженная в полумрак, бутылки из-под вина на полу, хихикающие девчонки и парни, и белый лист бумаги, лежащий на полу, с начерченным на нём кругом и ползающий сам по себе кусочек дерева, служащий за стрелку… Они тогда вызвали духа и задавали ему вопросы, а после тот предложил им исполнить по одному их желанию, и они не отказались.

– Погоди, – вдруг сказал Пётр, уже заметно протрезвевший к этому времени, обращаясь к чёрту, – То есть ты тогда исполнил моё желание научиться рисовать так, чтобы у всех дух захватывало?

– Именно, – кивнул чёрт, – Но со временем мне трудно стало достучаться до твоего сознания, и мне пришлось научить тебя пить. В таком состоянии ты отлично меня слышал.

– Ты хочешь сказать, что все мои картины это твоя работа?

– Неужели до него дошло? – притворно воздел лапки к потолку чёрт, – Ну конечно!

Пётр замолчал. Ситуация выглядела абсурдной. Он стоит в собственной квартире и разговаривает с каким-то чёртом. Чушь! Завтра же обращусь к Андрюхе, он врач, поможет.

– Не поможет тебе Андрюха, – горестным вздохом прервал его мысли чёрт, – А если и поможет, то рисовать ты уже никогда не будешь.

– Да в конце концов, что тебе от меня нужно? – воскликнул Пётр, в ярости запустив в чёрта стулом.

Тот взвизгнул и отскочил, повиснув на люстре.

– Что ты, – запнулся он на полуслове, но осекся, – Хорошо, я скажу тебе, как есть. Я продолжаю помогать тебе. Ты становишься великим художником. Но ты же понимаешь, что за всё следует платить. И потому в конце жизни, ты отдаёшь мне свою душу. Ну в самом деле, какая разница что там будет после смерти, правда же? Главное хорошо пожить здесь! Да и когда она ещё придёт, эта смерть! Ты молод и полон сил.

– Ну а если я откажусь?

– Тогда я просто уйду.

– И всё?

– И всё. Только не забывай, что вместе со мною уйдёт и твой «талант», – хитро улыбнулся чёрт.

– А это мы ещё поглядим, – ответил Пётр, – А ну пшёл прочь!

Чёрт злобно захихикал, блеснул глазками, махнул хвостом, и брякнув копытами, прыгнул за диван.

Пётр, постояв некоторое время на месте, осторожно подошёл к дивану и заглянул в угол. Там было пусто. Лишь едва покачивались жёлтые листы в старом развороченном ворохе бумаг, будто бы от лёгкого сквозняка.

***

Прошло несколько недель. Во взъерошенном, с потерянным взглядом мужчине, сложно было узнать прежнего весёлого Петра. Это было невероятно, но он больше не мог нарисовать ни-че-го.