Украшение для женщин - Татьяна Казакова

Это плохо, может не согласиться.

– Понимаешь, она привезла сейчас рукопись и очень просила тебя напечатать. Ты же у нас печатаешь слепым способом. И заодно сама почитаешь.

Лариска помолчала, а я занервничала. В конце концов, попробую сама напечатать, просто будет не так быстро.

– Читать всякую чепуху я не собираюсь, но напечатать, конечно, возьму. Тащи свой детектив

Мамуля обрадовалась, а я быстренько оделась и сбегала к Лариске.

Она была не в духе, с Витькой была «в контрах», повод я не стала выяснять, а то это надолго. Отдала рукопись, выслушала опять про то, что она не читает всякую чушь, и быстренько побежала домой. Мамуля с бабушкой сидели на кухне и пили кофе, вернее, кофе пила только мамуля, бабушка осталась верна чаю. А я тоже полюбила кофе и последнее время даже немного перебарщивала в употреблении. Дома было непривычно тихо. Щенков всех разобрали. Последнего мальчика отдавала со слезами, так жалко было. Но мы подумали, что две собаки – это перебор, и потом мы еще не определились с местом. Дейзи все также продолжала жить в зимнем саду.

– Доченька, я со своей писаниной совсем забыла про Ивана. Как он там?

Иван – это неудавшийся киллер, которому я по ошибке сделала заказ. Нет, не убийство, конечно, а два портрета, свой и Сашин, так как подумала, что это художник. Слава Богу, никого не убили, то есть, убили, но не нас. В общем, все обошлось опять же по недоразумению. Ивана вначале отправили лечиться от обморожения, а сейчас он лежит в хорошей клинике под наблюдением психиатра.

– Он начал вспоминать и, кажется, нашлись его родные. Знаю только, что он биатлонист, поэтому хорошо катается на лыжах и стреляет, а больше ничего сказать не могу. Вот приедет Юра и все расскажет.

– А Юрочка как поживает? Не женился? Хотя, что я спрашиваю, и так все понятно.

– Да, – подала голос бабушка, – к сожалению, Юра из тех, кто женится очень поздно или не женится никогда. У него сейчас критический возраст. Хоть бы познакомили его с какой-нибудь девушкой. Родители его спят и видят, когда он женится. Аллочка, может быть, у тебя есть кто-то на примете?

– Мои девушки уже скоро на пенсию выйдут, – опрометчиво заметила мамуля, но сразу спохватилась, – то есть, им до пенсии, конечно, далеко, а вот у девочек знакомых много.

– Мамусик, это совершенно бесполезное занятие. Вспомните Новый Год и Дашу. Все наши мужчины на нее запали, а Юра даже бровью не повел. А кстати, кто у него родители?

– Они живут в Петербурге, – при этом бабушка тяжело вздохнула. Все-таки она очень скучает по Питеру. – Очень славные интеллигентные люди. Семен Григорьевич был военным переводчиком, а Раиса Львовна работала врачом в нашей поликлинике. Какое-то время мы жили в одном доме, но потом они усыновили Юру и решили поменять жилье.

– Как усыновили?! – Одновременно вскричали мы с мамулей. – Выходит у Юры приемные родители? А почему вы раньше не рассказывали об этом?

– Просто так получилось.

– А Юра знает?

– Конечно. Он был уже не младенческого возраста.

– А сколько ему было лет?

– Примерно лет восемь. Он уже учился в школе, но Раиса Львовна говорила мне, что он очень отстает. Когда они сменили жилье, она бросила работу и занималась только Юрой. Он был очень худенький и болезненный мальчик. Она записала его в разные спортивные секции, потом Семен Григорьевич похлопотал, чтобы его приняли в военное училище. Он хотел, чтобы сын пошел по его стопам, но Юра выбрал для себя другой путь. С Сашей они познакомились случайно, мы как-то с Раисой Львовной говорили об этом. Надо же, как тесен мир! В детстве не дружили, хотя встречались иногда, а теперь вот не разлей вода.

Мы с мамулей молча переваривали информацию, когда в прихожей раздался звонок

– Ой, это Наташка звонит.

Я открыла дверь – это действительно была Наташка. После той истории с Кириллом, она неделю ходила, как пришибленная, а потом опять стала прежней, как всегда.

– Всем, бонжур. Убежала от Евдохи. Вот пришла похвастаться. Смотрите, какое я симпатичное пальтишко прикупила. Хорошо, что свекруха еще не видела, а то достанет своими нравоучениями. Сколько у меня в гардеробе должно быть блузочек и юбочек, и зачем только я все покупаю и покупаю, ведь уже вешать некуда. А женский гардероб, сами знаете, «вешать некуда, а носить нечего».

– Замечательное пальто, – заключила бабушка после тщательного осмотра, причем швы рассматривались особенно долго. Что уж в изнанке она нашла замечательного?

– Да, мне тоже нравится. Белый цвет – это всегда эффектно, – одобрила мамуля. – Ланочка, примерь, мне кажется, тебе тоже очень пойдет.

– Нет, это не ее размер, – возразила Наташка и сама его надела.

Пальто действительно сидело, как литое и очень Наташке шло. Как назло, мне тоже пошло бы. Но теперь я такое точно не куплю, не можем же мы с Наташкой в одинаковых пальто ходить. Достаточно, что и так все время вместе, и на работе и дома. Ничего, не очень-то и хотелось.

– Мне сейчас не пальто, а машину надо покупать, моя уже еле дышит.

– А какую думаешь покупать?

– Понятия не имею. Может, к Петьке в салон подъеду, «Пежо» посмотрю. А что у тебя еще в пакете?

– А, это купальник, хотела поплавать. Пойдем вместе.

Мы спустились вниз.

– Баня еще не готова, давай пока маски сделаем.

– Да уж, не помешало бы. Последнее время в зеркале такие ужасы показывают.

– Какие ужасы? – Не поняла я.

– Как говорится: «Свет мой зеркальце заткнись, умываться я пришла».

– Ну не знаю. В моем зеркале вроде ужасов не показывают. Но сделать маску и попариться в бане не повредит.

– А Саша в командировке?

– Ага

– Опять?

– Что значит опять?! – Вскинулась я. – Если надо поехать, значит, надо!

– Да успокойся, я просто так спросила. Просто заметила, что он зачастил.

Вот сволочь. Решила вывести меня из терпения. Ничего, я промолчу, ни за что не поддамся на провокацию. Хотя, пожалуй…

– Ой, вчера вечером Петьку видела, когда он к дому подъехал. К нему наша соседка подошла, и все нахваливала его туалетную воду, прямо всего его обнюхала.

– Какая соседка? – Сразу насторожилась Наташка.

– Ну, дочка Дарьи Васильевны. Интересная такая. А от Петьки правда, пахнет

– обалденно. Это ты его духами поливаешь?

– Никто его не поливает, сам душится. Все. Пошли париться.

Двигаться было лень, даже говорить было лень. Что-то так разморило после бани. Мы лежали на шезлонгах и балдели

– Слушай, я забегала к Лариске, – не открывая глаз, сказала Наташка. – Она была злющая и яростно колотила по клавишам компьютера, наверное, работу взяла домой. На всякий случай, я не стала выяснять, чего она там колотит, чтобы лишний раз не раздражать, а то начнет опять зудеть, что я мало работаю. Надоела.

– Это не работа, это я попросила ее напечатать мамулин роман.

– Что? Чей роман? – Наташка резко села и уставилась на меня, смешно округлив глаза.

– Чей слышала. Мамуля решила самовыразиться и написала детектив.

– Да ты что? Почитаю обязательно.

– А Лариска сказала, что такую чепуху читать не станет.

– Да ну ее. Зануда. —

Мы зашли еще раз в парную, потом долго плавали в бассейне, а потом балдели на шезлонгах. Господи! Хорошо-то как!

* * *

Юлька слышала, как обсуждали последние торги. Князев входил в тендерный комитет, подготавливал материалы, и к его мнению прислушивался сам Генеральный. А уж Демин без него шагу не сделает. Но сейчас ходили слухи, что Князев почему-то предпочел никому неизвестную российскую компанию, и пока дела идут плохо. Сроки срывают. Генеральный уехал в Германию лечить жену. Демин только плечами пожимает и кивает на Князева. Если Бакиров узнает, какую глупость сделал Князев, его выгонят. Юлька слушала все эти разговоры и очень сочувствовала ему. Вообще в каждом отделе что-нибудь или кого-нибудь обсуждали. В рекламном отделе всегда слышался смех, Юльке иногда не хотелось уходить отсюда, здесь было так весело, но ее никто не удерживал. В туалете разговоры велись, в основном, о тряпках, о косметике и о мужиках. В здании было кафе, буфет и безалкогольный бар. Юлька один раз случайно туда забрела, вытаращилась на цены и хотела уже отойти

– Что будем брать? – Улыбнулся бармен. Она, как всегда постеснялась ответить, что ничего не надо, что ей это не по карману.

– Могу предложить молочный коктейль – Юлька замялась, вспоминая цену, и неожиданно согласилась. Коктейль стоил пятьдесят рублей и, наверное, был очень вкусный, но она не поняла вкуса, считая, на чем можно сэкономить, чтобы дотянуть до зарплаты. Юлька не отважилась сесть на высокий стул, хотя ей очень этого хотелось, и стояла рядом у стойки, как дура, давясь коктейлем.

– Смотри-ка, а эта что здесь делает? – Юлька обернулась. Перед ней стояли две хорошенькие девушки и в упор разглядывали ее.

– Я бы запретила ходить сюда, кому попало, – хорошенькое создание легко и непринужденно вспорхнуло на высокий стул.