Поворот ключа - Дмитрий Притула

И поймав свое равновесие, Павел Иванович пошел домой. Сил, однако, оставалось на самом донышке, и, потихоньку шкандыбая домой, Павел Иванович так понимал — а все же это несправедливо. Ну вот горбит человек спину пять лет, лопатит себе да лопатит, а до него никому никакого дела нет. Хоть бы черт какой поинтересовался — а что это ты там мастрячишь, Павел Иванович, — так ведь же входи сюда друг дорогой, ведь же все тебе открою, раз ты такой любопытный оказался, ведь не для себя одного штуковину эту варганю, — а нет, никому не было интереса, хоть малого, хоть капельного, до дела Павла Ивановича.

Одному, конечно, тоже сладко, но не так чтобы вовсе сплошной сахар. Горчит малость что-то такое одиночество. Набиваться кому-либо из людей понимающих он тоже не хотел, потому что, вскользь это надо заметить, достоинство кое-какое в себе подозревал и держал его крепко.

Сейчас, услышав голос сына, Павел Иванович спешно натягивал на свою вещицу чехол, который сшил из мешковины и старых тряпок, и думал: ну вот, минуты не дадут человеку побыть одному и что-либо порассуждать на покое.

Подскочил к двери, отбросил крючок: увидев сына Вовчика, вовсе на время забыл о своей вещице, прижался молча к груди сына да так и замер на короткое время — сын старший, одно слово.

Павел Иванович лицом был едва вровень с грудью сына и вот-вот радостно удивился — вот, говорят, детство голодное, а как вымахал, так что даже начал сутулиться — спина уже не может весь рост целиком держать.

— Ну что — как прибыл? — уже почти строго спросил Павел Иванович, вспомнив, верно, что отцу неловко все ж расклеиваться при встрече с сыном. Хоть бы и после пятилетней разлуки.

— А все нормально.

— Что один?

— Так на три дня.

— Ну да, — согласился Павел Иванович, мельком так это подумав, что на три дня-то и хорошо привезти невестку с внуком. Хотя скучно им было бы, и сразу успокоился этим.

И все настороженно вглядывался в потемневшее усталое лицо сына, стараясь угадать, был ли он у матери, и если был, то успела она нажаловаться на него или же решила воздержаться до вечера.

— Мать-то видел? — не выдержал все-таки.

— Видел.

— Жаловалась, а? Вот скажи, Вовчик, жаловалась, а?

— Нет. Сказала, что скоро придет и покормит нас.

— Да, лето жаркое, — чтобы спрятать настырность, сказал Павел Иванович. — Вот здесь и спасаюсь, — и Павел Иванович взмахнул руками, как бы пытаясь охватить весь сарай. — Тут все ж попрохладней выходит. Какое лето! Второе кряду. Читал ли, какие у нас в то лето пожары были? Месяц гарью тянуло. Так и не жаловалась?

— Нет, — покачал головой сын.

Врет поди, уж не могла она не пожаловаться, не такой это человек, Евдокия Андреевна, хороший человек, спору нет, все для семьи да для семьи, но чтоб не пожаловаться, такой затычки для нее нет. Совсем, что ли, голову от радости потеряла?

— И про часы не говорила? — вконец удивился Павел Иванович.

— Про часы говорила.

— Ну то-то. А я испугался было, не случилось ли чего с твоей матерью. Совсем не узнал. Так, и что она говорила?

— А что они деревянные.

— Ну?

— А они и верно деревянные?

— Ну!

— Вовсе без металлических частей?

— Ну…

— И как же они работают?

— А так и работают. Мы вот тоже без металлических частей, и ничего, и работаем. Да денежку еще требуем, чтоб кашку кушать. Уговорил? — Павел Иванович начал уже сердиться на Евдокию Андреевну, что она, как водится, лишнее вякает, вот же не трогают человека, а все вякает.

— И когда же ты кончишь?

— А хоть бы и кончил, — ответил Павел Иванович. — Кто папаше твоему указка?

— Так покажи, — попросил сын.

Хитер больно, так ему все и покажи. А ну как не поймет, ведь же смеяться станет. Ну, может, смеяться не осмелится, а вот усмешечку эдак проглотит.

— Сегодня, понимаешь ты, Вовчик, — ласково сказал Павел Иванович, — сегодня, дело какое, сегодня никак нельзя. Завтра — вот это точно. Завтра я тебе обещаю.

— А почему завтра? — удивился сын. — За день-то, я так понимаю, ничего не сделаешь.

— А потому что завтра свадьба, — тихо сказал Павел Иванович и для верности приложил указательный палец к губам. — Но ты уж никому. Договорились? — И Павел Иванович выглянул из сарая, чтоб наверняка убедиться, что никакой случайный прохожий не услышит его и, следовательно, не разгласит его тайну. — Кости Михалева дочь замуж выходит.

— И что же ты — разрешишь ей посмотреть часы? Это как подарок?

— Зачем же так — посмотреть? Я ей подарю вещицу эту.

— Как подаришь?

— А как все дарят. Насовсем.

— Да ведь пять лет делал.

— Ты совсем как мать: «пять лет делал», — рассердился Павел Иванович. — А как дарить: «На тебе, убоже, что нам негоже»? Девка уж больно хорошая. Да сам увидишь. Да и Костя друг настоящий. А вон, глянь, и мать торопится. Ведь на полчаса раньше часовню свою закрыла. Ведь же людишко пойдет — а где она? Но ты, Вовчик, ни-ни, — снова попросил Павел Иванович. — Я уж тебя так — ну и ты того. Матери же — особенно.

3

Новости. Утренние газеты. Вернее сказать, просто газеты, потому что вечерние газеты приходят на следующее утро.

Новые снимки планеты Меркурий свидетельствуют о том, что около 3,5 миллиардов лет тому назад она столкнулась с огромным небесным телом, образовавшим впадину диаметром примерно в 1250 км…

Пресс-конференция для советских и иностранных журналистов… Космонавт Леонов: «Все идет по строго намеченной программе»… Космонавт Томас Стаффорд: «Предстоящий полет будет успешным и полезным»…

Ураган «Фифи» обрушился на Гондурас… Под водой более половины территории страны… Полностью уничтожены посевы сельскохозяйственных культур… Подобной катастрофы страна не знала на протяжении более 150 лет…

Чрезвычайное положение в Бангладеш… Военное положение в Никарагуа… Кровавые будни Чили… Правительство ведет себя как оккупационная армия…

Экипаж советского судна «Маршал Рокоссовский» спас в Тихом океане американский корабль «Термини»… Ураганный ветер и восьмибалльный шторм… Эн америкен шип аскс фор хелп… Капитан, американцы просят помощи…

Президент Французской Республики изложил правительственный план борьбы с инфляцией… Увеличены налоги от 5 до 15 процентов… Будет представлена налоговая реформа…

Президент США прибыл из Каира в Джидду…

Строители области досрочно выполнили полугодовую программу строительно-монтажных работ, увеличив их объем на 4 процента…

Уникальные часы сделал житель города Тольятти С. И. Косарев. Они показывают время, число, день недели, месяц и год…

Опережая время… Более 14 тысяч поросят вырастили свинарки совхоза «Свет Балтики» за прошедшее с начала года время…

Началась реставрация фонаревского Нижнего парка… К концу работ он будет иметь тот же вид, что и в начале восемнадцатого столетия…

Пропала корова, черно-пестрая, с большими рогами, на лбу звездочка, 8 лет… прошу сообщить…

Константин Андреевич Михалев отработал четверть века на заводе по ремонту двигателей для сельскохозяйственных машин — сперва токарем, а последние семь лет мастером. Он хорошо знал и потому любил свое дело, понимал рабочих и умел с ними ладить, всегда чувствовал, что рабочие его уважают — он знает дело, немногословен, но справедлив.

В полдень Константин Андреевич сходил к начальнику цеха напомнить, что уйдет сегодня пораньше, и, возвращаясь к себе, услышал шум у гальваников, и хоть термический участок — не его участок, но цех-то один, и он зашел к гальваникам.

Они, оставив работу, окружили Васильева, молодого инженера по технике безопасности. Шла перепалка:

— Да где порядок? Отпуск должен быть как отпуск.

— Вы же «Сельхозтехника», — испуганно оправдывался Васильев — первый год работает.

— А на зареченском положено? Я вот раньше там работал.

— Они не «Сельхозтехника», им положено.

— Но я-то человек тот же.

— Да вот и Константина Андреевича спросите, — как к последней подмоге обратился инженер по технике безопасности.

Однако это был участок мастера Решко, а с ним отношения у Константина Андреевича были квашеными, и он увернулся:

— Нет, ребята, я же не гальваник. Пусть уж Решко добивается.

Сам же пошел к своим. Опытным взглядом окинув свой участок, сразу подошел к Веремьеву. Веремьев, низкорослый, тощий, носастый, шлифовал толкатели. Краем глаза Константин Андреевич заметил, что ребята с термического медленно приближаются сюда — рассчитывают на Веремьева, главного нытика.

— Коля, будь здоров. С понедельника у тебя отпуск, так нарыбачь и за меня, — сказал Константин Андреевич.

А ведь не ошибся — Веремьев уже накалился от гальваников.

— Да что, Костя, где порядок в самом деле? Пятнадцать дней отпуск. Молока не дают. И на пенсию не с пятидесяти пяти. А у тех-то…