Тигровая луна - Эдвард Айронс

— Сад Аллаха для обреченных, — бормотал Биль.

— Дай мне посмотреть твои ребра.

— Я в порядке.

Но Дюрелл достал аптечку первой помощи и обработал англичанину бок, насколько это удалось в трясущейся машине. Он отметил, что в «лендровере» в дополнение к оружию имеются канистры с водой и горючим и продукты. В этой каменистой пустыне они были достаточно автономны. То и дело он поглядывал назад, но не видел неизвестных преследователей. В зеркале он перехватил взгляд темных влажных глаз Сепаха. Фарси ухмыльнулся, под усами сверкнули белые зубы.

— Они никуда не делись. Мы едем тонд, быстро, а они не отстают. Время от времени я вижу блики на стеклах обеих машин.

— Обеих?

— Ду. Два.

— Можешь от них оторваться?

— Фарда. Завтра.

Адам Биль слабо улыбнулся.

— Айк знает, где я охотился за девушкой. Путь предстоит долгий. Скоро мы свернем на запад, в сторону Часмен-е-Шоторан. Я называю её Глоткой Сатаны. Это песчаная равнина между двумя плоскогорьями. Там есть развалины периода Ахеменидов. Потом двадцать миль проедем по гравию, к Хоуз-е-Мирза. Там тоже развалины. А тогда уж начнутся действительно плохие земли, великая соляная пустыня Кавира. Надеюсь, ты сможешь выдержать жару.

Еще через час Сепах, руководствуясь неким таинственным ориентиром все в той же однообразной пустыне, вдруг резко повернул на запад. Красный слепящий шар заходящего солнца плыл прямо перед ними. Дюрелл оценил свои солнечные очки. Биль молча погружался в пучину боли. Ему было около пятидесяти, редеющие рыжеватые волосы, желтоватая бородка и телосложение выдавали происхождение из британских аристократов. В серых глазах, когда их не заволакивало болью от сломанного ребра, светился спокойный ум.

— Девушку видели в Исфахане, — спокойно произнес он. — Тут нет ошибки. В конце концов, по всему земному шару её лицо было на первых страницах газет. Сначала её опознали в Кашане — там сосредоточены шииты, чрезвычайно религиозный народ, ты ведь знаешь. Знаменитый мулла Кашани родился там. Но о них идет слава как о трусах и ворах. Таню опознали в караване, идущем на север.

— Как это могло произойти?

Биль только пожал плечами.

— А потом её видели в Исфахане. "Эсфахан, несф-е джахан." Исфахан это половина мира, — так они говорят. Несколько туристов видели её в Тчахар Бак — Четырех Садах — местном торговом квартале. Она не здешняя. Но у неё был характерный экзальтированный взгляд, как у местных жителей. У этого города есть своя магия. Тайная, приукрашенная, напоенная историей, старина.

— Вернемся к девушке, — предложил Дюрелл.

— На неё наткнулся Махмуд Лах.

— Кто это?

— Говорят, он хашишим Хар-Бюри. Один из его убийц. Полиция их засекла, но они скрылись. Однако картина ясна.

— И когда это все происходило?

— Четыре дня назад.

— С тех пор её не видели?

— Ханух видел. Но не смог отобрать её у Махмуда. Там это было невозможно. Все происходило неподалеку от могилы Бабы Казема. Ханух пытался, но Махмуд оказался ловчее и проворнее.

С переднего сиденья раздался голос Хануха.

— Я что, должен был покончить жизнь самоубийством? Они скрылись в доме Бакрана. А у Бакрана за стеной было человек двадцать. Я побежал за полицией, но оказалось поздно. Когда началась облава, девчонка исчезла. Потому нам остаются лишь догадки мистера Биля о её местонахождении. Наздик — где-то рядом. Вот только наши любопытные друзья нас нагоняют.

— Я делаю все, что могу, — обиделся Айк Сепах.

— Тебе следует вести машину так, как ты занимаешься любовью. Тонд и гарм. Быстро и страстно.

— Что ты знаешь о моей личной жизни?

— Я много разного про тебя слышал, — засмеялся Ханух.

Биль вздохнул.

— Таня — не миф, Дюрелл. Она здесь, и она побывала на Луне. То, что с ней произошло, может иметь важное значение для вашей космической программы, если ты сумеешь получить у неё ответы на некоторые вопросы.

— Мы же не будем её похищать, — сказал Дюрелл.

— Естественно. Но проведем с ней часок-другой, задавая интересующие нас вопросы — ведь её информация бесценна. А затем ты добьешься расположения Москвы, вернув её.

— Не складывается, — усомнился Дюрелл. — Ни о каком космическом запуске не сообщалось и никто его не обнаружил. Таня появилась в Тегеране на улице, утверждая, что побывала на Луне.

— Согласен, непонятно, — подтвердил Биль. — Но я уверен, что объяснение найдется.

— Только не то, которого мы ожидаем, — проронил Дюрелл.

Еще два часа они ехали по обширной невыразительной равнине, усыпанной гравием. Страстно завывал горячий ветер, требуя их жизни. Появилась гряда холмов с плоскими песчаными дюнами между ними. Зажатые между каменистыми склонами, те напоминали столовые горы в юго-западной Америке. Биль велел Сепаху держаться ближе к левому краю гряды. Солнце уже садилось, их окутали длинные тени. Скоро должно было стемнеть. Дюрелл снова оглянулся назад.

— Они все ещё там? — спокойно спросил Ханух.

— Обе группы. Едут врозь, но сближаются.

Дюрелл взял бинокль и осмотрел пустыню позади их рычащей машины. Пыль, которая клубилась столбом, очень мешала. Но затем он мельком заметил отблеск света на стекле на юго-востоке. Переведя взгляд севернее, засек ещё один отсвет, примерно в шести милях от первого. Солнце заходило, воздух становился прохладным, и Ханух достал для всех свитера.

— Мы должны от них избавиться, — сказал Дюрелл.

— Не понимаю, как, — пробормотал Биль.

— Свернем с их пути. Столкнем их друг с другом. Ты говорил, там впереди руины?

— Еще пять миль, у подножья той гряды.

— Это нам не по пути, — возразил Ханух.

— Если мы ничего не предпримем, нас сегодня же укокошат.

Подобно неясному видению, руины взбирались по скале из песчаника, напоминавшей корабль, из мягких песков Глотки Сатаны. Сохранились одна или две стены с редкими голубыми изразцами, несколько рухнувших колонн, поверженная статуя безлицего крылатого быка, разъеденная за две тысячи лет песком и ветром. Когда Сепах повернул машину к разрушенным стенам, тени стали резкими и густыми.

— Группа Гендерсона-Смита вела здесь раскопки, — объяснял Биль. Несколько лет назад они надеялись их расширить. Но отказались от затеи. Слишком опасно, да и правительство отнеслось к проекту почти враждебно.

— Вы расхищаете наше национальное наследство, мистер Биль, — сказал Сепах.

Дюрелл их прервал.

— Остановись здесь, Айк.

— Но они могут заметить нашу колею.

— Я того и хочу. Все наружу. Забирайте винтовки, гранаты, все, что у нас есть — воду и еду тоже. Биль, ты сможешь залезть наверх? — Англичанин кивнул. — Хорошо, пошли. — Дюрелл двинулся вперед. — У нас совсем мало времени. Они тотчас же устремятся сюда, прямо как ручные голуби.

Уже почти стемнело. Дюрелл вел их по остаткам стен из старинного кирпича и плиток, удаляясь от неподвижного «лендровера». Ветер завывал в древних руины. То и дело попадались следы останавливавшихся на привал караванов, но, карабкаясь по каменным уступам, они не заметили никаких признаков жизни. На востоке огромная бледная луна вышла в плавание по унылому небу Дашт-и-Лут. Два пылевых облачка, как крошечные дервиши, двигаясь к ним, стремились сойтись в одной точке.

— Вы хороший охотник, Сэмуэл, — одобрительно сказал Айк.

— Без необходимости не стреляй. Дождись меня.

В глазах фарси промелькнула насмешка.

— У нас в стране есть законы против вольных стрелков. Это не ваш дикий Запад.

— Запад, который ты видел в наших фильмах, никогда не существовал, коротко бросил Дюрелл. — Не воспринимай все всерьез.

На ближайшей машине светились фары. Сильный холодный ветер резко хлестал по щекам. Дюрелл дослал патрон и занял позицию. Их машина ещё была видна внизу, во мраке руин. Первые преследователи подлетели на сумасшедшей скорости, явно встревоженные их исчезновением. Но следующая машина скрылась за неторопливо опускающейся завесой ночи, и Дюрелл испытал легкое беспокойство.

— Биль?

— Да, старина.

— Расскажи мне подробней о Хар-Бюри и его садах Искандера.

— Я могу только указать направление. Никогда сам там не был. Туда полдня езды. Если выедем завтра с утра…

— Мы выедем этой же ночью. — Голос Дюрелла звучал жестко. — И я не рассчитываю, что иранцы примут нашу сторону. — Он помолчал и взглянул на англичанина. — Я даже на тебя не рассчитываю.

Биль улыбнулся.

— Твоя правда.

И полез в карман рубашки.

— Вот, я нарисовал карту предполагаемого убежища Хар-Бюри. Не показывай её Сепаху. Его служба безопасности захочет её иметь, но ведь нет причин бесплатно делать для них работу, верно?

Дюрелл положил в карман сложенную бумагу.

— А вот и они.

Машина первых преследователей походила на американский армейский вездеход. Рев её мотора грубым эхом отдавался между гордыми колоннами, дремавшими в лунном свете. Машина как будто что-то вынюхивала среди разрушенных стен, напоминая подозрительное допотопное животное, из-под её покрышек слышались треск и скрип. Дюрелл пытался сосчитать находящихся в ней людей, но недоставало света. Он решил, что их восемь. Все с автоматическим оружием. Когда они выпрыгивали из машины, на полосатой, как пижамы, одежде мелькали лунные блики, слышен был гортанный арабский говор, мешавшийся с персидским. Люди быстро рассредоточились, чтобы окружить брошенный «лендровер».