Дитя океана - Алина Углицкая

Но самым странным оказалось вовсе не это. Здесь было тепло, точнее, жарко. Яркое солнце стояло в зените, а прозрачный воздух пах луговыми цветами. Я почувствовала, как понемногу согреваюсь, несмотря на мокрую одежду. Появилась мысль, что надо бы раздеться и выкрутить платье, а потом расстелить на нагретых солнцем камнях — так оно высохнет намного быстрее, чем на мне. Но тут мой взгляд скользнул вниз, ловя чье-то движение, и я остолбенела в очередной раз.

Мой корги бежал вниз по пологому склону, шустро перебирая короткими лапками, причем, теперь он молчал, видно, берег дыхание, стараясь быстрее достичь своей цели. И куда понесло этого несносного пса?!

— Атой! — закричала я, теряя терпение. Что за муха укусила это животное?!

В ответ мне раздалось довольное тявканье. Кажется, моя собачка что-то нашла. Приложив ладонь козырьком ко лбу, я присмотрелась. Корги крутился на одном месте, что-то вынюхивая в траве, и заливался звонким лаем. Мне показалось, что там лежит человек!

Охнув, я начала быстро спускаться вслед за собакой. Солнце слепило глаза, но уже через несколько шагов я поняла, что в траве действительно лежит человек, точнее, мужчина. Молодой, в дорогой одежде, очень бледный и с плотно сомкнутыми веками. Я подбежала к нему и присела на корточки, во все глаза разглядывая незнакомца. У него оказались удивительно правильные черты лица, будто выточенные резцом умелого мастера, длинные черные волосы, рассыпанные по плечам, белая как алебастр кожа и загадочные синие руны, начертанные на высоких скулах.

Странное чувство охватило меня, когда я разглядывала его лицо. Смутное узнавание, тревога, словно где-то, когда-то я уже видела кого-то похожего на него, но где и когда — не могла вспомнить.

А еще он был связан. Его лодыжки и запястья стягивали кожаные ремни, впившиеся до крови. Затаив дыхание, я протянула руку и коснулась щеки незнакомца. Она оказалась теплой, даже горячей, как будто у него начинался жар. Кто он такой — невинная жертва или преступник — меня не волновало. Я видела только то, что он практически не дышит, и это было единственным, что заботило меня в тот момент.

Привычным движением я приложила два пальца к его шее, безошибочно находя еле бьющуюся жилку. Жизнь еще теплилась в этом теле, вот только уже на грани.

— Что делать? — Я с сомнением глянула на Атоя, который, высунув язык, сидел рядом с головой незнакомца и часто дышал. — Попытаться его спасти?

Как-никак, а слабенький целительский дар у меня все-таки был, вот только боялась я, что его не хватит. Ну что ж, попытка не пытка. Корги заскулил и лизнул мужчину в лицо. Мне показалось, что веки незнакомца еле заметно дрогнули.

Я достала нож, который всегда носила на поясе, и первым делом освободила незнакомца от пут, мысленно ужаснувшись открывшимся ранам. Похоже, ремни были сделаны из сырой кожи, на солнце она начала дубеть и уменьшаться в размерах, впиваясь в плоть несчастного, рассекая его кожу до крови. Еще чуть-чуть — и вены на запястьях оказались бы передавлены. Кто способен на такую жестокость?

Бегло осмотрев раны и удостоверившись, что они не опасны для жизни, я разрезала его рубашку от горла до самого низа. Меня поразила не только ткань, легкая и блестящая, но и открывшаяся безволосая грудь. Я недоуменно уставилась на нее. Похлопала ресницами, протерла глаза. Нет, зрение меня не обманывало. У него отсутствовали соски! Полностью! Никаких намеков, только белая кожа, гладкая, как стекло.

С открытым ртом я упала на пятую точку.

— Кто же ты? — прошептала чуть слышно. — Не человек, это точно…

Корги тявкнул и опять лизнул мужчину. Похоже, песик был настроен вполне миролюбиво и не ощущал никакой опасности.

Доверившись инстинктам своего пса, я потерла ладони друг о друга, пробуждая спящую во мне магию, и положила руки на грудь незнакомца, туда, где у обычных людей билось сердце.

Билось оно и у него, правда, очень слабо. Ну что ж, попробуем, все равно в его положении хуже уже не будет. Я зажмурилась, отыскивая в себе крошечные искорки целительской магии, собрала их в плотный пучок и направила прямо в сердце незнакомца.

Это было так, словно я с разбега наткнулась на гранитную стену, причем стена оказалась такой твердой, что меня откинуло назад. Сработала отдача. Я упала навзничь, нелепо взмахнув руками, и застонала от досады и боли. Села на корточки, потирая ушибленный затылок, и нагнулась над раненым, ища признаки исцеления.

Я слышала, что такое может случиться, если энергии целителя и больного абсолютно идентичны, но это большая редкость, или если больной является сильным магом и поставил себе защиту от вмешательства в свою ауру. Правда, мне еще никогда не приходилось ощутить что-то подобное на себе.

Между тем, мужчина содрогнулся всем телом, судорожно вздохнул и резко сел, едва не столкнувшись со мной лбом. Я еле успела отпрянуть. А потом он распахнул ресницы и уставился на меня в упор черными, пронзительными глазами без белков!

— Фейри! — пискнула я, в священном ужасе отползая от него на четвереньках. В голове мгновенно промелькнули все мифы и легенды о жителях дивного края. Сто лет назад их изгнали из человеческих земель, а в самом Гленниморе они вообще под запретом! Все знают — фейри очень хитры и коварны, и нет для них лучшего развлечения, чем заманить человека в свои сети.

— Солнце! — выдохнул незнакомец и скривился, будто от сильной боли. Затем мучительно застонал и рухнул навзничь.

Я ахнула, когда его голова с глухим стуком ударилась о землю. Мужчина больше не двигался, но теперь его грудь вздымалась в нужном ритме, а сердце билось с завидным упрямством. Вот только на белой коже проступили безобразные красные пятна. Кажется, мой случайный пациент не любит солнце?

Я встала и осмотрелась. Нигде ни единого укрытия, разве что та пещера, из которой мы с корги вышли. Но сама я раненого не дотащу, сил не хватит, и бросить здесь не смогу, совесть не позволит. Пусть даже это самый коварный фейри дивного края, но целитель во мне не даст ему умереть. Надо приводить моего нового приятеля в чувство и заставлять топать самого.

* * *

Вся проблема была в том, что сил у меня почти не осталось. Я была не слишком успешной магиней, вернее, совсем никакой. Меня даже в Королевскую Академию не взяли ввиду отсутствия способностей. Все, что я могла, это заживить небольшие раны или влить в еще бьющееся сердце немного жизненных сил. Может быть, в другой ситуации я бы придумала что-то более уместное, но сейчас мне хотелось только одного: добраться до дома и скинуть тяжелое платье, от которого уже поднимался пар. Поэтому я не слишком учтиво потрясла незнакомца за плечи. Его голова пару раз мотнулась, черная прядь волос скользнула вниз, открывая вытянутое ухо, и я, как зачарованная, уставилась на него.