Она была непредсказуема… - Эмма Радфорд

Ровные темные брови красавца сошлись на переносице.

— Мне казалось, у вас было достаточно времени, чтобы убедиться в моей порядочности. Разве я не обещал, что позабочусь о девочке?

— С какой стати вам это делать? — раздраженно огрызнулась Чарити. — Только потому, что моя тетя работает на вас?

Заметив тень смущения, промелькнувшую на смуглом лице ее спасителя, Чарити почувствовала злобную радость. Наконец-то она уязвит его — пусть знает, что она не собирается лизать ему руки в знак благодарности! Жили они с Полин без всяких благодетелей, проживут и дальше!

— Откуда такая уверенность?! — насмешливо продолжала Чарити. — Думаете, дали мне свой пиджак, отвезли в больницу — и теперь я буду безоговорочно верить каждому вашему слову? И не надейтесь! Может быть, вы из тех маньяков, которые только и ждут, как бы воспользоваться беспомощностью молоденьких невинных девушек! — выпалила она и тут же прикусила язычок, сообразив, что ее последние слова могут быть истолкованы двусмысленно.

Зардевшись от смущения, Чарити уставилась в пол. Что подумает о ней господин де Вантомм! И что сказала бы мама, узнай она, как возмутительно обращается ее любимая дочь с человеком, искренне протянувшим ей руку помощи! С какой стати она ведет себя как неблагодарная свинья?

Чарити открыла, было, рот, чтобы немедленно принести свои искренние извинения, но господин де Вантомм оказался способен постоять за себя. Его голос прозвучал холодно и отчужденно, бархатистый тембр не мог скрыть убийственной иронии, сквозившей в каждом слове:

— Положим, ваша молодость действительно не вызывает у меня никаких сомнений. Кстати, сколько вам? Восемнадцать? Семнадцать? Впрочем, неважно. Насчет беспомощности вы тоже не ошиблись. Достаточно было увидеть вас распростертой на тротуаре, а потом в этой ужасной квартире, чтобы понять — вы дошли почти до предела. Но что касается невинности… Мисс Уилкс, насколько мне известно, у невинных девушек не бывает детей. Или невинность — или материнство. Вы, как видно, выбрали второе.

Чарити так и застыла с открытым ртом. Целый вихрь чувств и мыслей бушевал в ее душе. Этот человек считает Полин моей дочерью? Неужели тетя Бренда ему ничего не рассказала? Но почему? И вообще, как он смеет разговаривать со мной в таком тоне?!

— К вашему сведению, мне двадцать один год, — заявила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — А Полин мне не дочь, как вы поспешили подумать, а сестра. Наша мать умерла через две недели после ее рождения. Если бы вы не поторопились отослать мою тетю по вашим неотложным делам, она, без сомнения, просветила бы вас в этом вопросе и вы не выставили бы себя бестактным наглецом! И вообще, моя невинность или отсутствие таковой вас абсолютно не касается, вот!

Чарити так упивалась своим сарказмом, что даже не заметила, какое удивительное воздействие оказали ее слова на господина де Вантомма. Кровь отлила от его смуглого лица, казалось, он остолбенел, непонимающе таращась на девушку.

Неизвестно, чем бы закончилась их пикировка, если бы появление медсестры с Полин на руках не положило конец обличительному монологу Чарити.

— Проснулись? — Женщина улыбнулась, укладывая спящего ребенка на постель. — Вот и славно. Малышка вела себя просто замечательно! Мы ее накормили, переодели и убаюкали, так что ни о чем не беспокойтесь. Как только наберетесь сил, можете ехать домой.

— Большое вам спасибо! — горячо поблагодарила Чарити. — Вы были очень добры.

— Не за что, — отозвалась медсестра, закрывая за собой дверь.

Какое-то время в палате царила мертвая тишина. Чарити рассеянно гладила пальцем нежную щечку Полин. Будь что будет, решила она, больше не скажу ни слова!

— Простите меня, — неожиданно попросил господин де Вантомм. — Вы совершенно правы — я не имел никакого права судить вас. Мне очень стыдно.

Не очень-то ты привык просить прощения! — удовлетворенно отметила Чарити, кивая в знак того, что извинения приняты.

— А вы вообще кто? — полюбопытствовала она. — Тетя говорила, что работает на владельца какого-то крупного банка — так это вы?

— Ваша тетя сказала, что работает на меня? — переспросил господин де Вантомм, и Чарити на секунду показалось, будто он колеблется с ответом. — Тогда, наверное, так оно и есть! В каком-то смысле… Меня зовут Жерар де Вантомм. Француз, — добавил он многозначительно, будто заранее давая понять, что с этим обстоятельством придется считаться.

Снова повисла тишина, но на этот раз в ней не было мучительного напряжения. Чарити подняла голову — и встретилась с пристальным взглядом Жерара де Вантомма. Жерар… — повторила она про себя. Какое красивое имя! И какие глубокие, завораживающие глаза. Такое впечатление, будто я тону, погружаясь в них все глубже и глубже. Наверное, это все из-за наркоза? — предположила Чарити, чувствуя, как ноги снова становятся ватными.

— Пойдемте? — вывел ее из оцепенения хриплый голос Жерара.

— Что? Ах да… Конечно! — всполошилась Чарити и наклонилась, чтобы взять Полин.

— Позвольте мне. — Жерар мягко оттеснил ее, легко поднял девочку на руки и двинулся к дверям. — Кстати, оставьте пока мой пиджак у себя. На улице очень холодно.

Чарити послушно кивнула и двинулась следом. Жерар не ошибся, за больничными дверями стояла настоящая стужа. Но едва Чарити успела поёжиться от первого порыва ледяного ветра, как перед ней будто из-под земли вырос уже знакомый серебристый лимузин. Молодой шофер проворно вынырнул из салона, обежал машину и распахнул перед Чарити заднюю дверцу.

Слегка морщась от боли, которую доставляли полученные недавно ушибы, девушка бочком протиснулась на сиденье. Она устало вытянула ноги и обвела взглядом салон. Что и говорить, впечатляет! Сразу видно, какой толстый кошелек у этого Жерара де Вантомма! Мягчайшие кожаные сиденья, деревянная отделка, куча дорогой автомобильной техники.

Пошлость! — неуверенно сказала себе Чарити, не желая признаться, что невольно поддалась обаянию кричащей роскоши. Подумаешь! Всего-навсего высокая концентрация денег в небольшом пространстве! — подытожила она и сердито покосилась на устраивающегося рядом Жерара.

— Где Полин?! — в который раз за сегодняшний день рявкнула Чарити.

— Сейчас увидите, — невозмутимо ответил француз.

Через секунду шофер ловко закрепил на сиденье уютное креслице для перевозки грудных детей. Чарити невольно улыбнулась — так потешно смотрелась Полин в новой колыбельке. Но смех смехом, а кто будет расплачиваться за эти чудеса цивилизации? Она подозрительно покосилась на Жерара.